К живописи ранней относятся в основном учебные работы, демонстрирующие причастность Орешина к старой академической школе. Их отличают глубокое воздушное, будто дышащее, пространство, композиционная легкость, звучность цвета, созерцательное спокойствие. Словом, это живопись, по которой всегда тоскует глаз. С такими работами хочется сосуществовать, утешительно чувствовать течение собственной жизни, успокаиваясь их теплом и гармонией. Графика Орешина полна иных настроений. Как и положено этому виду искусства, она то выхватывает динамичные фрагменты жизни, то становится быстрой фиксацией мысли, ощущения, впечатления. В ней присутствует событийная атмосферность, ей также свойственна почти музыкальная легкость, и в ней щемяще чувствуется былая школа, отсылающая нас к мастерам прошлого. В этом смысле орешинская графика кажется архаичной свидетельницей почти утраченного сегодня мастерства, и потому особенно удивительно и волнующе то, что на самом деле она все еще продолжает жить в настоящем, постоянно сопутствуя творческому бытованию художника. Меняясь с годами сюжетно и выразительно, отвечая различным сиюминутным требованиям, она передает настроения автора, его мысли и всегда остается неизменной по мастерской точности линий, свидетельствующей о неослабевающей остроте глаза и твердости руки.

По сути, графикой познается ремесло, в ней нащупываются новые творческие возможности. В графике зафиксированы размышления художника, его путевые заметки, фактически дневниковые записи. Графические альбомы Орешина разных лет — это подробное, вдумчивое жизнеописание художника, требующее глубокого рассмотрения. Как, впрочем, и монументальное искусство, в котором Виталий Орешин работает по сей день после окончания отделения монументально-декоративной живописи в Строгановском училище (ныне МГХПА) в 1966 году. Его монументальные работы вопреки общей тенденции этого искусства тех лет не декоративны, в них отсутствуют упрощенность и схематичность пространства и образа. Напротив, они архитектурно выстроены, лаконичны, обладают ясностью форм и сложны композиционно. Многие работы Виталий Орешин создает со своей женой Натальей Терещук, дополняющей его строгую и сдержанную стилистику творческим дерзновением.

Живопись Виталия Орешина позднего периода на первый взгляд стилистически не совпадает с другими проявлениями творчества художника. Она сродни искусству ХХ века, в ней отчетливо слышатся отголоски формировавшихся тогда направлений и художественных концепций. Для нее характерны комбинации плоскостей и форм простейших геометрических очертаний, постепенное стирание различий между формой и пространством, исчезновение образов вещей, редуцирование форм.

Насыщенная геометрия пространства порождает композиционную сложность в большинстве работ. Тут и двойная перспектива (читающаяся одновременно как прямая и обратная, условно говоря, пространство с несколькими точками схода), острые ракурсы, несколько зрительных или композиционных центров (наиболее характерный пример — «Эхо»). Это и сложное равновесие, и сопоставление разномасштабных величин, и контраст пластических масс, варьирующихся по плотности и тональной насыщенности (например, «Закат-2", «Созерцание», «Икар», «Отражение»).

В работах Орешина, как правило, сконцентрированы внутренняя энергия, напряжение, достигнутые, в частности, посредством динамической предметно-пространственной выразительности, центробежности или центростремительности композиций, четкой контурной прорисовки фигур и деталей, обособляющей персонажей, противопоставляющей их пространству.

Однако внимательное прочтение работ Виталия Орешина проясняет, что сходство со структурными построениями, выработанными в искусстве ХХ века, условно и формально, это очень дальнее родство. Его живопись не требует пояснений, не формируется идейно, являясь не объяснением пространства, а его проживанием.

Искусство же переходных периодов ХХ или ХХI века по сути своей объяснительное, концептуальное, конструктивное по форме или по придаваемым смыслам, искусство, в котором одновременно с творческим актом происходит его осмысление — творить и осознавать происходящее, познавать и объяснять себя.

У Орешина, например нет попыток, «выйти из круга вещей» (о чем писал Малевич), или разложить их на простые формы, или схематизировать образ. Он открывает в своем творчестве опыт проживания действительности. Работы Орешина всегда конкретны и достоверны, это отражения жизненных коллизий, фиксация трагических моментов эпохи, поиск смысла в событиях или жизненных переживаниях. Внешний стимул побуждает художника к поиску адекватного способа выражения реальности, не только материальной, не только видимой, это проживание действительности посредством искусства. Это погружение в уже произошедшее или же происходящее сейчас событие, переживание определенного момента действительности, когда время и движение сливаются в единое пространство.

Художник не отказывается от теории относительности, идее, что Вселенная обладает целостностью четырех измерений, трех пространственных и одного временного. В течение жизни мы обживаем пространство, заполняя его материей, а наше движение во времени и есть движение духа. В творческом проживании действительности дух и материя, а также время и пространство взаимопроникают и питают друг друга. В их уникальном соотношении для нас открывается конкретный творческий акт.

Поэтому работы Орешина — не констатация прожитых и проживаемых событий, о которых, в частности, свидетельствуют названия, а их вдумчивое осмысление человеком, все еще находящимся внутри них. Это образ реальный по жизненности чувства.

Кажущуюся абстрактность его образов в нашем сознании и подсознании можно трактовать как деформацию реальности. К такой мысли подталкивает ощущение вибрации смыслов и энергетики образов этих работ, по-разному считываемых. В этом впечатлении есть логика сна, ты в нем сторонний наблюдатель, чувствуешь себя в пространствах этих работ чужаком. Такое поверхностное объяснение выбранного художником типа визуальной репрезентации можно углубить сравнением с позицией Владимира Фаворского, считавшего, что композиция — это умение «видеть, воспринимать и передавать разновременное и разнопространственное». Фаворский в свое время оказал заметное влияние на учившегося у него Александра Дейнеку, который впоследствии повлиял на творчество Виталию Орешину.

Фаворский считал основным предметом изобразительного искусства окружающее человека пространство, представленное реалистично, то есть в объективных предметных связях. Для создания реалистического изображения пространства, по идее Фаворского, необходимо соединение в движении настоящего с прошедшим и будущим, разновременных процессов. Этим Фаворский утверждает неразрывность пространства и времени в реалистическом произведении, призванном отразить пространственно-временную целостность.

Фаворский трактует художественный образ не на гносеологическом, а на пространственно-структурном уровне. Он считал, что художник-реалист должен изображать время, которое он понимал как длительность движения (какого бы характера это движение ни было), то есть переход одного движения в другое (одномоментность движения — это, по мнению Фаворского, не реализм, а моментальная фотография).

Наиболее очевидную иллюстрацию к приведенным идеям Фаворского можно увидеть в работе Виталия Орешина «Воспоминание». Дерево разделяет пространство картины на две части. Одна из них, наполненная символами, вероятно, указывающими на определенные события, сформирована из геометрических плоскостей и форм, другая часть — пространственная, на ней изображен ребенок, судя по названию работы, это, очевидно, он, но уже взрослый человек, стоит у дерева.

Таким образом, в этой работе Орешина реализуется высказывание Фаворского об умении «видеть, воспринимать и передавать разновременное и разнопространственное». Здесь важно и то, что стиль искусства, по Фаворскому, это образ художественного мировоззрения, то есть он проявляется во взаимоотношениях предмета и пространства. Думается, что для Орешина это также ключевые понятия, поскольку в своих произведениях он пластически разрабатывает именно пространство, а мерой всего, так же как и у Фаворского, у него становится человек (присутствущий если и не явно, то имплицитно, что можно понять из названий работ).

В произведениях Виталия Орешина мир материи выражен в плоскостях. Он бесконечно сложный и цельный. Мир одухотворенный — это пространство, насыщенное смыслами, в достаточной степени интимными и неявными для стороннего взгляда. Содержательная сторона его работ полна ускользающих смыслов, личностных трактовок действительности, это и становится основой для диалога со зрителем.

В его работах есть и сложные пространства, которые объясняют современные теории построения Вселенной. Если в теории струн представлено десять ее измерений, то в м-теории — одиннадцать.

Примером сложности художественного пространства Орешина может служить полотно «Творчество». Здесь есть объем, трехмерность. В другой, параллельной зрителю плоскости — мужской портрет, который видится как отражение, то есть пространство развивается в глубину. Но отражение подразумевает наличие отражающей поверхности. Ее отсутствие – проявление уже мистической глубины с неявной принадлежностью какому-либо одному пространству. Подразумеваемый глубокий рельеф картины перерезается плоскостью отражающей или отраженной поверхности. В ней проступает облик автора, или зрителя, или кого-то, кто стоит за спиной зрителя…

Живопись Виталия Орешина позднего периода — логичное и обобщающее выражение творческого пути художника, она вобрала в себя весь предшествующий профессиональный и жизненный опыт. Именно эта живопись, максимально индивидуализированная, отражает цельную натуру автора, лаконичность и трезвость его мысли, спокойствие характера, присущую ему сдержанность и глубокое вдумчивое отношение к действительности. Эта живопись приоткрывает его внутренний мир, в пространственно-временных координатах которого мы чувствуем и гравитацию овеществленного, и свободное движение духа. 

ДИ №4/2011