Нынешнему циклу «Modernity» (2015–2019), посвященному современности, предшествовали трехэтапные проекты «Нistory» (1991–1995), «Global» (1997– 2001) и «Transmission» (2009–2013)1. Шесть разделов основного проекта Лионской биеннале этого года («Архипелаг сенсации», «Расширенная поэзия», «Океан звука», «Электрическое тело», «Внутренний космос» и «Тираж/ Бесконечность») продолжают начатый два года назад разговор о том, что значит современное.

Куратором биеннале стала Эмма Лавинь, сотрудница Центра Помпиду, известная выставками, построенными на стыке музыки и визуального искусства2. Эпиграфом к проекту она выбрала цитату из эссе Шарля Бодлера «Художник современной жизни»: «Современное – преходящее, исчезающее, случайное, оно составляет лишь часть искусства, другая его часть – вечное и неизменное». Терри Распай, неизменный художественный руководитель Лионской биеннале с 1991 года, связал идею «современного» с пространством потоков, нестабильностью и текучестью, поэтому проект получил название «Плавающие миры».

Основной проект разместился в Музее современного искусства Лиона и на трех этажах бывшей сахарной фабрики Сюкрие, окруженной со всех сторон водой на месте слияния рек Роны и Соны. Любопытно, что для проекта, посвященного современности, отобраны работы, многие из которых созданы десятки лет назад. Возможно, куратор захотела расширить не только рамки понятия «произведение искусства», но и рамки «современного».

Выставку на бывшей сахарной фабрике открывает зал с видео Брюса Коннера «Crossroads»3 – съемки тестовых взрывов атомных бомб в конце 1946 года на атолле Бикини под кодовым названием «Перекрестки». В 1976 году это видео озвучили Патрик Глисон и Терри Райли. Медитативная музыка рифмуется с фрактальным движением внутри поднятых детонацией облаков и превращает грибы атомных взрывов в прекрасное зрелище. Центральное место на первом этаже занимает гигантская работа Ханса Хааке «Together»4. Она состоит из двух связанных систем, одна из которых перегоняет воду через разветвленную, протянутую по всему полу грибницу пластиковых трубок, а вторая создает мощные воздушные потоки, превращающие шелковое полотнище в подобие поверхности океана. По периметру здания извивается огромное облако-волна, созданное из тысячи оттисков печати с надписью «Forever Immigrant»5 художника Марко Годино. Здесь же минималистичные объекты, похожие на океанские буи Роберта Бреера «Float»6, и диапозитивы с фрагментами пейзажей-марин «Bateau Tableau»7 Марселя Бротарса.

Довершает триумф водной стихии подвешенная к потолку модель немецкой подлодки времен Второй мировой, сшитая из мешков для хранения сыпучих материалов «Hollow/Stuffed: Market Law»8 Дамиана Ортеги. Из мешков на пол высыпается соль, и субмарина медленно превращается в бесформенное облако. Район, в котором находится Сюкрие, сегодня стремительно меняется: на месте заводов возникает экспериментальная архитектура. Ряд произведений на биеннале связан с проблемой джентрификации и идентичности места. Среди них выделяется работа Лары Алмарсегуи «Clinker»9. Художница поместила в выставочное пространство несколько тонн строительных блоков, оставшихся после сноса располагавшейся по соседству металлургической фабрики. Клинкер – золошлаковый материал, продукт сгорания каменного угля, широко использовался в регионе вплоть до 1990-х.

С «минус-архитектурой» Алмарсегуи перекликается «анархитектура» Гордона Матта-Кларка. В ставшем уже классикой видео «Day’s End»10 художник газовой сваркой прорезает гигантское круглое отверстие в стене заброшенного цеха на берегу Гудзона, «чтобы впустить внутрь свет». Дуг Эйткен в инсталляции «Sonic Fountain II»11 также проделал огромную круглую дыру в полу бывшего элеватора сахарного завода, заполнил ее подкрашенной водой, на которую из специальной установки падают капли. Звук капель усиливают мощные колонки и эхо в круглой бетонной башне. Со звуком связана и новая работа Томаса Сарацено «Hyperweb of the Present»12, в которой паук продолжает плести паутину, начатую художником. Каждое движение насекомого улавливается микрофонами и многократно усиливается, что создает шумовой эффект, подобный музыке эмбиент. Направленный на паутину яркий прожектор создает на противоположной стене слегка расфокусированную проекцию сети, напоминающую карту звездного неба.

На двух других этажах сахарной фабрики Эмма Лавинь сместила акцент на общественные проблемы. Черная постапокалиптическая полиэтиленовая пещера «Caverne»13 Филиппа Кюне стала тамбуром для смены регистров. «1968, the Fire of the Ideas»14 Марсело Бродского – серия раскрашенных фотографий демонстраций, проходивших во многих городах мира в 1967–1969 годах. Художник добавил цвет в выбранные в архивах фотографии и дописал поверх снимков тексты требований гражданских прав и свобод, которые звучали во время выступлений. Марсело Бродский считает, что «огненные идеи» революций 1968 года, несмотря на последовавшую реакцию и разочарование, до сих пор актуальны. Четырехчастное видео Мелика Оганьяна «Borderland – I Walked a Far Piece»15 показывает бездомных, нашедших приют на крыше нью-йоркского небоскреба.

Они безмолвно передвигаются по экранам, занятые своими делами, а их движения продолжают перформеры в пространстве зала. Поскольку действо происходит в тишине и почти полной темноте, можно ощутить себя одним из людей, запечатленных на видео. Группа японских художников «Чим Пом» в видео «Black of Death»16 отправилась по знаковым местам Токио, взяв с собой ворона, каркающего в мегафон. За ними летели стаи огромных черных птиц, привлеченных этими звуками.

Так художники критиковали японское общество, безучастное к стихийным бедствиям в стране. В отличие от монументальной экспозиции Сюкрие, выставка в Музее современного искусства Лиона получилась камерной, выстроенной вокруг взаимодействия визуального искусства и музыки.

Экспозиция начинается с инсталляции «Babel»17 Сильдо Меирелеса, в котором множество включенных радиоприемников, поставленных друг на друга, одновременно транслируют речь на разных языках. Метафора вавилонского смешения оказалась актуальной для всей экспозиции, наполненной разными звуками: музыкальные инструменты, речь, гул, скрипы и прочие шумы. Здесь все булькает, поет, звенит и шуршит. Даже в лифте звучит пьеса «Elevator Music»18 композитора Ари Бенжамина Мейерса, ее длительность точно привязана ко времени движения между этажами.

В одном из залов построен целый звучащий лес из бытовых предметов и сантехнических труб – «Rainforest V (variation 2)»19 Дэвида Тюдора, музыканта и близкого друга Джона Кейджа.

В экспозиции есть и удачно выстроенные диалоги. Работа японской художницы Юко Мохри «More More (Leaky): The Falling Water Given»20 – воспроизведение приспособлений, придуманных работниками токийского метро вовремя аварии на одной из подземных станций в 2009 году, находится в одном зале с витриной с «Коробками», классическими реди-мейдами Марселя Дюшана.

На последнем этаже музея четыре тотальные инсталляции Эрнесто Нето создают искривленное натянутыми тканями пространство, в котором нашлось место мобилю Колдера, скульптуре Жана Арпа, продырявленным произведениям Фонтаны, Бурри и Дадамаино. Получился идеальный «музей» биоморфизма, в котором нет прямых углов, нет границ между внутренним и внешним. Это перетекающее пространство озвучивает композиция «In C» Терри Райли из находящейся в соседнем зале последней прижизненной работы Брюса Коннера «Easter Morning». Завершает экспозицию дуэт китайско-французских художников Хао Джинфанг и Ванг Лингжи. Их «Over The Rainbow»21 – светоотражающая пыль на полу. Проходя мимо, видишь радугу. Как здесь снова не вспомнить Терри Райли с его «Радугой в искривленном пространстве».

Разговор о современности в «Плавающих мирах» получился в духе ретрофутуризма с ноткой ностальгии. Будущее, которое грезится в биоморфных скульптурах и минималистской музыке Райли, так и не наступило, оставшись «будущим» прошлого века. А настоящее так и осталось непроявленным. Или, по словам Бодлера, «преходящим, исчезающим, случайным». Как вода в экспозиции Сюкрие или музыка в Музее современного искусства Лиона. ДИ

ПРИМЕЧАНИЯ

1 «Современность», «История», «Глобальное» и «Передача» (англ.).

2 Эмма Лавинь курировала павильон Франции на Венецианской

биеннале в 2015 году, когда страну представлял художник Селест Бурсье-Мужено с проектом Rêvolutions (все помнят его самостоятельно передвигающиеся по Джардини деревья).

3 «Перекрестки» (англ.).

4 «Вместе» (англ.).

5 «Вечный иммигрант» (англ.).

6 «Поплавок» (англ.).

7 «Корабль-картина» (фр.).

8 «Пустой/полный: закон рынка» (англ.).

9 «Клинкер» (англ.).

10 «Конец дня» (англ.).

11 «Звуковой фонтан II» (англ.).

12 «Гиперсеть настоящего» (англ.).

13 «Пещера» (фр.).

14 «1968, огонь идей» (англ.).

15 «Граница – я далеко ушел» (англ.).

16 «Черный смерти» (англ.).

17 «Вавилон» (англ.).

18 «Музыка для лифта» (англ.).

19 «Джунгли V (вариант 2)» (англ.).

20 «Снова и снова капает: вода протекает» (англ.).

21 «Над радугой» (англ.).