Что может быть интереснее, чем следить за тем, как разные судьбы, то пересекаясь друг с другом, то отдаляясь, формируют узор, который через некоторое время назовут рождением стиля. Знаменитый салон баронессы Элен фон Эттинген попадает в один ряд с «Зеленой лампой» Зинаиды Гиппиус и салоном Гертруды Стайн. Тогда, в начале века, когорта «неистовых других» (по определению биографа Жанин Варно) из Португалии, Испании, Мексики, Японии, Италии и, конечно же, России шла на штурм великого города и искусства.

На выставке в ГМИИ материалы из частного архива французских наследников Эттингер – семейства Руссо, неизвестные широкой публике, живопись и рисунки из центра Помпиду и Городского музея современного искусства, произведения прикладного искусства и дизайна рассказывают о надеждах и разочарованиях той эпохи.

Баронесса Эттинген (Елена Миончинская) была дочерью польской графини. Она родилась в Венеции 20 марта 1887 года, была замужем за русским офицером бароном Отто фон Эттингеном. В начале 1900-х приехала в Париж. Училась в Академии Жюлиана, заведении серьезном, но консервативном.

Природа наделила баронессу не только красотой, но множеством талантов: она сочиняла стихи, писала эссе и романы, рисовала, скрываясь под псевдонимами. Поэмы подписывала Рош Грей, романы – Леонар Пье, показывала картины под псевдонимом Франсуа Анжибу в Салонах Независимых (1912, 1914, 1926, 1929) и Супернезависимых (1934 и 1938). Участвовала и в выставке русского искусства в Праге (1935). Но самым главным ее даром была безошибочная интуиция, чутье на таланты.

Думается, что рассуждения о бедности интернациональной парижской космополитической богемы отчасти искусственны. Художники, очутившиеся тогда в Париже, часто были и людьми состоятельными, как Серж Фера и Элен фон Эттинген. В 1913 году пара поселилась в особняке на бульваре Распай, 229, их посещали писатели и художники, чьи имена определили содержание эпохи: Кокто, Макс Жакоб, Андре Саломон, Пикассо, Модильяни, Кислинг, Архипенко, Экстер, Гончарова, Шагал, цадкин, Пикабиа и многие другие. Художественную богему привлекали эти вечера: «Сподвижники и акторы литературного и художественного авангарда Фера и баронесса Эттинген олицетворяли шик и просвещенный мир»1.

Карнавальная игра в псевдонимы, в раздвоения приводила к тому, что в разделе светской хроники появлялась информация, что «на вечере были замечены одновременно г-н Серж ястрецов (sic) и Эд. Фера (sic)». так смешивались реальность и вымысел, давая повод к веселью завсегдатаев.

Салон на бульваре Распай представлял истинную вспышку сверхновых тенденций в искусстве – кубизма, футуризма, дадаизма. Фера и Эттинген страстно поддерживают все акции друзей и прочих перелетных богемных птиц со всего мира. Одними из первых они начали коллекционировать работы Анри Руссо, а чуть позднее – Пикассо, Брака и Леопольда Сюрважа, ставших верными друзьями на всю жизнь.

В витринах музея – обложки, созданные Фера для журнала Гийома Аполлинера «Парижские вечера» (Soirées de Paris), посвященного авангардному искусству. Журнал был новаторский, интеллектуальный и, скорее всего, не продержался бы долго без поддержки и руководства Эттинген и Фера. Кстати, псевдоним «Серж Фера» придумал Аполлинер. То, что настоящее имя художника Сергей Николаевич Ястребцов, до недавнего времени было известно лишь узкому кругу знатоков. Ведь во Франции издавна художника любой страны, живущего и работающего здесь, считают своим. Аполлинер, Пикассо, Шагал, Поляков, Модильяни – французы во веки веков.

Духовное родство с родоначальниками и главными фигурами «Парижской школы» ясно проглядывается на полотнах, акварелях, рисунках Эттинген и Фера, создававшихся на взлете «световых лет» с конца 1910-х до первой половины 1920-х. Живопись полна световых сполохов, сверкания свежих красок, каких-то «невинных», первозданных, без объема и теней образов, – возможно, дань восхищения райскими кущами «таможенника». Магический кристалл кубизма был главным увлечением художников с тех пор, как Пикассо предъявил человечеству зеркало Вселенной, разбитой им на геометрические осколки.

Однако как сильно отличаются колористические опыты Фера от суровой эпики Пикассо, от лаконизма Брака с его коллажами и картинами цвета сигар и гитар. У Сержа Фера на картинах вместо привычной грустной гризайли – цветовой карнавал, некий языческий праздник, игра ограненных форм с линией, плоскостью, объемом. Создается ощущение созвучия с природой, что вновь заставляет вспоминать о Руссо. Только на полотнах у этого примитивиста – рай до грехопадения, а у Фера – земное счастье и земной рай.

Революция в России лишила Эттинген и Фера доходов. Потеряв весь капитал, они были вынуждены зарабатывать талантом. Баронесса писала и публиковалась – четыре романа2 в издательстве Delamain et Boutelleau, поэма-эпопея Chevaux de minuit выпущена Зданевичем в издательстве «41°» с иллюстрациями Пикассо в 1956 году, Серж занимался живописью и театральными проектами.

Бороться с финансовыми трудностями помогала и коллекция работ Анри Руссо, которую они понемногу распродавали. Проститься со скончавшейся в 1950-м баронессой пришел, по словам Жанин Варно3, весь Монпарнас. Потомкам остались многочисленные мемуары участников тех вечеров и портрет баронессы Элен фон Эттинген кисти Модильяни.

1 Хелен Клейн в предисловии к книге Фернанде Оливы «Пикассо и его друзья»: Olivier Fernande. Picasso et ses amis. P., 2001. P. 222. (Перевод автора.)

2 Замок красного пруда (1926), три озера (1927), Железный век (1928), циркуляр № 89 (1929).

3 Jeanine Warnod, Chez la baronne d’Œttingen, p. 7.

ДИ №4-2018