Андрей Мартынов, куратор с многолетним стажем, не в первый раз устраивает «многофигурные» выставки, своеобразные исследования текущей ситуации в искусстве. Выставка «Нью-Йорк: тогда и сейчас», прошедшая летом в Московском музее современного искусства, а до этого в Новосибирске, Красноярске, Омске, Екатеринбурге, Нижнем Новгороде, Санкт-Петербурге, не исключение.

«Стереоскопический» кураторский подход в случае с выставкой позволяет показать уникальность изучаемого предмета с нескольких точек зрения. Во-первых, посмотреть на город в его исторической перспективе. Мартынов пригласил к участию в выставке фотографов-ветеранов, таких как Артур Лейпциг и Уолтер Розенблум (работы последнего предоставила его вдова). Во-вторых, мультинациональность проекта (соотносимая с мультинациональностью самого Нью-Йорка): это не только ньюйоркцы, живущие и идентифицирующие себя с городом (Уолтер Розенблум, Артур Лейпциг, Джоан Пауэрс, Сьюзан Кравиц, Дженнифер Дракер и др.), но и иностранцы, путешествующие в Мекку джаза и небоскребов (Барри Корнблух и Збигнев Кощч — Нидерланды; Валерий Орлов — Россия; Карен Ло — Тайвань; Карлос Эсколастико — Испания, Эвигейл Шиммель — Франция, Джанни Чезаре Боргезан и Гвидо Чечере — Италия). В-третьих, это фотографы, работающие в разных техниках: классической, с серебряножелатиновым отпечатком на выходе (Артур Лейпциг, Уолтер Розенблум, Фрэнк Дитури, Анита Черневски), цифровой, предполагающей обширное манипулятивное поле (Том О’Коннор, Изольда Локк, Валерий и Наталья Черкашины), а также художники, взявшие в руки фотокамеру (Клэр Зейдл, Олег Шелудяков).

Участникам выставки предложили создать «поэтический фоторассказ» на тему многонациональности Нью-Йорка. Каждый представил историю «Мой Нью-Йорк», достаточно субъективное, политически и социально не ангажированное высказывание. Целостность выставке, как ни парадоксально, обеспечивает ее эклектичность, некая нарочитая автономность всех частей экспозиции. Голос каждого рассказчика (а их более тридцати) имеет свою интонацию, но, объединенные выставкой в структуру «фри-джаза», они создают особого рода гармонию непохожих, гармонию, в которой можно различить индивидуальные смыслы.

Работы Артура Лейпцига и Уолтера Розенблума конца 1930-х — начала 1960-х — классическая американская фотография серебряножелатинового отпечатка, фотография внимательная и бережная к деталям. На первом месте здесь люди. Это история «обживания» места, история интеграции в место. Годы Великой депрессии позади, но она оставила зарубки на лицах тех, кто через нее прошел. Почему эти обычные истории, уличные сценки, «зарисовки» подростковых игр (цикл Лейпцига так и называется «Детские игры»), купания в океане так трогают? Не волшебная ли это магия времени, в глубине и «настое» которого все примиряется, облагораживается, покрывается патиной беспечальности? Хочется отметить работу Артура Лейпцига 1945 года как один из редких документов эпохи: военный караул на Тайм-сквер, возле статуи Свободы.

Нью-Йорк периода 1960—1970-х представлен ньюйоркцем итальянского происхождения Фрэнком Дитури и художницей Клэр Зейдл. Фрэнк Дитури прошел долгий путь от фигуративной фотографии к той, что можно уже с уверенностью назвать абстрактной. На выставке были показаны работы из его цикла «Нью-Йорк. 70-е». На бесплотных фотографиях Зейдл город словно акварельная зарисовка, полная воздуха, таким обычно представляем Париж. «Дачные истории» 1970-х, которые художница достала из архивных «закромов», каким-то неведомым образом перебрасывают мостик к русским «садовым» историям Антона Чехова.

1980-е в призме выставки — это джаз. Фотограф Барри Корнбух показывает цикл портретов джазовых музыкантов Америки — от знаменитого исследователя Альберта Мюррея и до Джона Зорна, Сесилии Тейлор и других.

Интересен русский взгляд на Нью-Йорк, тем более что это, без сомнения, один из самых интересных неформальных «блоков» выставки. Фотографии Павла Антонова, Валерия Орлова, Андрея Чежина, Олега Шелудякова, Антона Козлова-Майера, Евгении Горчаковой, Валерия и Натальи Черкашиных показывают Нью-Йорк последних двух десятилетий. Это и необычные пустынные песчаные пляжи в Брайтоне (Орлов), атмосферные, «дышащие» панорамы улиц в снегу художника из Новосибирска Шелудякова, бравурные и эпатажные портреты персонажей фэшн-индустрии и современного искусства (Д. Пригов, А. Бартенев) Павла Антонова, многослойные фотоживописные коллажи Черкашиных, посвященные уличной толпе…

1990-е на выставке — это и единственный здесь ночной город, увиденный Джоан Пауэрс в серии «Внутри и на перекрестках Нью-Йорка».

2000-е представлены работами, которые условно можно назвать концептуальными: аллюзии на Ман Рэя (фотографию «Молящаяся») и перформанс художницы Ханны Вилке («Так помоги же мне, Ханна») Изольды Локк, театрализованный, постановочный цветной цикл Керстин Дробек «Добро пожаловать!», «В тени империи Трампа» Антона Козлова-Майера, а также нежные, чувственные фото-зарисовки француженки Эвигейл Шиммель. Особняком стоит ряд фотографий-рефлексий на события 11 сентября: «Башни Торгового центра» Клэр Зейдл и «Обрушение» Мерси Харган.

Главное, чего хотелось избежать куратору, по его признанию, показа тиражированного, стереотипного Нью-Йорка, города небоскребов, жестких геометрических линий, отражений, что ему не вполне удалось. Коллажный цикл «Прозрачные сны» петербургского фото-художника Андрея Чежина (в которых он отдает дань художникам-фотографам эпохи конструктивизма — Родченко, Вертову, Моголи-Надю) с использованием тройной (!) экспозиции создает «рукотворные» образы нью-йорских небоскребов, одухотворяя жесткость архитектурных работ Райта и Фостера. Збигнев Кощч, польский художник, живущий в Нидерландах, подобно «зачарованному страннику» обнаруживает себя в «лесу» небоскребов и откровенно наслаждается выбранной перспективой; русская художница, живущая в Германии, Евгения Горчакова смягчает жесткость архитектурных конструкций игрой световых отражений (цикл «Окна»).

На выставке не прозвучала эпоха 1920-х, десятилетие «великого Гэтсби», никак не отразились времена Энди Уорхола с его «Студией-54» (1970—1980) и мощной волной субкультуры, порожденной «Фабрикой». Мы не увидели огни Бродвея и Гарлем… Но какая выставка такого масштаба может быть исчерпывающей? Тем более что за последние двадцать лет это первая масштабная попытка в Москве рассказать о Нью-Йорке через самую изменчивую, но и фундаментальную линзу — линзу времени. 

ДИ №5/2011