Ральф Ругофф, директор знаменитой лондонской галереи Хейворд и куратор 58-й Венецианской биеннале, объявил темой этого года старинное китайское проклятие «Чтоб ты жил в интересные времена». Правда, подлинных восточных источников поговорки не обнаружено, зато выражение полюбили западные политики, использующие его к месту и нет. «В тот момент, когда цифровое распространение фальшивых новостей и “альтернативных фактов” подрывает политический дискурс и доверие... стоит, по возможности, сделать паузу, чтобы пересмотреть наш круг видения», – сказал Ругофф во вступительной речи к 58-й биеннале. Круг видения самого куратора оказался так широк,  что на страницах нашего журнала могло бы появиться 10 совершенно разных тематических гидов: «биеннале и насилие» во главе с жуткой и завораживающей машиной, сгребающей кровь, от китайского дуэта Сунь Юань и Пэн Юй. «Биеннале, ненависть и неравенство» – первым в этом списке встала бы работа обладателя «Золотого льва» этого года Артура Джафы «белый альбом» (2018): видеоколлаж о массовом классовом неравенстве, обнаруживающий все возможные патологии белизны. «Биеннале и женщины»: невероятное количество женщин-участниц и женщин-кураторов национальных павильонов уже привело к тому, что выставку окрестили «La Biennale Donna».

Для участия в основном проекте Ругофф выбрал 79 художников, каждый из которых впервые в истории выставки представлен дважды – один раз в Арсенале и еще раз в Джардини. Куратор описал свой метод как «раздвоение личности». Раздвоение случилось и у критиков. Одни, ратуя за жанр «чистого музея», сравнивают «развлекательную» выставку с ярмаркой и подозревают Ругоффа в чрезмерно коммерческом подходе (например, автор NYT Скотт Рейберн написал статью «At Venice Biennale, the Art’s for Sale, if You Know the Right People» – «На Венецианской биеннале искусство на продажу, если вы знаете правильных людей»). Другие наслаждаются безликостью неокрашенных стен застройки, внятностью произведений, обилием ярких работ, ненавязчивым  курированием. Если биеннале и похожа на ярмарку, то, как метко выразился иранский художник и писатель Мухаммед Салеми, «скорее на секцию Untitled арт-базеля, чем на основную сетку коммерческих стендов».

Особенно выставка понравится бывалым биенналистам, посетившим выпуск 2017-го, по сравнению с которым этот – именины сердца. Пожалуй, лишь недостаточное внимание к русским художникам, из которых в основной проект не был взят ни один, омрачает биеннале Ральфа Ругоффа. На этот случай у нас имеется фига в кармане: русская политика, культура, словесность и письменность так влиятельны и изворотливы, что проникли на выставку без приглашения, тем более что за национальное представление России отвечали в этом году Рембрандт и Тинторетто, так что поиск русского следа в основном проекте превращается в патриотический квест. Взять, например, аудиоинсталляцию индийской художницы Шилпы Гупты For, In Your Tongue, I Cannot Fit (2017–2018) в Арсенале: 100 микрофонов, подвешенных над сотней металлических стержней, пронизывающих стихи. Каждый микрофон произносит несколько поэтических строк, затем строфа повторяется хором, следом хор перемещается по всему пространству. Авторов всех выбранных художницей произведений, написанных в разных уголках земли в период с VII века до наших дней, преследовали за их творчество или убеждения. Инсталляция поднимает социально-политические вопросы, проблемы мировой «демократии» и свободы личности, которые становятся ощутимы через вибрации тела. И здесь ухо выхватывает Ахматову, Гумилева, Хармса. Мурашки начинают бегать от пяток до макушки и обратно.

Польско-берлинская группа Slavs and Tatars, очерчивающая свое поле интересов территорией от бывшей берлинской стены до бывшей китайской, показывает в Арсенале инсталляцию Dillio Plaza (2019) –  фонтан, вокруг которого стоят пластиковые стулья, напротив висит виниловый занавес с изображением двух огурцов  с розовыми сосками, в уголке автомат, продающий бутылки с такой родной надписью «рассол» (хороший мог бы быть проект для павильона России). Функция воды – возродить посетителя биеннале. цель художников – восстановить справедливость, точнее, тюркские корни древней техники ферментации, и нам не чужой. Обескураженные европейцы впервые  пробуют «живую воду» под хихиканье соотечественников, но уже в Джардини обескураженными выглядят и русские, в поисках смысла надписей на табличках «Горе/ы от ума», «ку ку кумыс» и еще десятке плакатов с загадочными высказываниями на разных языках. В работе Tranny Tease (pour Marcel) (2009–2016) «Славяне и татары» смешивают и сопоставляют слова и их значения в разных языках, демонстрируя «политические» последствия транслитерации.

Жанна Кадырова, родившаяся в 1981 году на территории СССР, развернула  в арсенале «Рынок» (с 2017). Художница украинская, овощи итальянские, но центр композиции – голубые весы – советские, родные, сделанные на тюменском приборостроительном заводе и снабженные соответствующей надписью «Тюмень». В отличие от «Славян и татар» кадырова говорит на универсальном языке «купи-продай», предлагая обесценивающую  экономическую модель «искусство на вес», хотя, если верить каталогу, к универсальности высказывания примешан диалог «русского конструктивизма и американского поп-арта». По мне, это некоторая  натяжка. Кадырова еще наша и потому, что в Москве ее знают и любят, видели персональные выставки в галерее «Риджина» и на разных групповых проектах, последний из которых – «Ткань процветания» – шел зимой в «Гараже». Именно оттуда посетителям запомнились платья, повторяющие узор плитки на стенах музея. Похожий проект кадырова сделала для Джардини. Коллекция одежды «из кафеля» висит там по стенам, на манекенах  и бельевых веревках, как простыни над венецианским каналом. Свою фешн-коллекцию художница посвящает зданиям, бытованию прошлого в настоящем, тому, как они меняются в ходе истории. Бренности сущего в таком монументальном деле, как архитектура. Тема не то что для России, а для сегодняшней Москвы очень актуальная.

Проект уроженца Турции Халиля Алтындера занимает в основном павильоне Джардини отдельную комнату: инсталляция Space Refugee, 2016 («Космический беженец»), вдохновлена первым и единственным сирийским космонавтом Мухаммедом ахмедом Фарисом, совершившим космическое путешествие на станцию «Мир» на корабле «Союз ТМ-3» в 1987 году. С виду смешной и наивный проект, имитирующий нафталиновый музей космонавтики, рассказывает о жизни Фариса от полета до наших дней. За прошедшие 30 лет герой своей страны превратился  в изменника, живущего в статусе беженца в турции – Фарис выступал против президента Башара Асада. На гиперреалистическом бюсте космонавта в скафандре нашивка с именем по-русски. Мирный космос, гражданская война в Сирии, проблемы беженцев и, конечно же, роль России в сирийском конфликте – тут нужно себя остановить. Для российского павильона точно не подходит.

Еще больший простор для спекуляций на тему международных отношений между Россией и кем-нибудь еще дает француз Сиприен Гайяр с меланхоличным видео Ocean II Ocean (2019) – двенадцать минут абсолютного счастья. Перед зрителем предстает баржа, набитая старыми вагонами нью-йоркского метро MTA. Под барабанный бит вагоны сбрасываются в океан, плавно погружаются на дно, обрастают водорослями, заселяются черепахами и прочими морскими жителями. Свалка вагонов на дно атлантическое – американский проект утилизации отходов, который не только позволяет сократить расходы, но и создать искусственные рифы. Вторая часть видео –  мрамор, точнее бесконечные узоры мраморных стен и плиток, снятых с такого близкого расстояния, что напоминают скорее кораллы и водоросли, нежели камень. Мрамор снят в московском метро и на станциях других советских метрополитенов. Зашифрованное послание дипломатам обеих стран? Утешаться российский зритель может по-разному: но главное, биеннале дает такую возможность. Ральф Ругофф собрал в основной проект много хорошего  искусства и мало конспирологии. Широта затронутых тем и еле заметная кураторская рука намекают зрителю на то, что главное – найти правильных художников, а уж за ними придут интересные темы. Достоинства выбранных авторов для Ругоффа настолько очевидны, что, дублируя имена на двух площадках, он показал (за несколькими исключениями) диаметрально разные работы каждого из художников. И зритель здесь тоже почти куратор, не подавленный ходом экспозиции, он волен перемещаться в пространстве свободно, выстраивая собственный  проект.

Arsenale/Giardini, Венеция, до 24 ноября 

ДИ № 3-2019