Данто-искусствовед, в отличие от Данто-философа, в России мало известен. Этот классический текст вышел по-русски лишь летом 2017-го. По иронии судьбы, обстоятельства сделали статью «Мир искусства» злободневной: циркуляр министерства культуры с определениями « современное искусство» и «актуальное искусство» – пример наивного подхода, на котором Данто своим сочинением навсегда поставил крест.

Сергей Гуськов поговорил с двумя зарубежными арт-критиками и российским издателем Артура Данто о том, почему этот текст важен сейчас и насколько изменилось значение термина «мир искусства» со времени написания статьи.

Ари Амайа-Аккерманс, художественный критик, обозреватель сайта Hyperallergic.com

Определение, предложенное Данто, по-прежнему в силе с той лишь поправкой, что сейчас эту всеобъемлющую структуру мы чаще называем индустрией, нежели миром искусства. Он имел в виду не рынок, а культурный контекст и художественную «атмосферу».

Это крайне наивное понимание вроде феноменологического описания «места », где располагается искусство. Так что мир искусства до сих пор понимается как автономная сфера, которая зависит от давления извне, из «реального мира», но при этом не полностью с ним идентична. Причем это разграничение не было таким уж новаторским: Макс Вебер говорил о «сферах» этики, философии и искусства, а выделение художественной деятельности в самостоятельную «область» просматривалось уже у Канта и Гегеля, но, безусловно, Данто сумел сформулировать теорию так, что она оказалась весьма близка к реальному положению дел в искусстве.

Кое в чем мы уже оставили Данто позади. Мир искусства, о котором говорит Данто, больше, чем система институций, в ней нет единовластия, она совершенно непредсказуема. А когда кто-то говорит, что его не принимает artworld, обычно имеется в виду рынок или крупные институции, но это лишь части мира искусства. Мы часто слышим, как художники (и не только они) говорят об уходе из мира искусства. Но что на деле означает такой жест? Можно убежать довольно далеко, но нельзя покинуть нечто неопределенное. Это как въехать в такое эфемерное образование, как Европейский союз – вначале нужно въехать в одну из стран, входящих в ЕС. Поэтому термин сегодня двусмысленный: область ста-ла более децентрализованной, более плюралистичной и менее конкретной.

Не думаю, что мир искусства в понимании Данто стоит отбросить как «исторический феномен», потому что для начала его текст не исторический, он конечно пристрастен по отношению к искусству и арт-критике того времени, но сама концепция вневременная. Иногда говорят, что мир искусства родился в эпоху Рембрандта, подразумевая спекуляции на арт-рынке. Еще я часто слышу, что мир искусства был всегда таким же, как и сейчас...

Говоря о мире искусства, мы объединяем художественную среду с условиями, в которых искусство произведено. И без сомнения, делаем так благодаря Данто. Нельзя сказать, что этой системы не существовало раньше (например, в Веймарской республике), но только во времена Данто она стала комплексным явлением, включающим и структуры, производящие знание, и всю художественную теорию, и политическую составляющую процесса, и специализированные медиа, и т.д.

Важный момент – текст впервые появился в философском журнале. Случилось это еще до того, как часть авторов ушла из «Артфорума» и создала журнал «Октябрь », ставший академическим изданием. Люди, которые туда пишут (Хол Фостер или Розалинда Краусс), несмотря на глубокое погружение в художественную жизнь, в первую очередь ученые. Они никогда не были арт-критиками, находящимися в свободном плавании, как мы сегодня, это было нереспектабельно. И концепция artworld сделала всех этих art professionals уважаемыми (не думаю, что стоит благодарить исключительно Данто , но он сыграл немаловажную роль в процессе). Ценой стала потеря строгости: критика означала для Лессинга совсем не то, что для Джерри Зальца. Но это был необходимый шаг в сторону демократизации искусства.

Но у Данто много минусов, так же как и у ныне живущего Хола Фостера. Во-первых, культ Уорхола делает содержательную часть их критики скучной, хотя методологически она великолепна. Во-вторых, эти ребята были очень увлечены произведениями искусства (страшный грех ). Но сегодняшние теории показывают, что художников больше интересует Наоми Кляйн или философы антропоцена (и даже болтовня Жижека), а «серьезная» арт-критика осталась разве что в профессиональной художественной прессе в качестве рыночного пиар-инструмента. Но термин artworld все же сохранился, потому как он отсылает к фундаментальной проблеме, про-сто сейчас это скорее часть культурного жар-гона, чем специализированное понятие, кото-рым он был в момент появления.

Дориан Батыцка, художественный критик, обозреватель сайта Hyperallergic.com

В «Мире искусства» Данто пытается объяснить развитие модернистского искусства (от импрессионизма к концептуализму и поп-арту), противореча начавшимся в 1960 -е годы дебатам, в ходе которых критиковался культ объекта, обсуждалась роль языка и теории в прокладывании пути для новых, прогрессивных течений в искусстве.

Он утверждает: «Способность видеть нечто как искусство требует чего-то такого, что недоступно глазу, – атмосферы художественной теории , знания истории искусства; для возникновения этой способности нужен мир искусства» (цит. по рус. изданию. – ДИ). Но предположить, что теории, равно как и критики, создающие их, сделали возможным появление единого мира искусства, довольно трудно. Данто говорит об одном artworld, явно подразумевая комплекс теорий, возникших на Западе, а потому находящихся в привилегированном положении. В этом заключается слабость и ограниченность его аргументов. Благодаря постколониальной , феминистской и иным теориям концепция единого artworld кажется просто невозможной. Если же попытаться описать правдоподобный мир искусства, это приведет к перефокусировке концепции от центра к периферии. Двигаясь от единого к множественному, мы сможем уйти от европоцентричной идеи модернизма не только в искусстве, но и в способах воспроизводства культуры в этическом, эпистемологическом, социальном и экономическом планах. Если же мы продолжаем мыслить artworld как единое целое, то возникают дисбаланс и бинарное восприятие мира, разделенного на «нас» и «них». Нам нужен многополярный мир искусства, выходящий за пределы редукционистской логики Данто.

Михаил Котомин, главный редактор издательства «Ад Маргинем Пресс»

В своем эссе Данто вводит понятие поля «мир искусства», собственно и создающего произведение совриска. Это крошечный, но важный текст, ставший отправной точкой и для социологической экскавации art worlds Беккера, откуда рукой подать до акторно-сетевой теории, и для институционной критики. Словом, маленькое судьбоносное эссе с кучей последствий – мечта студента. Статья подготавливает издание последней прижизненной книги Данто «Что такое искусство», которая выйдет у нас до конца этого года. Нельзя сказать, что автор особенно актуален именно сейчас, но он во многом представляет аналитический поворот, который произошел на Западе в философии и социальных науках. Самое время продемонстрировать аналитический, ориентированный на практику взгляд на искусство, и ознакомить публику с этой формой арт-критики.