На лиговской барахолке произошло мое знакомство с подпольными русскими записями. Я имею в виду музыку «на ребрах», записанную на рентгеновской пленке. Я мечтал приобрести какую-нибудь запись ультрамодного танца буги-вуги. Но настоящий диск в хорошем состоянии был мне не по карману. Вдруг ко мне подошел незнакомый мужчина средних лет, отвел в сторону и показал, достав из-за пазухи, целую пачку этих самых рентгеновских пластинок. Каких только экзотических названий он мне не зачитал! Я выбрал буги-вуги под названием «Игра», уплатил десять рублей и стал владельцем целлулоидного кружочка с аккуратным отверстием посередине. На просвет можно было разглядеть чьи-то кости. Добравшись до дома, я первым делом опробовал приобретение и в самом деле услышал модный танец. С этого времени у меня появилась масса знакомых в мире подпольной грамзаписи. Много лет спустя, в 1990- е, мой друг Боря Павлинов (он же Борис Тайгин – прим. авт.) написал статью о тех време-нах1, которую я и хочу привести здесь с небольшими сокращениями.

Фукс Рудольф. Песни на «ребрах».

Высоцкий, Северный, Пресли и другие.

Нижний Новгород: ДЕКОМ, 2010.

Начало истории восходит к концу 1946 года, когда на Невском проспекте в доме № 75 артелью «Инкоопрабис» была создана студия «Звукозапись». Инициатором этого интересного нововведения, еще не знакомого горожанам, был талантливый инженер-самородок Станислав Казимирович Филон, который привез из Польши немецкий аппарат звукозаписи фирмы «Телефункен». На этом диковинном аппарате предусматривалось механическим способом вырезать на специальных полумягких дисках из децелита2 звуковые бороздки, то есть фактически создавать граммофонные пластинки…

Студия была открыта под вывеской «Звуковые письма»: люди приходили в студию и наговаривали через микрофон какую-нибудь короткую речь либо напевали под гитару, аккордеон или пианино какую-то песенку. (Разумеется, децелитовых дисков не имелось и записи производились на специальной мягкой пленке, предназначенной для аэрофотосъемки!) Но все это было лишь ширмой, официальным прикрытием. Главное же дело, ради чего и была рождена эта студия, было в изготовлении нелегальным путем так называемого ходового товара с целью его сбыта. Как это происходило? После окончания рабочего дня, когда студия официально закрывалась, как раз и начиналась настоящая работа! Заполночь, а часто и до утра переписывались (в основном на использованные листы рентгеновской пленки, на которой просматривались черепа, ребра грудной клетки, кости прочих частей скелета) джазовая музыка популярных зарубежных оркестров, а главное – песенки в ритмах танго, фокстрота и романсов, напетых по-русски эмигрантами первой и второй волны. В их число попал и Александр Вертинский… Писали песни с пластинок 20-х годов молодого Леонида Утесова: «Гоп со смыком», «Мурка», «Лимончики» и другой подобный репертуар. В числе зарубежных исполнителей, певших на русском языке, были такие известнейшие имена, как Петр Лещенко, Константин Сокольский, Владимир Неплюев, Леонид Заходник, Юрий Морфесси, Иза Кремер, Мия Побер, Алла Баянова. Переписывали и ансамбли гастролировавших по странам Европы цыган, где солистами были Владимир Поляков и Валя Димитриевич. Имелся спрос на песни, напетые в 30-е годы Владимиром Козиным…

По утрам в назначенное время с черного хода приходили сбытчики-распространители, получали десятки готовых пластинок, и это товар шел в люди… Музыкальный «железный занавес» был сломан...

И вот однажды, находясь очередной раз в студии у Станислава Филона, я познакомился с таким же любителем песен Петра Лещенко, молодым человеком Русланом Богословским, как потом оказалось, моим одногодком. После нескольких встреч и закрепления дружбы он поделился со мной своей мечтой: «Хорошо бы самим иметь звукозаписывающий аппарат и, ни от кого не завися, делать такие же пластинки». Я эмоционально поддержал эту идею, хотя верил в ее реализацию весьма слабо. Однако Руслан оказался человеком дела. Внимательно изучив в студии Филона принцип работы аппарата и проведя ряд необходимых замеров, Руслан сделал рабочие чертежи, после чего нашел токаря-универсала, взявшегося изготовить необходимые детали. Короче говоря, летом 1947 года великолепный самодельный аппарат для механической звукозаписи был готов. Все остальное приобрести не представляло особых трудностей: в поликлиниках города годами копились подлежащие уничтожению старые рентгеновские снимки, и техники были только рады освободиться от необходимости периодически сжигать пленки; металлические резцы Руслан вытачивал сам, а резцы из сапфира приобретались на знаменитой толкучке у Обводного канала.

Уже первые музыкальные пленки потрясли нас как качеством звучания, так и простотой изготовления. Эти пластинки ничем не уступали филоновским, и Руслан не преминул принести в студию несколько таких пластинок – похвастаться качеством и продемонстрировать, что монополия Филона лопнула! Тот понял опасность возникшей конкуренции, но было уже поздно – началась торговая война.

Через очень короткое время многие сбытчики Филона переметнулись к Руслану, оценив качество звучания. Филон рвал и метал, но рынок сбыта был победно завоеван Русланом! Кроме меня, делавшего из рентгеновских пленок круглые диски-заготовки с дырочкой в центре да иногда писавшего тексты «уличных» песен, Руслан привлек к участию в проекте изготовления пластинок Евгения Санькова – профессионального музыканта, в совершенстве владевшего аккордеоном. Кроме того, Евгений был фотографом-репродукционистом очень высокого класса. Он для Руслана был поистине двойной золотой находкой: Евгений с удовольствием включился в деятельность нашего коллектива, который я предложил впредь именовать студией звукозаписи «Золотая собака», изготовил для этой надписи резиновый штамп, и на каждую изготовленную Русланом пластинку мы ставили такой оттиск. Это было важно еще и потому, что в городе стали расти как грибы кустари-халтурщики, пробовавшие на каких-то приспособлениях делать мягкие пластинки.

Само собой, их качество не лезло ни в какие ворота: сплошные сбивки бороздок и нарушенная скорость – кроме хрипа и шипения их продукция ничего не издавала, но новичок об этом ничего не знал. Лишь придя домой и поставив такое изделие на проигрыватель... Со штампом «Золотая собака» пластинки как бы имели гарантию качества, и очень скоро покупатели поняли и оценили это новшество: пластинки Руслана всегда были нарасхват.

Вскоре Евгений Саньков совершил революцию в деле изготовления мягких пластинок: он предложил, предварительно смыв с пленки эмульсию с изображением ребер, наклеивать образовавшуюся пленку на изготовленный фотоснимок, причем пленка автоматически приклеивалась к фотоснимку за счет эмульсии самого снимка. А потом вырезается круг, делается запись , и пластинка готова! Вместо дурацких ребер – на более прочной основе – любого вида изображение! Выигрыш двойной: прочность и великолепный внешний вид. Не удержавшись от тщеславного хвастовства, Руслан снова пришел в студию Филона и показал новинку . Филон в первую минуту был в шоке, но вовремя опомнившись, изобразил наивность и спросил , как такое достигнуто. Руслан раскрыл секрет. Естественно, в скором времени в студии на Невском вместо зеленой аэропленки поя-вились пластинки с изображением Медного всадника и надписью по кругу «Ленинградская студия художественной звукозаписи».

Шло время. Город постепенно наводнился зарубежным джазовым репертуаром и песенками , напетыми по-русски зарубежными исполнителями. Так прошли 1947, 1948, 1949 и заканчивался 1950 год. Приближался ноябрьский коммунистический праздник. И вот 5 ноября – с раннего утра и до позднего вечера – по всему городу пошли повальные аресты всех тех, кто так или иначе был причастен к изготовлению музыки на «ребрах», были заполнены буквально все кабинеты ОБХСС на Дворцовой площади, куда свозили арестованных, а так-же конфискованные звукозаписывающие аппараты, пленки, зарубежные пластинки-оригиналы и прочие атрибуты. В этот черный день арестовано было, говорят, человек шестьдесят. Кого-то в ходе следствия выпустили. Все арестованные были разделены на отдельные группы. Спустя одиннадцать месяцев нахождения под следствием нас троих – Руслана Богословского, Евгения Санькова и меня – объединили в группу и слушали одновременно в сентябре 1951 года. В одном из пунктов обвинительного заключения мне инкриминировалось «изготовление и распространение граммофонных пластинок на рентгенпленке с записями белоэмигрантского репертуара, а также сочинение и исполнение песен с записью их на пластинки хулиганско-воровского репертуара в виде блатных песенок»...

Пятилетний срок мне был присужден. (Евгений Саньков тоже получил пять лет, Руслан Богословский отделался тремя годами). Так или иначе, но следует признать, что властям на какое-то время уда-лось остановить производство вышеупомянутых пластинок.

Освободившись из заключения по амнистии 1953 года, мы все вскоре встретились опять. Руслан по сохранившимся чертежам восстановил звукозаписывающий аппарат, и возрожденная «Золотая собака» с новыми силами и утроенной энергией приступила к творческой работе…

Но 1957 год опять принес огорчение Руслану: он вновь был арестован по доносу предателя-осведомителя, втершегося в доверие как сбытчик… Отсидев три года в лагере « Белые столбы» под Москвой, Руслан возвратился в Петербург и, собрав друзей, в третий раз восстановил деятельность легендарной «Золотой собаки». Эти три года прошли для него даже с некоторой пользой. Дело в том, что у Руслана было достаточно времени для досконального изучения специальной литературы, рассказывающей во всех подробностях о технике изготовления щелочных и полихлорвиниловых граммофонных пластинок. На торжестве в честь первой встречи Руслан объявил нам, что параллельно с возобновлением перезаписи мягких пластинок он будет готовиться к изготовлению настоящих, как делают на заводе, твердых пластинок! Мы от удивления пооткрывали рты…

Но конец 1960-х опроверг сомнения: в одну из «рабочих встреч» Руслан показал нам две небольшие пластинки, имевшие в центре огромные дырки. Никаких этикеток на них не было. Поставив их на проигрыватель, мы услышали неподражаемого Луи Армстронга, исполнявшего под джаз «Очи черные» и «Человек-нож», а на другой – рок-н-роллы в исполнении джаз-оркестра Билла Хейли.

Борис Тайгин

Издательство ДЕКОМ (Нижний Новгород) с 1996 года выпускает книжную серию «Имена», посвященную выдающимся деятелям искусства. Книги о Зиновии Гердте, Булате Окуджаве, Сергее Параджанове, Оскаре Строке, Михаиле Ромме и других неоднократно переиздавались. Десять лет назад от этой программы «отпочковалась» серия «Русские шансонье» о деятелях «легкого жанра», музыкантах, композиторах, актерах, работавших на стыке разных видов искусства. Одни книги посвящены известным певцам и музыкантам (Вадим Козин, Петр Лещенко, Майя Кристалинская, Эдди Рознер…), другие рассказывают об эмигрантской эстраде и «подпольных» бардах, о цыганских песнях и исполнителях, о песнях и развлечениях эпохи НЭПа. Почти к каждой книге при- ложен музыкальный диск.

В сериях «Имена» и «Русские шансонье» вышло более 60 наименований.

Р. Богословский использовал для перепечатки альбомы с записями речей Ленина, которые, несмотря на бросовые цены, совершенно не раскупались. Руслан пришел на помощь торгующим организациям: в массовых количествах он приобретал ленинские альбомы и при помощи пресса и матриц превращал их в пластинки Билла Хейли, Луи Армстронга, Гленна Миллера, Петра Лещенко, Александра Вертинского, Юрия Морфесси…

Источник:

1. Тайгин Борис // Пчела. 1999. № 20.
2. Децелит – полимер, похожий на битум, из которого изготавливали пластинки.

Борис Тайгин (1928 – 2008)

Поэт, коллекционер музыки, помимо участия в записи подпольных пластинок в начале 1960-х начал выпуск поэтического самиздата и посвятил этому пятьдесят лет жизни. Сотни книжек, выпущенных Тайгиным в собственном машинописном издательстве «Бэ-Та», можно разделить на две группы: сборники запрещенных поэтов прошлого и книжки молодых поэтов, которых не печатали. «Бэ-Та» выпустило книги Горбовского, Бродского, Ахмадулиной, Алексеева, Бобышева, Кузнецова и других замечательных поэтов ХХ века.

Рудольф Фукс (он же Рувим Рублев, с 1972 года Рудольф Соловьев) родился в 1937 году. Продюсер, поэт и композитор, собиратель городского фольклора.

В 1963 году с помощью Б. Тайгина и В. Смирнова (звукорежиссера) сделал одну из первых записей Аркадия Северного на сту-дии Р. Богословского (сам Богословский в это время находился в заключении) под сопровождение двух баянов и саксофона.

Там же, на записи, родился псевдоним Северный, который предложил Виктор Смирнов.

В конце 1970-х Рудольф Фукс участвовал в самодеятельном джаз-ансамбле Ленпроекта – «Сакс и струны», а в начале 1979-го начал сотрудничать с рок-группой «Россияне» (руководитель Г. Ордановский). Преследовался КГБ, отбыл тюремный срок за изготовление и распространение пластинок, под давлением «органов» эмигрировал в США, куда вывез большое количество записей А. Северного и других русских шансонье, которые были изданы компанией «Kismet», с 1938 года специализирующейся на издании русского и советского фольклора. Выпустил в США первый диск А. Северного (1982), первый диск-гигант «Машины времени» (1982), первые пластинки В. Высоцкого, альбомы музыкантов русской эмиграции.