Категории красоты посвящен и его новый проект. Возможно, интерес к данной теме стимулируют разнообразные виды его деятельности: руководство творческим объединением «Чингисхан», созданным им в Уфе Музеем современного искусства Республики Башкортостан имени Наиля Латфуллина, а также «Высокохудожественным журналом» (ВХ). Как художник В. Ханнанов работает в различных стилях, направлениях, техниках. Но это не от всеядности или отсутствия позиции, а результат креативного характера его индивидуальности. Об этом говорят живописные работы с труднодоступными для прочтения образами, но всегда узнаваемыми. Не чужд он и эзотерических тем. Известен и как автор необычных по технике графических работ коллажей. Интересует художника и работа с природными материалами, он экспериментирует в декоративно-прикладном искусстве. Ханнанова часто называют художником-философом, он предпочитает работать сериями, что позволяет лучше выразить идею.

Произведения 1990-х годов отмечены интересом к минимализму, отдал он дань и супрематизму, и конструктивизму. При всей сложности идеи и формальных задач художник находит понятные для прочтения символы. Его отношение к цвету требует отдельного исследования, настолько непроста авторская концепция. Ханнанов часто вводит в картины фрагменты тканей и даже костюма, что создает неожиданные эффекты, выявляя потенциал, содержащийся уже в самой материи. Две последние серии «Здравствуйте, господин ВХ!» (или «По Гогену») и «Сестры Кусимовы» отсылают к работам Гогена, Курбе, как и серия женских портретов, изображенных на платках. Автор весьма удачно использовал старинные башкирские бабушкины платки, скатерти и занавеси. Подобные «гогеновские» работы он называет этноавангардизмом. Это вариации на тему различных, прежде всего таитянских, полотен Гогена. Но, разумеется, художник использовал и национальный башкирский контекст, а также насытил работы другими аллюзиями. Примечательно, что диалог с Гогеном основан не столько на обращении к его творчеству, сколько на интересе к жизни Гогена-человека, столь необыкновенной, именно она привлекла внимание Ханнанова. В таитянских картинах Гогена слияние легенды и действительности, мечты и реальности, прошлого и настоящего. Таитянки у Гогена — это скорее идеальные существа, чем реальные люди. Их бронзовые от солнечного зноя тела обретают материальную невесомость и вплетаются в орнаментальную стихию пейзажа. Гогену удалось превратить станковую картину в декоративное панно. Это оказалось особенно близко Ханнанову, и он смог найти свой специфический ход для такого симбиоза — новой и оригинальной логики соединения несочетаемых элементов. Его обнаженные изображены на старых башкирских платках и занавесях. Художник так выстраивает композиции, что живопись оказывается вписана в узоры на платках. В результате возникает тонкая перекличка с Гогеном, но вместо орнаментального пейзажа французского художника героини Ханнанова предстают в сказочном, условном, образованном из цветовых и растительных орнаментов окружении. Получается диалог двух художников через времена и культуры. Этнографические мотивы в работах Хананнова особенно привлекают оригинальными композиционными решениями, потому их непросто идентифицировать с живописными произведениями или изделиями декоративно-прикладного искусства. Специалистам есть над чем поразмыслить. Подобно народным мастерам Ханнанов тонко разрабатывает пластические параллели и всегда находит точные уподобления ритмическим соответствиям фигур и орнаментов. Особый жанр и серия портретов пожилых и молодых женщин (близких художника), изображенных на цветных башкирских платках. Грустные, благородные лица портретируемых выполнены в манере, близкой фаюмскому портрету, они похожи на видения из другого мира. И цветочные узоры платков, удачно подобранные, усиливают это впечатление. Серии этих работ свидетельствуют о творческом потенциале художника, позволяющем ждать от него новых свершений.

Ди №4/2011