Китайское современное искусство не в первый раз появляется на главных выставочных площадках двух российских столиц. Причины понятны: с одной стороны, сложности в отношениях России и Запада вызывают переориентацию рынков, и не в последнюю очередь искусства, с другой – китайские современные художники, начинавшие с эстетического и политического бунтарства в 1990-е, стали известными и остепенились, за исключением разве что выдавленного в эмиграцию Ай Вэйвэя. Показывать звезд китайской арт-сцены и зрелищно, и безопасно: большинство авторов имеют контракты с европейскими галереями первого ряда и производят эффектное искусство больших размеров, трактующее события исторического прошлого и тесно связанное с национальными традициями. В 2017 году Цай Гоцян в Пушкинском музее, работающий с огнем и порохом, – сейчас Чжан Хуань в Эрмитаже, использующий вместо краски пепел сожженных в храмах благовоний.

Выставка «В пепле истории» расположена не в помещениях Главного штаба, обычно отдаваемых под современное искусство, а в Николаевском зале Зимнего дворца и части прилегающей к нему Романовской галереи, плюс скульптура «Эрмитажный Будда» установлена в Большом дворе Эрмитажа – предыдущий раз в этих парадных залах показывался классик неоэкспрессионизма Ансельм Кифер.

Выпускник пекинской Академии художеств (1993), Чжан Хуань начинал карьеру в артистической коммуне «Восточная деревня», затем отправился в Америку. Перформансы, такие как «12 квадратных метров», когда художник, обмазанный медом и рыбьим жиром, сидел в вонючем отхожем месте, подставляя тело укусам мух, или «Мой Нью-Йорк», во время которого он ходил в костюме из кусков сырого мяса, несомненно связаны с буддийскими практиками концентрации и самоотречения. В середине нулевых Чжан Хуань возвращается в Шанхай, занимается живописью и скульптурой. «Внутри – буддист, снаружи – художник», – так он говорит о себе.

Для показа в Эрмитаже выбраны работы из трех живописных циклов последних лет: помимо пепельных картин, это холсты из серий «Преображение» и «Любовь», связанных с последними событиями коронавирусной эпидемии, а также серия объектов «Мой Зимний дворец». Как и скульптура «Эрмитажный Будда», она была создана специально для этой выставки. Такое искусство действительно лучше подходит к дворцовым интерьерам классического музея, чем телесные эксперименты.

Известно, что китайские художники многим обязаны советской живописной школе – они и сами не забывают это подчеркивать, достигнув мировой известности. Например, Цай Гоцян в московском проекте «Октябрь» отдал дань рядовому советскому живописцу Константину Максимову, преподававшему в Китае. Среди работ на выставке Чжана Хуаня есть воспроизведенное в пепельной технике «Выступление Ленина на II съезде Советов» Владимира Серова. Различные оттенки пепла делают изображение близким к старой черно-белой фотографии, дополнительно удваивая его жизнеподобие, но вместе с тем на поверхности холста легко различить не прогоревшие до конца крупные угольки или несколько клочков ярко-алой бумаги. В картине по соседству это уже вынутые целиком из церемониальной жаровницы ветки и поленья, создающие рельеф, который перекрывает лица апостолов «Тайной вечери» Леонардо да Винчи, – в версии Чжана Хуаня она распалась на фрагменты, больше напоминающие фотофиксацию утрат в процессе реставрации. Так же выглядят центральные персонажи «Блудного сына» Рембрандта и «Ивана Грозного» Репина на двух больших работах. Знаменитые картины эрмитажного собрания – Рубенс, Караваджо, Гейнсборо, Тициан и некогда висевший в Зимнем дворце «Последний день Помпеи» Брюллова вырезаны по эскизам художника в традиционной технике на деревянных дверных створках, собранных в старых китайских домах. Тема еще одной серии картин «Преображение», написанной красной краской на белых холстах, – буддийский ритуал «воздушного погребения», то есть полного развоплощения тела после смерти. Такая история дарования останков хищным птицам способна шокировать всякого воспитанника европейской цивилизации.

Главной работой в Николаевском зале стал 37-метровый групповой портрет, на котором изображены большетысячи делегатов съезда компартии Китая с Мао Цзедуном в первом ряду. Работа называется  «15 июня 1964 года» – дата, когда была сделана фотография, найденная художником на блошином рынке, обозначает смену политического курса китайского руко- водства, разошедшегося с Советским Союзом и решившего построить единственно правильный коммунизм путем «культурной революции», что привело к уничтожению за десять лет между 1966 и 1976 годом собственного народа и памятников культуры.

Искусство Чжана Хуаня вызовет в памяти разбирающегося зрителя и сделанные пеплом работы Юрия Альберта из проекта «Живопись» (2004), и коллективную фотографию, использованную Ириной Наховой в работе «Руководящий состав» (2013), и, наконец, скульптуру Анатолия Осмоловского «Украинка» с выставки «Рас-членение» (2015), конструктивно похожую на пятиногого Будду без туловища, пляшущего сейчас во дворе Эрмитажа и одной ногой нащупывающего собственную голову. Все эти параллели показывают, что языком современного искусства одинаково уверенно владеют художники любых стран, но величина внутреннего арт-рынка вместе с патриотической стратегией меценатов обеспечивает современному искусству Китая невиданное преимущество и популярность во всем мире.

«Чжан Хуань. В пепле истории»

Государственный Эрмитаж

до 12 ноября 2020

ДИ №5/2020