Звезды

Мэтью Барни

В середине 1990-х, когда Джордж Мартин только начинал писать первую книгу о мире льда и пламени и до выхода «Игры престолов» оставалось целых 15 лет, жажду художественного сообщества до больших нарративов и растянутых во времени историй с красивой визуальной составляющей утолял один-единственный автор – американский художник Мэтью Барни. Серия из пяти видео «Кремастер» (1995–2002) стала настоящим блокбастером. Казалось, ее посмотрели все. А кто не видел, врал, что смотрел и, конечно, это было великолепно. Хочется надеяться, что на Московской биеннале мы обойдемся без «Кремастера» и местной публике покажут что-то другое. Ведь творчество Барни весьма обширно.

Бьорк

Бьорк представлять не надо. В российском массовом сознании считается, что она не от мира сего. Но в этом отпадении от общепринятой нормы достигает таких глубин или высот, что ее антисоциальное поведение (по принятым в нашем отечестве меркам) вызывает симпатию. Однако Бьорк помнят не за конкретные композиции (в море поклонников настоящих специалистов по ее творчеству единицы), а за постоянно трансформирующийся образ, перетекающий из песни в песню, с концерта на концерт и, что самое важное, из клипа в клип. Это ключевой момент. Именно поэтому большинство не помнит собственно музыку, зрителям нравится картинка, которая обычно срежиссирована кем-то другим. Но как исполнительница всегда заглавной роли Бьорк выкладывается на сто процентов. А уж какие у нее костюмы, мейк-ап и хореография!

Александр Виноградов и Владимир Дубосарский

Распавшийся чуть больше года назад дуэт известен даже далеким от современного искусства людям. Объединение художников (с 1994-го по 2016-й) оказало огромное влияние на младшие поколения российских авторов, такого числа подражателей сегодня нет, наверное, ни у кого. Но, несмотря на простоту сюжетов и легкость решения, повторить их успех непросто. Так сложились звезды: Виноградов и Дубосарский влетели на своей «Птице-тройке» в эпоху грандиозных изменений на рубеже тысячелетий и отметились во всех главных темах. Чеченские войны? Вот! Непонятно с кем (видимо, сами с собой) в чистом поле сражаются и умирают спецназовцы. Смена взглядов на жизнь, мораль и культуру? Пожалуйста: братки, теле- и киногерои, а также классики отечественной литературы познают новые российские скрепы: даешь славу, деньги и удовольствия! Религиозный ренессанс? Получите явление Христа на Триумфальной площади. Цирк вместо политики? Держите Александра Лебедя с Борисом Ельциным среди берез, зверюшек и детишек – практически в образе ефановских Сталина и Молотова. Силовики сменили бандитов? Не вопрос – соблазнительная участковая отвлеклась от мобилки и смотрит вам в душу, пытаясь угадать, есть ли у вас прописка, военный билет, судимость, наркотики, оружие… (нужное вставить). Потребительский угар «нулевых»? Девушка спешит по улице в «шлепках» и легком платьице мимо уродливо раскрашенных ограждений, в руках пакет с заветными четвертой и седьмой буквами латинского алфавита. Эти картины настолько точно передают нашу недавнюю историю, а во многом и сегодняшние реалии, что просто удивительно, как до сих пор художникам не отвели зал в постоянной экспозиции Новой Третьяковки. Может, нынешняя биеннале – это знак?

Райан Трекартин

Американский художник – признанный хулиган и экспериментатор. В 25 лет попал на биеннале Уитни, а в 32 в Венецию. В обоих случаях его ждала слава. Квир, кэмп, треш, новые медиа, постинтернет, постмасскульт... какой ярлык ни повесь на художника, все будут с чем-то в его творчестве совпадать, но никогда полностью не определять. Обычно он показывает свои безбашенные видео не в стандартных скучных боксах, а строит комнатки или веранды для отдыха. Искусство существует для удовольствия, намекает он. Подобно Виноградову с Дубосарским Райана Трекартина можно назвать настоящим реалистом с той лишь поправкой, что, если для первых мерилом реальности был телевизор, то для последнего – Интернет.

Облака

Михаил Толмачёв

Когда-то давно артистическое сообщество посчитало Толмачёва надеждой молодого российского искусства, так он в этом статусе и законсервировался. Начинал он с буквально «облачной» истории: в ранних проектах использовал съемку с разведывательных самолетов, дронов и спутников. Его, как и многих других художников по всему миру, интересовало «насилие взгляда», которое роднило современные войну и искусство. В 2014 году Толмачёв показал очень успешный проект – крупномасштабную, но деликатную интервенцию в Центральный музей Вооруженных сил РФ. Художник продемонстрировал, как сделать отличную, умную выставку в условиях музея, который не хочет не то что серьезных новшеств, но и даже дополнительных разъяснений к имеющейся экспозиции. Самая пронзительная работа на той выставке – аудиозаписи свидетельств о войне России и Грузии 2008 года, звучащие в зале с пустыми витринами. При этом работая с таким консервативным музеем, художник сумел сохранить нейтралитет. Толмачёв хочет быть незаметным, его главная стратегия – найти готовые объекты или документы и просто свести их вместе.

Уриэл Орлов

Междисциплинарность – современная необходимость. Как и полагается востребованному художнику, 44-летний швейцарец Уриэл Орлов работает на стыке практик. У него есть видео, инсталляции, рисунки и перформансы, благодаря последним он известен больше всего. Обычно они принимают форму лекции или презентации. Без таких работ сейчас не обходится почти ни одна биеннале. Орлов занимает в этой нише почетное место наряду с Хито Штейерль, Андреа Фрейзер и, конечно, Кириллом Савченковым. Его главный перформанс – серия выступлений под общим названием «Недоделанный фильм», которые посвящены ранним годам арабо-израильского конфликта. Художник показывает слайды с найденными изображениями или, например, финальные титры и попутно объясняет, зачем мы должны это видеть, что вообще происходит. Для Орлова искусство заключается не в жесте или образе, главное – четко выраженная политическая позиция.

Валя Фетисов

За последние пять лет выпускник Московской школы фотографии и мультимедиа им. А. Родченко Валя Фетисов сделал головокружительную карьеру. В 2011 году на выставке «Внедрение» в LABORATORIA Art&Science его заметила Марина Абрамович, а во время участия в 11-й биеннале в Шардже (2013) – Карстен Хёллер. После этого авторитетная художественная тусовка, кураторы и музейные функционеры признали в нем молодого таланта из России, с которым срочно нужно познакомить европейскую аудиторию. Посыпались многочисленные предложения. Попасть на международную сцену, минуя закрытые портфолио-ревью или обучение за рубежом, удается единицам, тем более представителям молодого поколения. Основные темы Фетисова – эмоции и технологии. Причем художник использует как самые последние достижения науки и техники (мобильные приложения), так и старые добрые девайсы вроде карт-ридера или датчика движений. Паранойя, паника, неумение просто остановиться и ничего не делать, священный трепет перед искусственным интеллектом... Эти характерные состояния современного человека Фетисов мастерски препарирует, создавая даже не объекты, а ситуации и пространства.

Сесиль Б. Эванс

На прошлой Берлинской биеннале, посвященной постинтернет-эстетике, американо -бельгийской  художнице  Сесиль Б. Эванс отдали огромный зал, самое обширное помещение в здании KW. Надо было выйти на скользкий Т-образный подиум, который окружала водная гладь (с редкими вкраплениями подсвеченных объектов), сесть на пол и смотреть абсолютно сюрреалистическое видео с летающими и говорящими ушами, тиграми и CGI-фигурами. В темноте. Некоторых зрителей так завораживало зрелище, что, уходя, они падали в воду, и даже многочисленные смотрители не успевали всех поймать. Это, конечно, добавляло сюра. «В моих работах нет ничего виртуального, – утверждает Эванс. – Все это и есть реальность». Мы с этим солидарны.

Лес

Алина Гуткина

Московская художница Алина Гуткина, конечно, спустилась с «облаков», хотя всегда была связана с «лесом». Скажем так, она обитает на самых высоких ветвях. Ее работы посвящены современной культуре, имеющей естественно «облачный» характер, при этом Алина никогда не забывала о «пацанах», парнях «с района», которые из раза в раз становились главными героями ее произведений. Эти персонажи созданных ею граффити и видео на скейтах с фотографиями пропавших подростков. Они появлялись и сами в перформансах, которыми художница занимается с начала своей карьеры. В конце концов увлечение субкультурами и их традициями привело Гуткину к практически театральному проекту «ВАСЯ RUN», который напоминает то ли показ Гоши Рубчинского, то ли вербатим в духе Театра.doc.

Творческое объединение «Куда бегут собаки» 

Арт-группа , участников которой на каждой встрече со зрителями спрашивают, куда же бегут собаки, состоит из четырех человек: Наталия Грехова, Ольга Иноземцева и Алексей Корзухин из Екатеринбурга, Владислав Булатов из Санкт-Петербурга. Сперва кажется, что «Куда бегут собаки» – просто гики, играющие с естественно-научными законами вроде создателей YouTube-канала KREOSAN, но они намного хитрее. Художники создают своего рода экосистемы, что роднит их с французским художником Пьером Юигом. Творческое объединение оживляет электросхемы, превращает передвижения живых мышей в знакомый геймплей видеоигр. А в инсталляции «Переносная мини-таможня» (2008) они воссоздают в шкатулке-шарманке с маленькими куклами внутри банальный сюжет: таможенники проверяют пассажиров купе при переезде границы.

Илья Федотов-Федоров

Столичный художник очень любит муравьев, да и вообще погружен в жизнь почвы, болот и их обитателей. Его герои – и плесень, и лук, и ростки травы, и личинки насекомых, и прочая живность. Не боится он даже смертельных вирусов. Пробирки, инкубаторы, макросъемка – вот его стихия. Казалось бы, благодаря подобным интересам работы Федотова-Федорова должны напоминать проекты «Лаборатории городской фауны», но в отличие от Алексея Булдакова и Анастасии Потемкиной художник не стремится найти природным явлениям социологическое объяснение или применение. Временами даже создается впечатление, что у него отсутствует критическая дистанция по отношению к объектам своей творческой деятельности. Но это, конечно же, не так: Федотов-Федоров создает работы, своеобразно продолжая концептуалистскую линию в искусстве, просто в облегченной версии, если воспользоваться термином, относящимся к программному обеспечению.

Пьер Юиг

Еще один «почвенник» – француз Пьер Юиг, последний раз поразивший зрителей этим летом огромной site-specific-работой на «Скульптурном проекте» в Мюнстере, о которой рассказывалось в прошлом номере ДИ. Юиг мыслит системно, поэтому его проекты представляют собой многоуровневую, сложносочиненную историю, будь то масштабная инсталляция или анимационный фильм. Участник второй «Манифесты» (1998), одиннадцатой и тринадцатой «Документы» (2002, 2012), а также Лионской и Стамбульской биеннале (соответственно 1995 и 1999), лауреат нескольких художественных премий, художник настроен поразить зрителя и научить. Впрочем, с «облаками» он тоже связан, свидетельств тому много, напри-мер, видеоинсталляция «Не призрак, а только доспехи» (1994), анимационная видеоинсталляция в духе постинтернет-культуры. А потому идеально подходит для идеи Юко Хасегавы о циркуляции образов между «небом» и «землей».