В восстановлении выставленных предметов из 50 российских музеев участвовали все 13 отделений центра Грабаря: реставрация масляной живописи, икон, графики, тканей, археологического текстиля и кожи, дерева, резной кости, художественной керамики и стекла, металла, пергаментных рукописей, каменной скульптуры. Каждую вещь на выставке сопровождают экспликации с видами до и в процессе реставрации. Только опытный взгляд найдет восполнение утрат резьбы и камня на «Охотничьем шкафу» из Тульского объединения музеев. Отмыт и атрибутирован эскиз к «Демону сидящему» Врубеля из Краснодарского художественного музея. Потрясают восстановленные расписные «небеса» конца XVIII века из Кенозерского национального парка. «От первоначальной живописи в процессе бытования остался лишь призрачный след», так в каталоге выставки описано состояние «небес», в советское время полностью закрашенных краской, через несколько десятилетий грубо счищенной, кроме того, сильно поврежденных жуком-точильщиком.

Некоторые керамические предметы имеют вид, будто только из фарфоровой лавки (например, «Чайник шарообразный» Мейсенского фарфорового завода, XVIII век, Зарайский Кремль). На других (курильница «Сидящий турок с трубкой» и др., 1850-е, Острогожский музей) видны места склеек, затонированные «строго по границам реставрационного вмешательства». Примечательный экспонат – барочное «Панно с изображением оленя» из музея Кусково, выполненное ракушками на холсте. Значительные утраты ракушек восполнены не в материале, а в авторской методике «методом иллюзорно-имитационного восстановления целостности художественного произведения».

В наименовании этого метода одно из правил отечественной реставрационной школы, выработанное в центре. Оно сформулировано на пересечении этического и эстетического: консервация произведения в том состоянии, в котором оно находится, и по возможности возвращение ему первоначального вида, задуманного автором. Иногда время подкидывает подарки. На выставке «Три века под водой» в Ораниенбауме до конца октября выставлена «затонувшая библия», с которой работал отдел графики. Триста лет назад немецкий корабль «Архангел Рафаил», загруженный контрабандой, пытался выйти из Финского залива, но напоролся на камень и затонул. Его обследуют подводные археологи и достают сохранившиеся артефакты, в том числе эту библию. «Обычно в воде бумага не сохраняется – за счет колебаний многотонной массы ее разносит в мелкую муку. Но этой книге повезло: прямо на ней умер скат, и жир пропитал ее и законсервировал. Реставратору графики Евгении Мымриной удалось отделить бумагу от ската. Воняло омерзительно. Листы книги промыли, восполнили утраты, укрепили основу и получилась книжка. Не вся, отдельный блок, но читаемый. Ощущение чуда прямо тут», – вспоминает заместитель директора центра Ольга Темерина.

Реставрацией произведений, не попадающих под определенную специализацию, занимается отдел нетрадиционных методов. Именно в этой области приходится больше всего изобретать. Например, как восполнять не в материале восточно-азиатские лаки, один из которых делают из ядовитого сока дерева уруши. Владимир Гербович Симонов, руководитель направления, разработал авторскую методику реставрации предметов с таким покрытием. Ни один реставратор, применявший ее, не пострадал – по словам Темериной.

Вообще сложных для реставрации предметов много. Например, выполненные в комбинированных техниках, нетрадиционных материалах, часто это произведения современного искусства. Первая такая работа, попавшая в центр Грабаря в 2007 году, – «Оркестр» Тимура Новикова из Московского музея современного искусства, предположительно изображающая группу «Кино». Ольга Темерина, работавшая тогда в отделе графики, рассказывает: «Полотно было свернуто в рулон и долгое время где-то плесневело. К нам оно приехало в затеках и с оборванным краем. До того мы не имели дела с подобным нетканым синтетическим материалом. Первая проблема была, как ослабить затеки и различные загрязнения. Вторая – чем его восполнять. Перепробовав кучу способов, восполнили утраты японской бумагой, окрашенной в тон, дублировали на шелковый газ, сделали отвесы из дерева». Полотно показывали на многих выставках, последняя – «Генеральная репетиция» в ММОМА.

Ольга Темерина реставрировала для галериста Сергея Попова работы Кирилла Челушкина и других вполне здравствующих авторов, использующих нетрадиционные технологии. Помогла для него же готовить полотна Эрика Булатова к выставке в «Манеже». Реставрировала расслоения краски на «Розовом заборе» Михаила Рогинского: произведение писалось долгое время многими слоями. Как-то в центр попала работа акрилом на ковре, будто взятом из интерьера, даже шерсть кошки присутствовала. Изображение со временем покрыли трещины, потому что ковер гибкий, а красочный слой нет. Перепробовав множество разных составов, ворс под изображением укрепили. Следы пребывания кошки оставили на месте.

Современное искусство для реставраторов – сплошной вызов. Художники не мыслят категориями вечного, используют в качестве материалов что угодно. Реставрация и консервация изделий из современных материалов прежде всего коснулась естественно-научных музеев. Например, в скафандре Нила Армстронга из 21 слоя пластика, которые его составляют, некоторые уже рассыпаются. Художественные музеи, даже специализирующиеся на современном искусстве, не всегда берут в коллекции работы из таких материалов именно по причине трудностей их хранения. Зато реставраторы придумывают способы работы с произведениями например из поролона.

В этом году для привлечения внимания к работе с современностью в центре проводят публичные акты реставрации. Начали с Владимира Дубосарского. Работу выбрали соответствующую эпохе постправды: рюкзачок, который молодая художница Алес Кочевник скроила и сшила из живописного полотна Дубосарского. Ситуация похожая с ковром: на объемном предмете красочный слой трескается, особенно при перемещении. Ольга Темерина прямо на сцене перед зрителями загрунтовала и затонировала объект, велась прямая трансляция в интернете.

Вообще, по словам реставраторов, перемещения – главный «хлеб», они зачастую сопровождаются стесанными углами, провисанием холста. Однажды пришел заказ на восстановление полотна Олега Целкова, в котором пробили дыру, перетаскивая всего лишь из комнаты в комнату. Темерина убрала разрыв, но подобрать оттенок фиолетового, используя весь арсенал московских магазинов для художников, не смогла. Спас столяр центра Николай, сын бориса Козлова, известного художника-шестидесятника, чей отец дружил с Целковым и которому тот присылал краски из Парижа. Принес мешок с красками из подвала, все получилось благодаря фортуне.

Увы, сегодня российские институции описывают технику, в которой сделано произведение, в самых общих чертах, не задумываясь, как важно и нужно узнавать у художников технические подробности творчества при жизни. Такая точность полезна не только реставраторам, но и будущим экспертам в вопросах установления подлинности.

Реставраторы вперед всех готовятся к вечности. Их обычная работа – остановка времени, следование методике, «искусство маленьких шагов». В центре Грабаря работа с современным искусством пока не выделена в отдельное направление, но запрос очевидно назрел.

«Век ради вечного»
ВХНРЦ им. ак. И.Э. Грабаря,
до 30 ноября