Покидая холодным декабрьским днем 1985 года Россию, как казалось навсегда, искусствоведы Василий Ракитин и его жена Елена вряд ли думали, что их сын Дима (родился в Москве 28 мая 1961 года) когда-нибудь будет выставлять свои картины в престижных выставочных залах Москвы. С 1981 года и по настоящее время он участвовал в 15 коллективных и 20 персональных выставках в Германии, Голландии, Швейцарии, Франции, Испании, Италии. Но теперь список его выставок и в России значителен: Русский музей в Санкт-Петербурге, Московский музей архитектуры им. Щусева, галерея «Наши художники», Тульский художественный музей и, наконец, Московский музей современного искусства (на Тверском бульваре), где состоялась еще одна персональная выставка «Дима. Моя рука».
|
Его работы находятся в частных коллекциях России, Швейцарии, Германии, Голландии, Франции, Италии, США, Греции, в музейных собраниях Русского музея, Московского музея современного искусства, Московского центра современного искусства, Ново-Иерусалимского художественного музея-заповедника, художественных музеев Архангельска, Твери, Тулы, Ярославля. Тогда, в 1985-м, мало что обещало такой успех, и не только потому, что Ракитины собирались обосноваться в Германии, а еще и потому, что Дима был болен. Неизлечимой и странной болезнью — аутизмом. И хотя Джастин Хофман в фильме «Человек дождя» доказал, что аутисты — тонкие, душевные и талантливые люди, тем не менее судьба редко оставляет им шанс стать востребованными художниками. Успех Димы — подвиг любящих, чутких родителей. Они вовремя разглядели одаренность сына. Что, впрочем, не удивительно, когда отец пишет книги об Илье Чашнике и Николае Чекрыгине, Марке Шагале и Николае Суетине, а у мамы Елены Муриной есть возможность заметить, что живопись близка их сыну. Немало помогло и окружение, Александру Боровскому «уже первые вещи Димы кажутся в живописном плане исключительно изощренными», а художник Эдик Штейнберг показывал, как смешивать краски. Художественный мир не был к нему равнодушно-жестоким, заботливые друзья всегда старались чем-то компенсировать несправедливость судьбы. «Художником Дима был всегда… Я не могу, да и не хочу анализировать художественные достоинства работ. Для меня они очевидность… Я верю во все, что пишет Дима», — заметил известный московский фотограф Игорь Пальмин. Дима — настоящий живописец в подлинном смысле этого слова. Он видит мир ярким, насыщенным. Маслом или пастелью он пишет маленьких человечков, лошадок, дома. Есть и чайники, и цветы в горшках. Часто возникает образ руки. Его собственной. Именно эта рука показывает, каким ему видится мир. Далекий и близкий. Свой и чужой. Она протянута навстречу, она — приветствие, она — тайна, счастье. Она может смешивать краски и рисовать. Она может писать. По синему черным и желтым по черному. Например, «увидел вот там / Затем тут / В первом месте / В любом месте / В прямом месте» или же «Видел, не видел / Увидел белую раму / В предыдущем месте / Уже в будущем месте.
Сейчас Дима живет в Париже и много путешествует со своими картинами. Ему, как всякому художнику, важно, чтобы окружающие смогли увидеть и понять, что творится у него внутри и каким он видит этот мир.
ДИ №4/2011