Уроженец Бруклина, будущий художник и кинорежиссер Джулиан Шнабель совершил в 27 лет переворот в мире искусства своими картинами из разбитых расписанных тарелок. Шнабель работал поваром в небольшом ресторанчике в Сохо, когда его открыла галеристка Мэри Бун. Уже на второй выставке Шнабель получил заказы от 5–6 коллекционеров. Это произошло в 1979 году, когда нью-йоркский фондовый рынок возрождался от кризиса и все нуждались в деньгах, статусности, престижности. Общество устало от минималистских установок искусства, потому дилеры возлагали надежды на новые явления, как, например, живопись Поллока в 1980-х. Высокомерного, порывистого, амбициозного, жаждущего славы Шнабеля заметили Лео Кастелли, Чарльз Саатчи и Бруно Бишофбергер. Укрепивший свою репутацию в 1980-е сотней персональных выставок, участием в биеннале Уитни и Венеции Шнабель оказался вне конкуренции, но был атакован художественными критиками. Один сравнивал его манеру написания картин со стилем игры Сильвестра Сталлоне: «… свободный показ блестящих грудных мышц». Другой повторял: «Творчество Шнабеля — визуальный эквивалент еды, найденной на помойке».
|
В конце 1980-х в США слава Шнабеля померкла. Он продолжал писать картины, обновлял и декорировал дома и, к удивлению всех, начал снимать фильмы. К тому времени он уже расстался с двумя женами, имел пятерых детей, два дома. Шнабель снял пять фильмов — «Баския» (1996), «Пока не наступит ночь» (2000), «Берлин» (2008), «Скафандр и бабочка» (2007), получил «Золотой глобус» и награды на Каннском кинофестивале. Как лучший режиссер он был номинирован на «Оскара». Последний фильм Шнабеля «Мираль» снят по мотивам книги журналистки Рулы Джебриэл, красивой женщины, с которой у него был бурный роман. Фильм рассказывает историю израильско-палестинского конфликта с точки зрения четырех палестинских женщин. Премьера состоялась на кинофестивалях в Венеции и Торонто. Вряд ли фильм с пропалестинской тематикой увеличит число поклонников Шнабеля.
И все же выставка «Джулиан Шнабель: искусство и кино» (январь 2011 года, Галерея искусств (Музей изящных искусств) Онтарио, филиал МоМА, самая крупная ретроспектива после 1987 года в музее Уитни) стала вторым пришествием художника.
Куратор Дэвид Мос посстарался восстановить пошатнувшуюся репутацию Шнабеля в мире искусства, чье творчество было забыто. Он нашел способ показа его работ публике, более знакомой с его фильмами, нежели с искусством. Демонстрируются 60 картин Шнабеля – от «Нормы» (1975) до современных работ, связанных с интересом художника к кино. Влияние кинематографа прослеживается в картинах, скульптурах и фотографиях, в которых художник апеллирует к актерам, режиссерам, их фильмам, например, к «Нищему» Пазолини.
Интерес к кино возник у Шнабеля уже в детстве. «И живопись, а позднее кино были для меня способом бегства от обыденной повседневной жизни», — сказал мне Шнабель в интервью перед открытием выставки.
Несмотря на большой размер некоторых холстов и масштабность экспозиции, занявшей пять этажей музея, произведения имеют крайне личностную природу, раскрывают зрителям интимный опыт автора.
Выставку открывает картина «Вход в последнюю маслобойню (посвящена Роману Полански)» (2010). Фигура на картине выполнена в невероятных цветовых сочетаниях, напоминающих манеру Фрэнсиса Бэкона, она очень эмоциональна, наполнена жизнью.
На выставке демонстрируются всего две картины Шнабеля из разбитых расписных тарелок. Однако они не вызывают такого ажиотажа, который порождали прежде, когда их впервые увидела публика.
Впечатляет зал, посвященный Марлону Брандо. На шести больших, похожих на плакаты фотографиях, оригиналы которых были куплены на распродаже имущества актера, Брандо предстает в длинноволосом парике, в шутливом настроении во время съемок комедии «Сладкоежка» (1968). Распределяя спреем краску, смолу и тушь на поверхности этих фотографий, Шнабель превратил их в собственные творения, трансформировав снимки в картины. Впервые эти фотографии появились в фантастической сцене в фильме Шнабеля «Скафандр и бабочка» (2007).
В другом небольшом зале демонстрируются портреты Шнабеля, в числе которых и автопортрет из коллекции Джонни Деппа. Несмотря на вычурные рамы, работы, написанные в гладкой манере, пожалуй, слишком яркие и нервозные, вовсе не плохи. Рула Джебриэл, нынешняя спутница Шнабеля, автор книги про то, как он снимал фильм «Мираль», изображена одетой в то же платье, что носила актриса Эмма де Кон в фильме «Скафандр и бабочка». Самый неотразимый — «Портрет Энди Уорхола» (1982), написанный на черном бархате за два сеанса. Без рубашки, похожий на призрака Уорхол выглядит более возбужденным, чем в жизни. Скорее это потустороннее существо, чем человек из плоти и крови.
В трех картинах (22х22 фута) Шнабель возвращается к теме корриды. Написаны они в 1990 году специально для показа в Квадратном доме, древнеримском храме в Ниме. Три холста, вырванные из предназначенного для них пространства, напоминают эпические фильмы, которые появляются на маленьком телеэкране. Мы оказываемся перед очень большими, малоинтересными абстрактными картинами, которые имеют значение больше для художника, чем для зрителя. Но в них есть любопытная деталь: не ожиданным и уникальным образом сделанная, хорошо известная подпись художника. «Я взял скатерть со стола и погрузил ее в масляную краску, растворенную в большом количестве скипидара. Затем швырнул скатерть на картины так, чтобы все в этом отпечатке напоминало гравюру».
Мне запомнилась очаровательная, непретенциозная картина «Большая девушка без глаз», одна из четырнадцати, написанных Шнабелем в серии «Картины. Большая девушка» (2001). На холсте 14х12 футов изображена молодая блондинка в синем платье. Она «смотрит» прямо на нас так, как если бы могла видеть. Однако художник лишает ее зрения, пишет длинную черную полоску, скрывающую глаза, тем самым закрывая и нам доступ в картину. Здесь проявляется намерение автора сказать нечто не только этой картиной, но и всей выставкой. Он хочет заставить зрителя посмотреть на картину, но увидеть ее не глазами, а проникнуть в нее интуитивно, гипнотическим образом.
С кинематографической точки зрения самые поразительные работы на выставке — «Картины для Малика Жуаё и Бернардо Бертолуччи V и VI», две огромные черно-белые фотографии из серии «Серфинг» (2006). Добавляя мел и тушь к полиэстеру на холсте, Шнабель превращает обычную фотографию в гигантскую волну, захватывающую серфера. В этом можно усмотреть аналогию с превращением написанного сценария в фильм — своего рода захватывающее действо, которое логическим образом создает холст, проникнутый мощной энергией. Это и позволяет говорить о возвращении Шнабеля.
Перевод с английского Виктории Хан-Магомедовой
ДИ №4/2011