Проходя по выставке, ловишь себя на обволакивающем романтическом ощущении пустоты, свободы, надежды на большой открытый мир. Кажется, что основное, чем занимался Новиков, — как раз манипуляции этой пустотой, демонстрации ее возможностей, произвольности ее наполнения. Найденный в ранних текстильных работах пластический ход создавал вакантное пространство репрезентации, большую раму, которая была готова принять любое содержание. Простые, почти первобытные символы сменились античными героями времени, в свою очередь, уступившими место старцам, царской семье и другим героям новой эпохи. Бывают моменты, когда объективные законы временно не действуют. Для большинства людей это время тяжелое. Старая система разрушилась, новая еще не устоялась, все зыбко, непредсказуемо. Но не для художника.

Советский левиафан еще не рухнул под собственной тяжестью, а Новикова уже подхватил поток высвобождающейся энергии. Перекомпозиция, апроприация — как раз те действия, которые провоцировало обездоленное советское идеологическое пространство. К середине 1980-х мода, музыка, дизайн, политика, эстетика, культурная иерархия остались бесхозными. «Новые художники», «Новые академики» вторглись, не встречая сопротивления, на эти пространства. Все сдавалось под напором искусства, поскольку только оно, кроме криминалитета, кажется, на тот момент знало, что делать. Отсюда поразительные новиковские интенсивность и производительность. Время подстегивало, подгоняло работать, говорить, проповедовать, меняться.

Сейчас намечается тенденция переоценки наследия Тимура Петровича. Слишком часто за последние одиннадцать лет его имя поминалось в Петербурге и за его пределами, слишком активны и верны его памяти адепты «Новой академии». Целое поколение художников успело вырасти в немом противостоянии этой влиятельной художественной тени. Да и захваченные пространства пришлось мало-помалу отдать. Неуютно русскому искусству в международном пространстве. Неуютно в своей стране. Скрип затягивающихся гаек уже нельзя игнорировать. Новиков рисуется таким удачливым харизматичным Калиостро, халифом на час, который сумел «оседлать» свою эпоху.

Можно представить, что холодный взгляд потомка не сфокусируется на забавных манифестах, странных костюмах, любительских записях пиратского телевидения, шумных заседаниях поп-механики, неуклюжих импровизированных перформансах. Но тем скорей навернется мечтательная слеза. Тем чаще будет приходить на ум время, когда художники с легкостью пересекали государственные и социальные границы, развешивали работы на створках разведенных мостов (и никто не давал этому «правовой оценки»), были желанными гостями телевидения и радио, кумирами и самым передовым классом распадающегося и нарождающегося общества. Когда любая вещь и активность превращались в искусство и тут же взлетали на художественный олимп. Из ленинградской коммуналки в крупнейшие галереи Нью-Йорка. Когда все было возможно. И это залог того, что образ Протея-Тимура останется манящим.

Тимур Новиков

МАНИФЕСТ ЕВРОПЕЙСКОГО ОБЩЕСТВА ПО СОХРАНЕНИЮ КЛАССИЧЕСКОЙ ЭСТЕТИКИ. 2000

Европейцы!

Еще недавно у нас была великая европейская культура!

Еще недавно наши художники могли писать прекрасные картины,

наши скульпторы могли ваять прекрасные скульптуры,

наши архитекторы могли возводить прекрасные дворцы,

наши поэты могли слагать прекрасные стихи,

наши композиторы могли сочинять прекрасную музыку,

теперь вся эта культура почти утрачена.

Красота, покинувшая искусство, живет в сердцах людей!

Европейцы!

Отвратим свой взор от того, что нам теперь подсовывают вместо культуры! Не пора ли нам всем вместе заняться восстановлением утраченных традиций, чтобы быть достойными преемниками наших предков?

Мы должны научиться писать прекрасные картины,

мы должны научиться ваять прекрасные скульптуры,

мы должны научиться возводить прекрасные дворцы,

мы должны научиться слагать прекрасные стихи,

мы должны научиться сочинять прекрасную музыку!

И тогда мы будем достойны называться европейцами и в следующем тысячелетии!

ДИ №3/2013