Потребность Самарина теоретически обосновать свои опыты в фотографии естественным образом вытекала из философского образования, полученного в Ленинградском университете. Его философские размышления о специфике фотографии пролегали в русле культурологических исследований, актуальных для того времени. Самарин нашел созвучие идеям в трудах философа-структуралиста Ролана Барта. В своей книге «Сamera lucida» тот утверждал, что фотография создается при взаимодействии трех составляющих: Operator, Spectrum и Spectator. «Фото, по моему наблюдению, — писал философ, — может быть предметом трех способов действия, троякого рода эмоций или интенций: его делают, претерпевают и разглядывают». Operator — это фотограф, Spectator — все мы, те, кто просматривает, и «тот или та, кого фотографируют и кто представляет собой мишень». Таким образом, по мнению Барта, фотографии присуща трехсложная основа. Его интересовало участие в создании фотографии не столько фотографа, сколько фотографируемого и зрителя, того, кто рассматривает фотографию.

Валентин Самарин, рассуждая о сущности фотоискусства, вводит в употребление термины «метапортрет» и «белая икона», имея в виду метафизическое присутствие фотографа, изображаемого и самого света. То есть речь вновь идет об уникальном соединении трех метафизических проекций в фотографии. По мнению Самарина, предназначение фотографа — выявить в любом, даже случайном фотографическом изображении, тайные знаки человеческого присутствия, сделать их видимыми. Здесь-то и начинается чудо. Оно заключено в обработке материалов, в том, что для многих занимающихся фотографией кажется обычным технологическим процессом. «Мы что-то запечатлеваем на пленке, а все ли у нас проявляется? А может, мы считываем только верхний слой? Явный слой? А за ним идет еще один, и еще, и еще?» Так появляется «метареальность» Валентина Самарина, сформулированная в текстовых сопровождениях его фотографий, которые он называет sanki.

Авторская техника Самарина сложилась в ходе многократных экспериментов с фотохимией и наложением нескольких негативов. Отсюда такая разнообразная цветовая гамма, оригинальность композиции и непредсказуемость в развитии сюжета. Возникает ощущение, что мастер только помогает родиться своим творениям, основная же причина их появления на пленке «связана со светом Божьим».

Особая история — балетная тема в творчестве Самарина. Его увлечение балетом длилось много десятилетий. Его считали своим знаменитые хореографы — Леонид Якобсон, Борис Эйфман, Пина Бауш. Балет в их интерпретации знаменовал новую, отличную от классической хореографию. Применение современных методов в постановке спектаклей, использование особых способов взаимодействия музыки, сценического действа совпадали с пониманием Самариным роли пластики в современном искусстве и оказались близки ему по духу и стилю. Самаринские sanki тонко передавали атмосферу нового балета.

Творческая судьба Самарина богата событиями, она вместила участие в выставках андегра-ундного искусства, студии «9» на Васильевском, вынужденную эмиграцию, жизнь в Париже, общение с интереснейшими представителями эмиграции. Итогом этого общения стали «мета-портреты» (среди них портрет М. Ростроповича, И. Бродского и др.). Большая ретроспективная выставка в Русском музее — еще один серьезный этап, уже живописного творчества (абстрактной живописи), в котором автор sanki не менее оригинален и интересен.

Сложный и плодотворный творческий путь сильного, самодостаточного человека вдохновляет своим бесстрашием, свежестью взглядов на традиционные вещи.

ДИ №4/2011