Что же это за место такое, притягивающее писателей и художников, которые живут там или приезжают и остаются работать? Это шведская деревенька чуть более чем с 200 жителей, где и происходят эти обретения тишины, покоя и творческого вдохновения: море, бескрайний горизонт, поля и леса, красивые закаты над заливом Хане. Словом, такое же притягательное место для поэтов и художников, как Коктебель, Плес, Таруса. Здесь можно жить и творить в гармонии с собой и природой.

На выставке «Маглехем — место на Земле» в ММСИ пятнадцать маглехемских художников демонстрируют картины, скульптуры, объекты, графические работы, инсталляции, фотографии, которые в той или иной степени вдохновляли бесхитростными мотивами малой земли обетованной или идеальными условиями для экспериментов. Эти работы хотелось бы иметь дома, они прекрасно смотрелись бы в любом офисе, ибо в них ощущаются гармония, самодостаточность, несуетность. При их рассматривании отрешаешься от всех тревог и забот и просто радуешься жизни.

Конечно, выдающихся или новаторских произведений на выставке не встретишь. Суть в другом. Шведских авторов не интересует происходящее на мировой художественной сцене, новые направления, неожиданные приемы использо­вания новых технологий, борьба за возможность выставляться в престижных залах. Им чуждо стремление заполучить платежеспособных коллекционеров и т.п., им нравится наслаждаться природой и делиться в визуальной форме своими впечатлениями со зрителями.

«Вот отправная точка для моей работы: я выбираю что-то, подмеченное в окружающем мире. Красота в Маглехеме нежная и чувствительная, как тело женщины», — говорит Эрика Ведман, показавший в Москве картину «Движение чувств» в ярких оранжевых, зеленых, желтых тонах.

Маглехемские художники с удовольствием вступают в диалог с мастерами прошлого. Небольшие абстрактные картины Хокана Берга («Место I–III») вызывают в памяти полотна и свободно интерпретируют Марка Ротко.

А Курт Хиллер в серии «Привет, Казимир!» («Синее», «Белое») полемизирует с Малевичем. Однако его работы лишены геометрических элементов. Такой странный посыл.

«Я экспериментирую с разными методами и приемами, включая рисунок, гравюру, проца­рапывание на стекле и видео. Главное — композиция, содержание — второстепенное», — говорит Якоб Бертель Андерсон, представивший на выставке «Набросок для звуковых испытаний», три очень экспрессивные, абстрактные работы на оргстекле, рождающие музыкальные ассоциации.

Не удивительно, что в этом благословенном месте художники создают образы, навеянные природой: объекты на стене Линдше напоминают обрубленные стволы деревьев; гуашь Анника Файерсон «Обрывки воспоминаний» (тучи, островок, лодка, исчезающая в тумане) ассоциируется с работами, выполненными в дальневосточной манере. Очень хорошо о своей графике сказала Гунилла Видхольм: «Мои офорты о цикле жизни и смерти, о бренности тварного мира. Увядающие тюльпаны очень красивы, они метафора изменений в моей жизни». Демонстрируются работы этой художницы из серии «Алфавит» — засохшие листья, цветы и «Увядающие лотосы»: черные, трагические.

Хороши и грустные, лирические, неосимво­лические картины Анны Рогачевой. Завершают выставку 15 фотопортретов ее участников, созданные Марией Ионовой-Грибиной. Лица художников спокойны, они как бы приглашают к общению и совершенно лишены мучительных поисков идентичности.

ДИ №6/2011