На выставке «Австрия, давай! Австрийское искусство сегодня» в Музее архитектуры им. А.В. Щусева представлены произведения 18 художников, знаменитых и недавно заявивших о себе: Йоханна Браун, Франц Вест, Эрвин Вурм, Гейдулф Гернгросе, Гюнтер Домениг, Отто Мюль... Это ответная выставка. Восемь лет назад в Музее прикладного искусства (МАК) в Вене проводилась выставка «Davaj! Русское искусство сегодня». Куратор Петер Ноевер, бывший директор МАК, неутомимый экспериментатор, придумал оригинальную концепцию выставки.

Отличительная особенность экспозиции — нарушение границ дизайном, другими искусствами, а также архитектурой, модой, медиа и отсутствие жестких принципов в экспонировании. Обаяние выставки — в непосредственности, показе свежих работ (Дриндл, Нильбар Гюрес), иногда специально приспособленных для залов казаковского особняка.

Многие участники с легкостью преодолевают границу между искусством и жизнью, порой вызывая недоумение, раздражение или удивление зрителей. Это непривычное, странное искусство — попытка авторов найти новые способы воплощения актуальных идей современности. Выражают ли эти произведения дух Австрии?

Вот железный кружевной орнамент на полу («Без названия») Франца Графа. Ботаник, анатом, поэт, он находит подходящие формы для своих работ, спонтанно аранжируя живописные, скульптурные, фотографические композиции, опираясь на свою систему свободного комбинирования, смешивания, наложения разных элементов. Есть некая двойственность в его пространственных композиционных решениях. И кажется безуспешной попытка разгадать их истинный смысл.

Ветеран австрийской художественной сцены 86-летний Мюль представлен на выставке двумя поздними картинами и видео «Чертовка». Бунтарь и экспериментатор, один из представителей венского акционизма, участник совместных акций с Г. Ничем, Г. Брусом, автор знаменитого проекта «Коммуна Фридрихсхоф» (действовала до 1991), он постоянно выступал с протестами против общепринятых норм жизни. Его картины с грудастыми ню напоминают работы новых реалистов или представителей арте повера. Но они более зрелищны, напряженны, тревожны, эротичны. В видео появляется героиня, ухмыляющаяся, агрессивная: то ли языческая богиня, то ли путана. Жаль, что демонстрируются поздние работы Мюля, увы, не дающие представления о силе его дарования.

Карола Дертниг с увлечением и азартом сотворяет эффектные картины из исторических документов, фото, отрывков текстов («Ширма 12 художников. 12 коллажей»). Абстрактные скульптуры Манфреда Вакольбингера «держат» пространство, образуя внутри сложные пространственные соотношения, и, возможно, являются смысловым ядром экспозиции. Гюнтер Домениг — автор необычного дома из разных замысловатых деталей, напоминающего причудливый объект. Особенно эффектно и изобретательно освоил пространство одного из залов музея Дриндл, поместивший на стены зеркальную полосу, в которой отражаются 17 архитектурных моделей («17 перспектив горизонта») с многообещающими названиями: «История лавирования», «Пешком или быстрее», «Спор линий тока»… Он изощренно играет с отражениями, прослеживает связь между геометрическими композициями и трехмерными объектами. Это одна из самых завораживающих работ на выставке.

Большой раздел посвящен теме стирания границ между искусством и дизайном: это и проект «Венская кофейня», и абсурдистские музыкальные инструменты «Усиливатели собаки», и «Стол-пианино» дизайнерской группы «Walking Chair», а также работы Веста, Хельмута Ланга.

Наиболее солидно представлен Вест, всемирно признанный художник, получивший «Золотого льва» на 54-й Венецианской биеннале за вклад в искусство. Вест вырос и сформировался как художник в послевоенной Вене, где доминировали венские акционисты, шокировавшие зрителей садомазо перформансами. В 1980-е появились его первые пластические работы, в которых использовались найденные предметы, бедные материалы, повседневные вещи, но без декларативности, свойственной творениям художников «бедного искусства» или реди-мейдам Дюшана. Простые суггестивные формы Вест покрывал слоем гипса, позже полиэстером. И получались причудливые конфигурации, напоминающие таинственные предметы культа или протезы. Эти скульптуры можно было постигать тактильно, как приспособления для тела, рассматривать как орнаменты или использовать как маски. По мысли автора они воплощают «неврозы нашего мира». Такие метаморфозы предметов в психофизические инструменты напоминают ритуалы венских акционистов Нича, Р. Шварцкоглера. Но характер «открытых работ» Веста иной. Эти объекты, продукт эксперимента и импровизации, оказываются законченными только в момент активного участия зрителя.

«Вещи из окружающего мира при специфических обстоятельствах входят в сферу искусства и становятся искусством», — говорит Вест. В работах художника ощущается ирония по поводу неприкасаемости искусства и традиционного ожидания от него чего-то сакрального. Как правило, культурные объекты в музее обретают определенную дистанцию, подчеркивающую их высокий статус. Особенность произведений Веста, напротив, в том, что к ним рекомендуется прикасаться. Ответ Веста на ограничения в традиционных музеях игровой и благородный. Зрителю предлагаются способы взаимодействия с произведениями.

Легенда дизайна Штефан Займастер, обладатель многих престижных международных премий, представил «Собачье кресло» с изображениями оскалившихся собак вместо ножек. Художник предлагает воспринимать произведение не только глазами, но и другими частями тела. В данном случае для этого надо сесть в кресло.

Ланг, один из модных дизайнеров нашего времени, оригинально проявил себя и в искусстве. Его первая международная презентация состоялась в 1986 году в Центре Помпиду. В 2005-м он ушел из моды и стал работать как художник. Ланг трансформирует артефакты и образы из собственной жизни, использует необычные материалы, превращая их в нечто неожиданное. В его работах, как и в дизайнерских вещах, ощущается внимание к деталям, формам, материалам, которые он разнообразно сочетает. На выставке представлена работа «Образы жизни» — две дубовые прямоугольные коробки заполнены смесью из овчины, покрытой смолой и краской. Эти землистые шероховатости, следы, трещины рождают противоречивые ассоциации, «в зависимости от вашего эмоционального состояния», — говорит Ланг, могут напоминать могилы или грядки в огороде.

В последнем зале зрители встречают странного безголового персонажа Вурма, удивительно достоверного в своем розовом блейзере и брюках. Ему не до собственной головы, главное — продемонстрировать свое мужское достоинство. Вот такой манекен или скульптура — пародийный герой нашего времени.

И все же, несмотря на разнообразие представленных произведений, уловить специфический дух Австрии, нечто, присущее именно современному австрийскому искусству, трудно. Границы между искусством и окружающим миром, искусством и дизайном стираются, но почему-то чаще в пользу дизайна. На выставке преобладает мебель. Впрочем, именно дизайнерская составляющая выставки оказалась самой впечатляющей.

ДИ №5/2011