Для создателей «Art Riot» юбилей революции стал поводом к разговору о художниках-революционерах, чьи действия повлияли на российское искусство 1990–2010-х годов.

Марат Гельман, куратор выставки, выбрал протагонистами Олега Кулика, Петра Павленского и Pussy Riot, каждому из которых отвел отдельный зал, дополнив объектами других художников, посвященных авторам-героям. В зале Pussy Riot кроме документаций акций присутствуют «Pussy образы» Люсинэ Джанян, постеры Виктории Ломаско, диптих Евгении Мальцевой. Петр Павленский представлен рядом его портретов-монументов Константина Беньковича и Олега Кулика. Помимо этого, отдельные залы отданы Арсену Савадову, «Исламскому проекту» AES+F и сибирскому искусству (отвечающему за регионы): арт-группа «Синие носы», Артем Лоскутов, Дамир Муратов, Василий Слонов, Ринат Волигамси, Наталия Юдина. То есть «Art Riot» – групповой портрет. Выставка создается благодаря контексту, в котором она реализована. Отбор выглядит как пиар-ход, позволяющий привлечь наибольшее число зрителей. Ведь акцент на Кулике, Павленском и Pussy Riot выглядит как сознательное предъявление зарубежному зрителю тех художников и кейсов, которые ему либо уже знакомы, либо могут удачно совпасть с представлением о российском протесте (в том числе и художественном), сформировавшимся на Западе.

С другой стороны, выставка – крайне сложный проект, направленный на зрителя, незнакомого с материалом, а показать в 2017 году в галерейном формате весь российский акционизм невозможно. Именно поэтому Марат Гельман выносит на первое место в названии более общую идею бунта, создает понятные и запоминающиеся образы и берет на себя ответственность за субъективный отбор художников. В зале Кулика – ограждения и солома, отделяющие «опасные» документации акций от зрителя, зал Павленского погружен в темноту, слегка освещаемую лампами, напоминающими тюремные, а зал скандально известного русского бренда от современного искусства Pussy Riot выглядит ярко, как выставленные в нем же матрешки Андрея Люблинского. Важным элементом экспозиции стали транспаранты из серии «Мордовлаг», выполненные Люсинэ Джанян совместно с Алексеем Кнедляковским, живые свидетельства реального протеста, который происходил у стен Мордовской колонии. Все тексты с транспарантов переведены, так что и для иностранцев они стали не просто немыми визуальными образами.

В рамках выставки делается попытка расширить понимание терминов «акционизм» и «протестное искусство». Наравне с канонически акционистским «Бешеным псом» Кулика представлена инсталляция «Исламский проект», демонстрация которой сегодня в Лондоне может восприниматься как акция протеста.

Сибирские художники демонстрируют зарубежному зрителю иронию, присущую современному российскому искусству. Объекты Дамира Муратова, связанные с проектом «Соединенные штаты Сибири», или же видео «Синих носов», не снимая значимость политического жеста, посредством шутовства и гротеска акцентируют идею наличия иронического в протестных арт-практиках. В этом контексте становится понятным, что и Кулик, и Павленский, и Pussy Riot показывают возможность/ невозможность формирования «партии животных», нападения на ФСБ, осквернения главного православного храма страны через сквозную иронию на грани ужаса и трагедии. Неоднозначность и противоречивость отбора художников и произведений компенсируется каталогом. В издании собраны статьи российских и зарубежных исследователей, а также фотографии акций и объектов как участников выставки, так и других представителей постсоветского акционизма, формирующие расширенную картину протеста и комментарий к ней. Каталог помогает продемонстрировать масштаб явления, которое Марат Гельман пытается показать и объяснить британскому зрителю, адаптируя его под местный контекст, то есть совершая культурный перевод посредством отсечения многого, что было бы значимо в любом российском контексте.