Веселое столпотворение наблюдалось в конце января в тесной галерейке на знаменитой улице Жакоб в шестом округе Парижа. Казалось, сюда переселился весь громокипящий Сен-Жерменский бульвар с окрестностями. Арт-критики, художники, дизайнеры клубились в небольших зальцах галереи, буквально впритирку к кар- тинам и скульптурам. Устроители цепляли посетителям красные точки на лоб, лацкан или сумочку, имитируя продажу экспонатов. Обретя точку, «проданные экспонаты» гуртом перемещались в забегаловку поднять бокалы в честь легендарной галереи, открытой ровно 70 лет назад легендарной Диной Верни.

Несколько кинокадров из личного фильмофонда памяти.

Портрет в пейзаже

Июльское субботнее утро. Париж. По базару на пере- крестке улиц Сены и Бюси, благоухающему ягодами и цветами, плывет с плетеной корзиной колдунья, приземистая, с волосами цвета воронова крыла, разбойными темными глазами. На смуглой крепкой шее золотой античный амулет – крылатый фаллос... Колдунья приценивается к малине. Продавец почтительно целует ей руку. И я узнаю Дину Верни, меценатку, миллионершу, коллекционершу, владелицу знаменитой картинной галереи на соседней улице Жакоб.

Ту, которую называли «Музой Майоля»

В подвале галереи Дины Верни, где размещены скульптуры, посетителей встречает бронзовая молодая женщина чуть тяжеловатого изящества, с красотой и формами античной богини – идеал великого Аристида Майоля. Ее «большие сестры» – зеленоликие бронзы – резвятся и смеются вдоль куртин и аллей сада Тюильри. Все эти создания – «Ночь», «Река», «Помона», «Нимфа» – по сути, представляют «толпу из одной женщины»: тот же цветущий профиль, божественный живот – словно сама природа справляет торжество. Для всех них позировала Дина Верни, душеприказчица, наследница и в дальнейшем создательница музея великого ваятеля. В 1965 году Дина Верни пожертвовала 19 творений мастера городу. За эту культурную инициативу она была удостоена звания командора ордена Почетного легиона.

Дина la Grande

Дина Яковлевна Верни (в девичестве Айбиндер, 1919– 2009) родилась в Одессе (по другим данным, в Кишиневе) в семье музыканта. Из этого портового города авантюристов и поэтов семилетняя Дина в 1926 году эмигрировала вместе с родителями в Париж. Там Модель сама нашла своего Мастера. В 15 лет юная Дина была прекрасна зрелой красотой Юноны. Согласно истории, ставшей уже хрестоматийной, отчаянная девчонка нежданно-негаданно заявилась к 74-летнему Майолю в его резиденцию в Марли-ле-Руа, где шел светский прием. «Как мне узнать Майоля? – спросила я у архитектора Донделля. ”Он самый старый из всех”, – отвечал тот. В саду, в центре небольшой толпы, возвышался величавый седобородый старец. Я представилась ему – но то был Ван Донген».

Тем не менее с этого дня начинается история «Художник и его модель», старая, как мир искусства. Мастер нашел свой идеал. Модель – учителя жизни. Дина позировала Майолю все последние годы жизни скульптора. Результатом стали сотни пастелей, полотен, рисунков, десятки монументальных бронз, среди которых шедевры – «Река», «Гора», «Воздух». «Он, – говорила Дина, – работая, почти не смотрел на меня. Просто я как бы наполняла собой его пространство». При этом она была любимой моделью Матисса, Боннара, Рауля Дюфи. Грянула мировая война. Вместе с Майолем Дина перебирается на малую родину скульптора, в средиземноморский городок Баньюльс на испанской границе. Оттуда она бесстрашно переправляет через Пиринеи в Испанию еврейских беженцев и анти-фашистов.

В 1943-м Дина была схвачена гестапо и очутилась в страшной тюрьме Френь. Дело было гиблое. От печи крематория ее чудом спас ученик и страстный поклонник Майоля Арно Брекер – официальный скульптор Третьего рейха. Именно этот «гитлеровский Вучетич» по настойчивой просьбе Майоля хлопотал об освобождении Дины из фашистского застенка.

Однако мало кто знает о еще одном персонаже этой невероятной истории. Им был Отто Ланге, бывший учитель рисования. В годы оккупации Ланге стал крупным эсэсовским чином, эмиссаром Гитлера в Париже по делам культуры.

В 1943 году высокопоставленный эсэсовец изволил посетить мастерскую Пикассо на улице Великих Августинцев и был потрясен царящим там холодом. Он предложил художнику привезти ему грузовик угля. Пикассо гордо отказался. Поговаривают, что именно Ланге направил прошение Майоля и Брекера непосредственно шефу гестапо Мюллеру – высокий чин позволял ему это сделать.

Майоль погиб в Баньюльсе в 1944-м в автокатастрофе (похоже, подстроенной партизанами за связь с А. Брекером). Ваятель так и не завершил монументальную «Гармонию» (создававшуюся в соавторстве с Брекером), для которой, само собой, моделью служила Дина.

Став душеприказчицей мастера, Дина Верни открыла в 1947-м картинную галерею близ Сен-Жерменского бульвара. Советом и делом ей помогали друзья – Матисс, Дюшан, Дюфи. И начиная с 1950-х в этой тесноватой парижской галерее выставляются мастера послевоенной парижской школы. В их числе Иван Пуни, Сергей Шаршун, Серж Поляков – гитарист-абстракционист, которого Дина открыла для мира. На юбилейной экспозиции лирическая абстракция Полякова (1955) украшала стену центрального зала. В галерее по сей день хранится семиструнная гитара Сержа Полякова, с которой он выступал в цыганских парижских кабаре вместе с Диной.

В дальнейшем Дина Верни выпустила пластинку советских блатных шансонов в собственном исполнении. В честь ее выхода она выступила с концертом в церкви Сен-Мерри, объяснив не моргнув глазом парижской публике, что это песни... узников ГУЛАГа! К середине 1970-х в галерею на улицу Жакоб пришли нонконформисты из «оттепельной» России. Тут хотелось бы предъявить еще одну картинку из прошлого...

Однажды в студенную зимнюю пору

Московская зима, железный мороз. На проспекте Мира мы топчемся на стоянке такси. Внезапно долгожданную машину прямо из-под носа у заледенелой очереди забирает лихая тетка: шуба нараспашку, на смуглой шее золотой античный амулет... Это Дина Верни, которая наверняка спешит по мастерским художников, пока неведомых Западу – Владимира Янкилевского, Эрика Булатова, Ильи Кабакова, Лидии Мастерковой.

Тайными путями Дина Верни переправляет их произведения на Запад: так попадают за кордон «Паспорт» О. Рабина, инсталляции Кабакова, гигантская концептуальная «Дверь» Янкилевского. А первым был Михаил Шемякин. Его метафизические фантасмагории Дина впервые показывает западной публике в галерее на улице Жакоб. И эта персональная выставка молодого петербуржца с роскошным каталогом создала ему громкую славу еще до эмиграции.  Далее последовали персональные экспозиции тех, кого с легкой руки Дины стали величать «мэтрами московского нонконформизма» – Кабакова, Рабина, Янкилевского, Мастерковой. Их работы сегодня висят в первом зале – в позолоченном окладе «Столичная» О. Рабина (1964), далее затерянная в лазури «Муха» И. Кабакова (1974), коллажный «Автопортрет» Э. Булатова (1977) и рельефный «Автопортрет с Рембрандтом» В. Янкилевского (1991). Все эти работы взяты для выставки из Музея Майоля, главного детища Дины Верни. К этой цели она шла почти тридцать лет.

Музей Майоля – это я

Величественный музей Аристида Майоля (Hôtel Bouchardon, 59–61, rue de Grenelle, Paris-7e) открыл двери в 1995 году. Его полное название «Фонд Дины Верни – музей Майоля». В этом пространстве (общей площадью 4250 кв. м) с Матиссом, Боннаром, Пикассо, нонконформистами из России соседствуют старинные куклы, коллекция примитивистов во главе с «таможенником» Руссо.

«Музей Майоля – это я, – говорила Дина Верни, – это сон, ставший явью. Чтобы осуществить такую мечту, надо было быть отчасти стоиком, отчасти сумасшедшим. Но у меня буквально вырастали крылья, когда я представляла себе, что это принесет людям...»

«Это не просто музей, – считает художник В. Янкилевский. – Это дань теплоты и любви, которую Дина пронесла через всю жизнь. В этом смысле этот музей абсолютно уникален...»

...Что же все-таки главное в Дине Верни? Талант галериста? Авантюрность? Нет, скорей, потрясающее везение. Дина Верни родилась под счастливой звездой, которая освещала все ее проекты, начиная с первого: галереи на улице Жакоб. Говорят, что нельзя в стакан влить океан. Но, оказывается, есть исключения. В их числе малая галерея, чудом вместившая большое искусство.