В новейшей теории творчества Николя Буррио и другие исследователи сформулировали принцип «предельного реди-мейда». Ситуация общения, обмен информационными полями становится искусством. Такой «предельный реди-мейд» генерирует Гоголь-центр своими спектаклями, школой, дискуссиями, лекциями… Герои Гоголь-центра ярко и талантливо нарушают конвенции, смешивают жанры, делают прозрачными границы. Сила сопротивления заданной иерархии передается от Кирилла Серебренникова его ученикам. Среди них Филипп Авдеев. Он занят почти во всех больших постановках ГЦ: «Гамлет», «Мандельштам. Век волкодав», «Кому на Руси жить хорошо», «Митина любовь», «Пастернак. Сестра моя жизнь», «Обыкновенная история», «Феи», «Охота на Снарка», «Сон в летнюю ночь»...

В октябре 2016 года Авдеев стал наряду с Теодором Курентзисом, Дмитрием Курляндским, Тимофеем Трибунцевым лауреатом премии «Парабола» Фонда Андрея Вознесенского. Недавно Филипп дебютировал как издатель журнала-газеты «Белый шум» и режиссер спектакля-перформанса по пьесе Любы Стрижак «Море деревьев».

Авдеев сыграл Мандельштама в спектакле Антона Адасинского «Век -волкодав», который стал образцом театра прозрачных границ. Спектакль входит в придуманный Кириллом Серебренниковым цикл «Звезда», посвященный российским поэтам XX века. Визуальная поэзия, кровоток стихов Осипа Мандельштама проявляются в пластической партитуре перформанса. Можно сравнить хореографию Адасинского с древними практиками преображения телесных и психических энергий, а также с собраниями эмблем и символов, что оставил нам в XVIII веке, например, ученый акушер, ботаник, геральдист Нестор Амбодик-Максимович. Каждая деталь Вселенной включена в цепь бытия, чревата глобальными превращениями. Поэт (Филипп Авдеев) и Душа гулящая, Мать (Чулпан Хаматова) обустраивают мир, вертя и наклоняя одну-единственную доску, которая и весы, и метроном, и жернов, и крестный путь, и качели, и луч, прочерченный звездой. Такие, как говорил исследователь Ренессанса Михаил Соколов, эмблематические «ментальные узелки» дают не аморфный, а обязательный и точный пластический эквивалент поэтической речи.

Авдеев, играющий Поэта, это Протей телесных воплощений слова. Сквозь метаморфозы Маленького Принца, гоголевского Акакия Акакиевича, растерзанного зэка, все испытавшего, принявшего мир Мудреца герой прошел и растворился в звездах…

Как светотени мученик Рембрандт,

Я глубоко ушел в немеющее время,

И резкость моего горящего ребра

Не охраняется ни сторожами теми,

Ни этим воином, что под грозою спят.

Осип Мандельштам.

8 февраля 1937. Воронеж

Такое стихотворение. Такой спектакль. Такой Авдеев: одновременно отрок и мудрец.

Спектакли Гоголь-центра требуют от участников предельной отдачи в каждом качестве: артиста, перформера, художника, гражданина, человека. Еще в Школе-студии МХАТ со своей мастерской, будущей «Седьмой студией», Серебренников искал пути преодоления форматных рамок профессии. Студенты занимались verbatim (нон-фикшн, документальный театр), пластикой, композитор Маноцков преподавал музыку...

Во многих спектаклях Кирилл Серебренников выступает и в качестве художника. Например, «Обыкновенная история» Ивана Гончарова (см. ДИ № 1–2. 2016).

Пространство спектакля, в котором Филипп играет роль Саши Адуева, сделано замечательно точно благодаря работе режиссера-постановщика и художника Серебренникова и видеоарту Ильи Шагалова. Действие будто балансирует на грани виртуального морока, оп-арта Виктора Вазарели и трешевых установок дизайна современных московских улиц. Происходящее на сцене приобретает эстетскую дистанцию и одновременно становится агрессивно современным.

Выступив режиссером спектакля «Море деревьев», Филипп Авдеев также проявил себя удивительно чутким, чувствующим стиль времени, стиль современного искусства архитектором пространства, его образной, предметной, световой партитуры.

В какой-то степени спектакль «Море деревьев» собрался именно в то, что называют гибридным жанром авторы нашумевшей книги «Искусство с 1900 года» Хэл Фостер, Розалинд Краусс, Ив-Ален Буа, Бенджамин Х. Д. Бухло и Дэвид Джослит: не только драмтеатр, мюзикл, но и перформанс. Спектакль повествует о том, как соскочившие с изображений бетонного забора унылой промзоны стрит-артистские и граффитистские чудики устроили великолепную возню. Аватары, косплеи, киберчеловечки подкидывают друг другу разные темы, вселяются в подростков и прочих граждан РФ. Создается мир, который в какой-то степени можно назвать постмедиальным, посткомпьютерным.

В дни премьеры можно было дойти от Гоголь-центра до Винзавода, где в XL-галерее похожий лирический сонм блуждающих существ, выскочивших из планшета или комиксов, создала художница Юлия Застава. Все в спектакле по делу: компьютерные игры в жанре файтинг (рукопашный бой), электронная инди-поп-музыка, немного мультиков и даже система Станиславского в лирических темах. Гибридизация не стала эклектикой, а подарила драйв в стиле фьюжн. Каждая роль получилась бенефисом: Александра Ревенко, Антон Севидов, Артем Шевченко, Евгения Афонская, Никита Еленев, Риналь Мухаметов завели зал. Он ликует и ревет. А Фил, главный виновник «гибридного счастья», скромно, немного смущаясь, выходит в финале на поклоны.

Филипп не любит, когда его называют актером. Предпочитает: «художник». Он говорит: «Многие люди искусства часто идут проторенными дорожками… Системы и схемы того, как надо работать, присутствуют в любой сфере деятельности . Человек , который способен нарушить заданное правило или привнести свое личное правило, является художником. Я к этому стремлюсь».

Проверить, как Филипп Авдеев нарушает границы, можно 5 и 6 июня («Мандельштам. Век-волкодав ») 9 и 10 июня («Море деревьев»), 16 и 17 июня («Митина любовь»), с 3 по 8 июля будет показан «Сон в летнюю ночь», в котором участвует вся труппа театра.