Умпьеррес исследует вымысел. Для этого годятся и видео, и перформанс, и инсталляция, и сценическое действо. Назвать это театром язык не поворачивается даже у самого автора.
В 2016 году Матиас Умпьеррес и Робер Лепаж участвовали в программе Rolex «Мэтр и протеже». Результатом стал видеоарт-перформанс «Музей вымысла», первую часть которого покажут в Москве. Действие происходит в Испании и основано на шекспировском «Макбете». В роли Макбета – Робер Лепаж.
|
|
Наталья Шаинян: Матиас, что для вас означает быть аргентинцем – определяют ли национальные корни какие-то качества мировоззрения?
Матиас Умпьеррес: Я аргентинец, родители – уругвайцы, предки – французские баски, итальянцы и испанцы. Сейчас я живу в Испании и считаю эту страну домом, также как и другие связанные со мной и с семьей страны. Я часть сразу нескольких реальностей, которые, несомненно, отражают меня. В похожей ситуации находятся миллионы людей! Принадлежать разным частям мира – особенность нашего времени, а также моей работы и жизни.
НШ: Имеют ли для вас значение традиционные обозначения профессий – режиссер, художник, куратор, сценарист? Как вы сами себя называете?
МУ: Я междисциплинарный художник. В моей семье никто не живет там, где родился. Когда мы переезжаем и узнаем о других реалиях, все меняется. Мы смотрим на свою родину с расстояния и видим новое глазами, привыкшими к месту, откуда мы пришли. То же самое происходит с искусством. С детства я нахожусь под влиянием живописи, керамики и сценических видов искусства. Мое творчество построено по междисциплинарному принципу, сочетая различные аспекты и существуя на границе между разными искусствами и контекстами... В моих работах всегда поддерживается диалог между зрителями, сценой, местом действия и кон- текстом, поэтому в них меняются места, языки, исполнители, приемы и дисциплины.
НШ: Междисциплинарность – важное свойство в мире, где поколения, стра- ны и культуры все больше объединяются. При этом существует противо- положная тенденция – обособиться, чтобы сохранить идентичность национальной культуры. Есть ли баланс между тенденцией к глобальной открытости, взаимопроникновению и стремлением к самовоспроизводству?
МУ: Я рассказываю об этом в первой части «Музея вымысла» «Империя». Это адаптация «Макбета» Уильяма Шекспира, действие происходит в Испании девяностых годов. После более чем десятилетнего переходного периода Испания открылась миру, и начались конфликты между глобализацией и стремлением сохранить традиции. Мне интересны эти конфликты, они вовлекают человека в различные парадоксы, трудноразрешимые с точки зрения коллективного консенсуса. Открываясь миру, некоторые общества и люди начинают испытывать страх перед неизвестностью или страх перестать быть собой. Однако часть человечества всегда стремилась завоевывать новые территории и исследовать мир за пределами существующих границ, забывая, что это влечет за собой культурное, социальное, экономическое и политическое смешение. Именно поэтому в моих проектах необыкновенно важен термин «транс-», он отражает это пересечение, это движение и реальность, когда можно быть одновременно частью нескольких территорий, культур и дискурсов.
НШ: Чем традиционная сцена-коробка, оборудованная всеми техническими средствами, проигрывает внетеатральным пространствам, где вы делаете представления? Что для вас сущностное определение театра, его главный признак?
МУ: Мне интересно думать о театре как о ритуале, посредством которого мы встречаемся с нашими богами или вступаем в пространство того, что для нас свято. Я считаю, что ритуалы необходимы людям, животным, насекомым. Поэтому меня интересуют ритуалы, которые разыгрываются на традиционных театральных сценах, а также те, которые ежедневно воспроизводит скульптор, ваяя в своей студии; оперирующий врач, когда пытается спасти жизнь пациента; пчела, которая танцует для своих собратьев, сообщая им о местонахождении пищи; президент, произносящий речь, чтобы успокоить народ; или родители, читающие детям перед сном. Ритуалы повсюду.
НШ: Кто повлиял на ваше мировоззрение из авторов, кого вы читали, смотрели или слушали?
МУ: Мануэль Пуиг, Мароса ди Джорджио, Марсель Бротарс, Джанет Кардифф, Пипилотти Рист, Пьер Юиг, Сай Твомбли, Анхелес Сантос Торроэлья, Эрменехильдо Англада Камараса, Антонио Берни, Бьорк, Арво Пярт, Хайнер Гёббельс, Филипп Кюне, Кэти Митчелл, Раби Мруэ, мой наставник Робер Лепаж. Художники, у которых получилось создать альтернативную реальность, пусть и искаженную или находящуюся в конфликте с окружающим миром. Все интересующие меня авторы обладают драматичностью языка, которая оживляет их художественные миры, преобразуя в различные вымышленные пространства. Вероятно, эти пространства существуют только на территории искусства, но они сохраняются во времени, так как сконструированы как настоящие миры для тех, кому необходима их достоверность. Вот почему вымысел – главный инструмент в моих художественных работах.
НШ: Что для вас значит быть протеже Лепажа? Чему он научил вас?
МУ: Робер – свободный художник, хотя я считаю, что абсолютная свобода – утопия. Он работает без претенциозности, создает коммуникации, признавая чужое своеобразие, он стремится найти общий язык в сотрудничестве. Мне всегда казалось, что художник – это посредник, и я считаю, что он необыкновенен в этой роли. Лепаж был очень впечатлен моей работой и подходом, поэтому выступил одним из актеров в «Музее вымысла» (Museum of Fiction), в уже упомянутой инсталляции «Империя». Я очень горжусь доверием, оказанным мне господином Лепажем.
НШ: Вы делаете представление новаторской формы в музейном пространстве. Любой объект, попадая в музей- ную коллекцию, автоматически становится частью некой традиции, культурного наследия. Каковы ваши взаимоотношения с традицией?
МУ: Я считаю музеи интересными местами с точки зрения выставочного пространства – это аккумулирующие институции. Они сохраняют человеческие знания и навыки, накапливают наследие для будущих поколений. Но каково это «наследие» в настоящем? Кто определяет, какая история будет написана для потомков? Кто обладает властью решать, что ценно, а что нет? Некоторые из этих вопросов подтолкнули меня к созданию проектов для музеев. Также мое творчество посвящено тому, как мы относимся к вымыслу и почему он по-прежнему является необходимым инструментом для принятия инаковости. При этом мне кажется, что музеям необходимо уделять больше внимания отношениям между зрителями и воображаемым в контексте музейного собрания. Для этого я и делаю проекты вроде «Музея вымысла».
«Музей вымысла» / «Империя»
В рамках фестиваля «Территория», ММОМА, Гоголевский, 10/2,
14–24 октября