Я занималась танцами, но это мой первый опыт перформанса. Мне было интересно поработать над собой, над своими комплексами и страхами. Мы завидуем реперформансистам в Нью-Йорке, которых готовили три месяца. Нас готовили 5 дней, и мы должны были очень быстро научиться исключать себя из московской суеты — остановиться, затормозиться, посмотреть в себя. Самым сложным стал первый день тренировок. Здесь и обычная женская рефлексия, и страх публичного обнажения. Сначала мы учились останавливать тело. Одно из упражнений на замедление: мы ужинали с завязанными глазами, очень медленно ели рис с чечевицей — сорок минут маленькую плошку. И после ужина нужно было убрать посуду и переставить мебель, но сделать это очень медленно, деля каждое движение минимум на четыре части — отрывание ноги от пола, растягивание ее, прикосновение к полу — и при этом анализировать свои действия и ощущения. У меня был стакан с водой, он ощущался настолько тяжелым, что я его еле донесла. В каждом жесте обнаружилось множество ощущений, образов, смыслов. Те, кто наблюдал нас со стороны, говорят, что это походило на движение планет. Каждый день приносил все новые эмоции, мысли. Несмотря на боль в мышцах, ощущалась радость, подъем духа. Замедление — хороший опыт. Среди нас были музыканты, актеры, танцоры, дизайнеры, массажисты, фотографы, все так или иначе занимались спортом, но для всех стало открытием, насколько интенсивно работает тело, когда пребывает в статике. Удивительно чувствовать энергию взаимодействия со зрителями, несмотря на то что мы просто повторяем Маринины работы. История чужая, по проживаю ее я, преодолевая страх вновь и вновь, потому что зрители разные, и реагируют очень по-разному. Одни просто приходят на модную выставку, другие пытаются понять, что же происходит, есть и такие, от которых исходит ощущение опасности. Кто-то пытается вывести из себя, что-то кричит, кто-то смеется. Кто-то стесняется, кто-то спрашивает: они живые? Кто-то пытается потрогать, или заглянуть в глаза, или на оборот, не отрывает глаз от пола. Иногда чувствуешь сочувствие, иногда непонимание. В какой-то момент начинаешь себя ощущать зрителем: ты неподвижен и наблюдаешь этот людской поток. Изучаешь взаимодействие произведения искусства и зрителя с точки зрения произведения. Сложнее делать перформанс, когда зрителя нет. Время растянуто, оно длится и длится... Каждый перформансе — это особое взаимодействие и с публикой, и с партнером. В перформансе «Обнаженная со скелетом» мы одухотворяем настоящий скелет своим дыханием. Он давит (13 кг), и это действительно больно, а мы не можем двигаться, только смотреть в глаза. Для Марины в обнаженном теле нет ничего эротического. Это метафора предельной честности и нашей уязвимости и беззащитности перед окружающим миром. Так же и взгляд в глаза — он несет в себе не угрозу, как порой у нас считается, а открытость. Магия взгляда — это познание себя через коммуникацию. В результате такой длительной практики перформансов мы получили контроль и над своим телом, и над временем — в некотором смысле стали свободнее, но боле зависимы от энергии взаимодействия с публикой.

ДИ №6/2011