Изначально, в 2001 году, проект знакомил зрителей прежде всего с русским классическим балетом, он задумывался именно для иностранных туристов, посещающих Москву после закрытия театрально-концертного сезона. Однако не меньший интерес к фестивалю проявили и москвичи, чему свидетельство — аншлаги на многих спектаклях. Так что со временем «Балетные сезоны» стали визитной карточкой летней Москвы. В этом году фестиваль прошел в 11-й раз, оживив летнюю театральную столицу. Второй год «Летние балетные сезоны» проводятся агентством «Коонсарта» совместно с ГУК «Москонцерт» при поддержке Департамента культуры города Москвы. Среди участников лучшие московские коллективы: «Театр балета классической хореографии» под руководством Элика Меликова, «Российский национальный балетный театр» под руководством Владимира Моисеева и Евгения Амосова, «Русский классический балет» под руководством Оксаны Усачевой. Также в этом году, в Год Италии в России, при поддержке Министерства культуры РФ и Министерства культуры Италии в рамках «сезонов» «Миланский балет» («Балето ди Милано») под руководством Карло Песта показал «Ромео и Джульетту» в авторской редакции и хореографическую постановку «Шансон». Нам повезло побывать на репетиции балета «Дон Кихот» труппы «Русский классический балет» легендарного хореографа Мариуса Петипа в редакции итальянского балетмейстера бельгийского происхождения Сержа Мангета. Считается, что «Дон Кихот» — одно из лучших творений Петипа. Он задумал его в 1869 году, однако при сочинении либретто использовал не сам знаменитый роман Сервантеса, а лишь вставные новеллы о богаче Гамаше и любви Китри и Базиля (главы ХХ и XXI второго тома романа). Музыку к балету хореограф предложил написать Людвигу Минкусу. То есть это тот редкий случай, когда музыка, подсказанная фантазией хореографа, не то чтобы носит вторичный характер, но растворяется в зрительно-пластических образах. Возможно, поэтому все позднейшие редакции «Дон Кихота», хотя и обрастали вставными номерами, но по существу не слишком отличались от версии Мариуса Петипа. В своих постановках Петипа следовал строгим схемам чередования пантомимы и танцев, классических и характерных. Основой «Дон Кихота» был классический танец, выражавший чувства главных героев. Характерный танец выполнял функции дивертисмента, добавляя бытовые и социально-исторические краски. Премьера балета состоялась в Большом театре 14 декабря 1869 года. В роли Китри танцевала Анна Собещанская. Впоследствии в этой роли блистали Екатерина Гельцер, Ольга Лепешинская, Майя Плисецкая, Екатерина Максимова, Наталия Бессмертнова, Людмила Семеняка, Надежда Павлова... И какой же приятной неожиданностью было увидеть Павлову на репетиции. Впрочем, присутствие легендарной балерины здесь было не случайно. Кроме того, что на сцене разминались перед репетицией ее ученики, Надежду Васильевну с «Театром балета классической хореографии» связывает давняя дружба, можно сказать, с момента зарождения театра в 1990 году. «Двадцать лет прошло. За это время театр окреп, у него появился свой репертуар. Главное, что классический. Классика интересует всех — и западного зрителя, и российского. Получилось так, что труппа Элика Меликова держит этот небольшой костяк классического балета. Они не разбрасываются, а точно знают, что им надо. И это, пожалуй, главное. Мне нравится идея летних сезонов, так как они показывают, что кроме Большого театра у нас есть очень достойные коллективы», — говорит Надежда Павлова. Что касается «Дон Кихота», то в редакции Сержа Мангета балет подвергся лишь незначительным изменениям, в основном же это оригинальная версия. Хореограф создал яркий, праздничный спектакль. Испанские и цыганские мотивы, ритмы вальса и галопа, вплетающиеся в классический танец — все это создавало настроение заражающей жизнерадостности. Покоряла и уже успевшая многим полюбиться юная Диана Косырева (Китри). «Дон Кихот» не единственный опыт работы Сержа Мангета с артистами московских трупп. На прошлых сезонах «Театр балета классической хореографии» под руководством Элика Меликова показывал «Веселую вдову» — перевоплощенную в балет оперетту Легара. Нам удалось задать несколько вопросов знаменитому хореографу.

ДИ. Вы работаете во Франции, Италии, России. Различаются ли артисты разных стран?

Серж Мангет. Да, конечно. И это обусловлено школой. Современный спектакль лучше делать с западными артистами, классический — с русскими. Чтобы поставить, например, «Дон Кихота» во Франции, потребуется больше времени, чтобы подготовить артистов. Это хорошо, что русские сохраняют классику. И мне нравится работать с артистами и «Театра балета классической хореографии», и «Русского классического балета». Они отлично танцуют, у них огромный репертуар. Жалко только, что у нас всегда мало времени. Труппа растет, потому необходимо корректировать постановку. И это интересно.

ДИ. А как вы относитесь к сочетанию классического балета и современного танца?

Серж Мангет. Я люблю, когда разные стили взаимодействуют. Моя личная хореография — характерный танец. Например, в Лионе я ставил балет «Кармен», используя элементы современного танца. Но все должно быть оправданно. В «Дон Кихоте» для этого нет оснований. Это классический спектакль. Характерный, но классический. Потому я в основном сохранил петербургский вариант — вариант Петипа, но несколько оживил мизансцены, чтобы привнести больше динамики. Сейчас нельзя делать спектакль на четыре часа. Люди не привыкли к этому. Ритм спектакля должен соотноситься с современностью. Это важно.

ДИ. Но это лишь формальность. Как-то еще классика должна коррелироваться с реальной жизнью? Или для вас балет — область исключительно искусства? То есть искусство отдельно, жизнь отдельно.

Серж Мангет. Да. Здесь сон. Открывается занавес, и человек забывает обо всем. Это как лекарство. Утешение. Здесь он должен отдыхать от проблем. И мы все работаем для этого. Классика никогда не умирает. Люди хотят смотреть классику. Люди ходят на современные спектакли, джаз, но всегда возвращаются к классике.

ДИ. И как вы думаете, почему?

Серж Мангет. Потому что это стопроцентное искусство. Без вопросов.

Кто бы спорил. Классический балет — та сфера, при соприкосновении с которой вопрос «А искусство ли это?» не возникает. И тем не менее вопросы у нас остались. Не к балету, конечно, а к художественному руководителю «Театра балета классической хореографии» Элику Меликову.

ДИ. Расскажите, пожалуйста, как все началось.

Элик Меликов. Случайно. Я по образованию художник, и, когда началась перестройка, мне предложили организовать театральные мастерские по пошиву костюмов для драматического театра, оперы, фольклорных коллективов. Кооператив «Ленок», от слова «лен», был создан в Москве и Санкт-Петербурге. Мы все делали «под ключ»: и декорации, и костюмы, и мебель, и обувь, и реквизит. И в один прекрасный день мне предложили сделать все это для балетного спектакля «Лебединое озеро». Но балет — особая специфика. Нам пришлось расширяться, приглашать мастеров, потребовались новые площади. Потом был второй спектакль, третий. Нашими заказчиками стали Большой театр, Кировский. Мы шили и для Бостон-балета, и для Королевского балета в Дании. После того как мне предложили стать спонсором одного из балетных коллективов, наша дружба с балетным миром стала еще ближе. Мы потратили много сил, энергии и средств, но отдачи не чувствовали, и тогда стало понятно, что единственный выход — создавать свой коллектив. Так в 1990 году Союз театральных деятелей СССР основал «Театр балета классической хореографии». Сейчас мы муниципальный театр при Комитете по культуре правительства Москвы. У нас небольшая труппа — пятьдесят артистов и около двадцати приглашенных, которые сегодня выступают в Москве. В нынешнем году мы приняли десять выпускников училища. Это восемнадцатилетние артисты, на которых мы очень рассчитываем. За год они должны набрать форму и к следующему сезону будут практически мастерами.

ДИ. Вы считаетесь московским театром, но вас лучше знают в Европе, чем в Москве. Почему так получилось?

Элик Меликов. К сожалению, у нас до сих пор нет своего здания. Это наша мечта. Аренда в Москве стоит очень дорого. А балетная публика не денежная, потому снимать зал очень накладно. И, чтобы выжить, пришлось гастролировать. Поначалу, конечно, было очень тяжело. Нас еще плохо знали. Но к концу девяностых начались большие гастроли с полнометражными балетами в основном в Италии, Англии, Франции. Но не только. Например, мы уже третий год ездим в Португалию. Сейчас коллектив знают за границей и знают очень хорошо. В этом году мы планируем двести двадцать спектаклей, из них сорок три даем в Москве. Остальные в Европе. Сегодня нас, к счастью, выручает фестиваль «Летние балетные сезоны», в котором мы принимаем участие вот уже второй год. Планируем и в следующем году показать свои старые спектакли, которые московский зритель еще не видел. Ну и конечно, какие-то новые. За двадцать один год мы собрали практически весь классический репертуар. Хочется сохранить то, как они были поставлены некогда в наших главных театрах. Приблизиться к этому. Мы хоть и малая труппа, но у нас есть на кого равняться.

ДИ. Ваши любимые спектакли?

Элик Меликов. Очень люблю Минкуса. Уникальный композитор, он создал такие прекрасные балеты, как «Дон Кихот», «Баядерка» — они есть в нашем репертуаре. Такой зажигательной веселой музыки, мне кажется, нет ни у кого другого.

ДИ. Вас не смущает, что в программе «Летних сезонов» спектакли повторяются? Например, сразу три постановки «Ромео и Джульетты».

Элик Меликов. Нет. Они не повторяются. Миланский балет был на музыку Чайковского. К тому же это труппа, которая танцует неоклассику и модерн, то есть не классический балет. Три спектакля «Ромео и Джульетта» в нынешних сезонах различаются постановками. Так что повторов не возникает. Даже если и там и там постановка Лавровского, они все равно разнятся. И это мне кажется интересным — есть возможность сравнивать.

ДИ. Каждый театр гордится, когда у него появляется своя публика. У вас она есть?

Элик Меликов. Да, есть в Англии. Люди ездят вслед за нами по разным городам и приходят по многу раз на один и тот же спектакль. Это наши фанаты. Мы с ними очень дружим. Надеюсь, благодаря сезонам появятся такие и в Москве. И конечно, надеюсь, что у театра будут здесь свои стены.

Что ж, надеждам Элика Меликова на свою публику в Москве, судя по всему, суждено сбыться. Кроме «Жизели» театр показал «Лебединое озеро», «Спящую красавицу», «Щелкунчика». И каждый раз аншлаг, шквал аплодисментов, крики «Браво!», море цветов. Может, и прав Серж Мангет, когда говорит, что балет — это сон. Кстати, согласно соннику Симона Канонита, современному варианту древнегреческой «Книги снов», видеть во сне балет — получить утешение. 

ДИ №5/2011