Итальянское искусство того десятилетия, независимо от того, концентрируется ли оно на концепции, процессе или поведении, позиционировало себя непременно за пределами понятия «поэтика», интерпретируемого как жесткая привязанность к одному материалу или законченному изображению. Итальянские «шестидесятники» часто переходили от интуитивной, эмоциональной интерпретации к методам, принятым в научной и философской сферах. Художники-авангардисты, отказываясь от традиционных средств и материалов, стремились очиститься от «романтического субъективизма», изучали закономерности в природе, механику движения, психобиологию восприятия света, цвета и пространства. В этот период в разных городах страны возникали творческие группы, цель которых — коллективные поиски в области промышленного дизайна, в кинетическом, «программированном» искусстве, энвайронменте, архитектуре. Среди них такие знаменитые, как «Группа Т» в Милане, «Группа N» в Падуе, движение спациолизма Лучо Фонтаны, трактующее живопись и скульптуру как искусства, связывающие воедино звук, цвет, пространство, движение и время.

Фонтана разработал идею спациолизма, отвергающую иллюзорность или виртуальность пространства традиционной станковой живописи. Он стремился найти новые способы свободного функционирования цвета и формы в реальном пространстве, чтобы сотворять искусство, способное преодолевать привычную красочную поверхность холста. С этой целью с 1960-х он создавал дырчатые холсты. Кульминацией поисков Фонтаны стали разрезанные картины. Считалось, что отверстия и разрезы разрушают двухмерность холста и позволяют открывающейся в зияниях пустоте проецироваться на его поверхность («Пространственный концепт»).

Скульптор и экспериментатор Мунари создавал абстрактные конструкции, мобили: новаторские и креативные проекты «скульптуры для путешествий», «бесполезные машины», «Стул для очень кратких визитов». Пикассо называл его новым Леонардо. Творческий диапазон этого творца был поразительный. Он с легкостью переходил от дизайна к архитектуре, от живописи к скульптуре, к оформлению и коммуникации. Он свободно оперировал многими языками, изучал их системы и функционирование и, по сути, оказался предшественником создателей теории праязыка и междисциплинарных подходов.

На выставке в Москве в одном из залов можно было подняться на «Чудо-подиум» и стать «живой скульптурой». Это творение бунтаря и экспериментатора Мандзони, который в 1961 году демонстрировал 90 банок «Экскрементов художника» (одна под номером 01 красуется на выставке) — саркастический отклик художника на коммерциализацию искусства. Мандзони экспериментировал с разными материалами: мелом, клеем, искусственным волокном, использованными вещами. Его первые «Линии» (1959) состоят из листов, скрученных и закрытых в цилиндрических капсулах, на которых указаны их длина и дата исполнения. Его «Ахромы» — не настоящие картины, а чистые белые холсты, погруженные в клей, а затем свернутые в трубку, чтобы образовался абстрактный рельеф. Вместе с Кастеллани он основал журнал и группу «Азимут», в которую входил также Боналуми. Члены группы занимались разработкой художественных манифестов, организацией выставок и пытались осмыслить новые методы и практики в искусстве.

Кастеллани более известен своими картинами-рельефами. Холст укладывался на гвозди, и на выпуклых поверхностях возникала игра светотени, что гарантировало постоянные изменения. Так без динамических усилий рождался кинетический эффект.

С 1959 года в Милане существовала «Группа Т», в которую входили Джованни Анчески, Давиде Бориани, Габриэле Девекки, Джанни Коломбо и Грация Вариско. Художники боролись с пассивностью публики и потому создавали работы только в присутствии зрителей или при их прямом участии. Эти предшественники кинети­стов уже в 1964 году сотворяли энвайронменты, которые порождали активное, подвижное временное пространство с трансформирующимися формами. Так художники заставляли зрителя пережить почти сенсорный опыт, превращая его в героя произведения. Иными словами, художники «Группы Т» трансформировали вектор творческих усилий, из сферы объекта он теперь направлен в сферу энвайронмента, помимо того, инте­рактивность произведений предполагала, что они переживаются зрителем как нечто происходящее в реальной жизни.

Желание преодолеть традиционную концепцию пространства, превратить зрителей в техников приводит Коломбо к экспериментированию с новыми перцептивными структурами посредством игры со светом. Так появляются произведения, сделанные с помощью плексигласа («Хромоструктуры»), проецирования света на вибрирующие зеркала («Сейсмоструктуры»), работы, начинавшие двигаться в результате вмешательства зрителя («Эластичное пространство»), изображения, созданные из ритмических вспышек. Коломбо всегда стремился нарушить перцептивную пассивность пространств, будь то галерея или музей, дом или дворец. В 1968­м за работу «Эластичное пространство» он получил «Золотого льва» на биеннале в Венеции.

Тему восприятия движения и взаимоотношения со зрителем исследует в своем творчестве также Девекки. Она пытается создать новые отношения между материалами и публикой, предметами и движущимся наблюдателем. Художница фокусируется на фактурных особенностях материала, чтобы стимулировать сенсорное восприятие зрителя. Такие работы, как «Белая аксонометрическая деформация», «Вертикальные вибрирующие поверхности», позволяют увидеть, как изобретательно Девекки играет с двойственностью, двусмысленностью, возникающей между реальной формой и отраженным образом. Здесь рождается диалог между артефактом и зрителем.

Скульптор Давиде Бориани известен своим интересом к кинетическому искусству, световым энвайронментам, его «исчезающие» предметы особенно привлекают зрителей. На выставке представлены кинетические объекты («Гиперкуб с 4 моторами») и весьма любопытная «Магнитная поверхность», в которой железные опилки приводятся в движение невидимыми магнитами и складываются в странные, постоянно изменяющиеся пейзажи.

У участников «Группы N», возникшей в Падуе в 1959 году и просуществовавшей до 1964­го, не было общей программы. В нее входили Альберто Бьязи, Эннио Киджо, Тони Коста, Эдоардо Ланди, Манфредо Массирони. Направление интересов группы определил «Манифест 1961». N — группа «рисовальщиков-экспериментаторов», объединенных потребностью в коллективных поисках. Их объекты, этюды и картины трудно отнести к какому-либо направлению, поскольку их эксперименты находились за пределами существовавших тогда художественных традиций. Художники «Группы N» отказались от индивидуального творчества как определяющего элемента в искусстве, а также от перспективы, религиозно­моральной, политической фетишизации и защищали морально­этические принципы коллективной жизни. Они не только создавали необычные визуальные объекты (завораживающая «Полиотражающая структура» из дерева, стекла Массирони), но и занимались активной образовательной деятельностью. Художники падуанской группы интересовались главным обра­зом геометрической абстракцией, поп­артом, искусством энвайронмента.

Свое кинетическое искусство художник-экспериментатор Бьязи называл программируемым искусством. Он с увлечением исследовал распределение света, преломленного через призмы, экспериментировал с оптическими эффектами («Оптико­динамический рельеф»).

Немногие художники и нашего времени умеют так использовать свет, как это делала сторонница интеграции искусств Нанда Виго, автор концепции выставки в Москве. Ее увлекает дерзновенная идея — создание произведений, ориентированных на то, чтобы зрители переосмысляли свое существование. Так появились «Хронотопы» — некие пространства, которые необходимо не только рассматривать, но и чувствовать, использовать. Художница стремилась, чтобы в них погружались благодаря оригинальным иллюзионистским эффектам. Реализуясь как архитектор и дизайнер, Виго проявляла свою радикальную позицию в пер­формансах, инсталляциях, хеппенингах.

Особый интерес на выставке вызывают работы Франческо Ло Савио, предвосхитившего идеи минимализма. Художник активно работал с 1959 по 1963 год и умер в 28 лет. Но и за столь короткий период он сумел продемонстрировать оригинальность и авангардистский дух, при этом не вступая в конфронтацию с выдающимися современниками — Мандзони, Фонтана. Ло Савио буквально сжигал свою жизнь в стремлении укоренить в практике искусства методы авангарда, опыты Малевича, Мондриана, «Баухауза», переосмысляя дух и смысл их творений. Его «Фильтры» и «Пространство-свет» демонстрируют новаторство. При жизни художник страдал от непонимания — современникам его идеи казались слишком радикальными.

Эдоарда Маино называла себя Дада и подписывала работы Дада Маино. Однажды в каталоге ее по ошибке назвали Дадамаино. В результате возник псевдоним. Маино интересовали эксперименты с пространством Фонтаны и других членов группы «Азимут», она вступала с ними то в конфронтацию, то в диалог. Ее знаменитые «Объемы» — монохромные работы, в которых холст разрезается, оставляя видимым пространство за ним. В «Объемах с отражающимися модулями» обнаруживается интерес художницы к оптическим эффектам.

Все участники выставки — мастера, творчество которых основано на концепции, процессе, жесте. Для них «то, что вы видите, вовсе не является тем, что вы действительно видите». Используемые художниками приемы порождают сомнение, вопросы и выявляют дистанцию между видимым и смыслом.

ДИ №6/2011