В последнее время словосочетание «перепроизводство искусства» набило оскомину. Попробую разобраться, что это такое, стоит ли с ним бороться и имеет ли в принципе этот термин право на существование. Разберем аргументацию сторонников этой, на мой взгляд, весьма спорной идеи.

Произведений искусства в мире уже слишком много. Потребителей на такое количество объектов не хватает. Происходит засорение рынка, в куче всевозможного барахла могут затеряться шедевры.

Ну, погнали.

Произведений искусства в мире и правда много. Более того, возможно сейчас его производится больше, чем когда бы то ни было. А через пять лет будет производиться еще больше. И это — закономерный результат увеличения населения нашего земного шарика. Процент художников средь народных масс за последнюю тысячу лет, вероятно, тоже несколько увеличился: если раньше это было уделом товарищей состоятельных (потому как все прочие думали о том, как бы завтра не помереть с голоду), то с ростом благосостояния процент людей, не посвящающих все свое время охоте на мамонтов, увеличился. Часть, скажем, подались в виолончелисты, иные стали играть в футбол, а часть схватила кисти, краски, видеокамеры и прочие атрибуты современного художника. Так что искусства закономерно будет становиться все больше и больше. И заниматься им будет все больше бывших домохозяек и шахтеров. Иначе быть не может. И среди них время от времени будут появляться гении.

Потребители не успевают потреблять.

Если попробовать разобраться, кто эти потребители, то их можно условно разделить на две категории: собственники и зрители. Собственники, они же коллекционеры, они же меценаты, и так далее, и правда в последние годы подостыли. Покупают меньше. Все больше стараются продать. Но это не показатель их насыщения, а следствие экономической ситуации. А вот зритель — значительно более массовый потребитель. И удовлетворить его полностью — невозможно по определению. Всегда найдется какой-нибудь жадный до новых впечатлений человек, которому вечно будет не хватать. И чем более образованными эти самые зрители будут — тем больше будет прослойка этих «голодных до искусства». Уже не говоря о том, что подавляющее большинство частных интерьеров в мире украшено пластмассовыми цветами, страшными бабушкиными коврами и прочими коровьими шкурами — так что насыщать  этот рынок произведениями искусства, подходящими для интерьеров, можно еще пару тысяч лет, параллельно ведя активную работу по воспитанию зрителя, его образованию и, как бы странно это ни звучало, прививанию хорошего вкуса.

Рынок произведений искусства засорен низкопробными, безвкусными, поддельными работами, плагиатор сидит на плагиаторе, ничего нового нет и уже не будет.

Ну, тут придется пойти против авторитетов, некоторых искусствоведов, историков искусства и прочей титулованной публики. Оглянувшись даже на последние лет 100–200, мы легко найдем сотни художников, которых поливали грязью, работы которых называли мазней или, скажем, прыщом на теле Парижа, кричали «кто так красит!», выставки которых давили бульдозерами. Или просто никому не нужных при жизни ребят, которых через 50–100–150 лет искусствоведческая наука называла непонятыми современниками гениями, тех, которые померли в нищете, тех, чьи забитые картинами чердаки находили через 100 лет предприимчивые дилеры, и делали на этом имя и состояние. Так что я не стал бы пытаться давать сегодня категорические оценочные суждения применительно к произведениям искусства. Потомки с нами, скорее всего, не во всем согласятся.

Последний аргумент, пожалуй, статистический. Рынок произведений искусства России сопоставим с подобным рынком средненького штата в США. И по количеству предметов, и по общей их стоимости, и по количеству сделок. Иначе говоря, нам еще сильно есть куда расти. И пока будет спрос — будет и предложение.

Вдогонку оглашу один небольшой довод в пользу того, что и плохое искусство должно иметь право на существование. Как только все вокруг будет фантастически прекрасного качества — человек автоматически перестанет это ценить. И чтобы продолжать ценить, надо хотя бы время от времени сталкиваться с чем-то менее красивым, актуальным, качественным и т.д. Думаю, философы смогут продолжить эту мысль лучше.

Музеи и галереи не успевают выставлять все, что они хранят в запасниках, и то, что производится.

И слава Б-гу. Им есть из чего выбирать. Они могут реализовать практически любой свой замысел. Проиллюстрировать и показать любую выставочную концепцию. Взять пять шедевров и окружить их пятьюдесятью «проходными» работами, чтобы их оттенить.

С другой стороны, то, что в музеях называется «постоянной экспозицией», тоже можно сделать «временной чуть дольше обычного». Ротируй сколько хочешь.

В детстве, лет в 8–10, я провел два лета с бабушкой на даче. И был там кинотеатр. И показывали в нем пять фильмов в течение двух-трех недель. Хорошие фильмы показывали. И каждый из них я пересмотрел раз по несколько. И теперь меня от этих хороших, классических фильмов тошнит. Отсюда вывод — даже что-то хорошее, многократно виденное и повторенное, натирает мозоль. Музеи могут сократить или вовсе отказаться от постоянной экспозиции. Могут делать временные выставки, показывая коллекции из своих запасников. Это сравнительно дешево. Уж всяко в разы дешевле, чем привозить выставки издалека (тут я наступаю на горло собственной песне, поскольку именно подобные выставки и позволяют существовать мне и моим коллегам арт-логистам. Но истина дороже).

Наконец, все это счастье уже скоро станет негде хранить.

Полная чепуха. Это я ответственно заявляю как владелец специализированного склада для долгосрочного и транзитного хранения произведений искусства.

Да, хранение с безопасностью на уровне Форт Нокс будет стоить невероятно дорого, и каждый сантиметр там на вес золота. Но! Далеко не всем произведениям нужен прецизионный климат (вот бронза или камень, скажем, без подобного климата прекрасно живут столетиями). Не любому складу нужна охрана на уровне Мавзолея. Можно, конечно, и ватиканскими гвардейцами все охранять, но есть варианты попроще, подешевле и не менее качественные. В общем, этот вопрос технически решаем, и не такой большой кровью.

Ну и напоследок.

Каждый имеет право и должен самовыражаться как может. Опираться на мнение некоего «худсовета» я не хочу, каким бы авторитетным он ни был. Потому что, во-первых, худсоветы уже были, и ничем хорошим это не закончилось. А во-вторых, через сто лет придет другой, не менее авторитетный худсовет и разнесет решения сегодняшний к чертовой бабушке.

Считать, что искусства слишком много и что значительная часть его — бесталанные реплики и просто халтура — можно. Но навязывать это мнение — недопустимо. Это как в библиотеке: в идеале там должно храниться все, когда-либо кем-либо написанное. Чтобы я, а потом мои дети и внуки могли сами решить, за какой книгой на какой полке им тянуться.

Человечество, надеюсь, постепенно уходит из того состояния, когда в силу поголовной бедности, сотни талантливых художников должны были закрашивать одни свои холсты, чтобы поверх них написать другие. Когда новый правитель уничтожал все упоминания о своем предшественнике, чтобы вымарать его из истории. Когда мусульмане замазывали римские мозаики штукатуркой, чтобы написать на них суры из Корана, а потом христиане замазывали суры, чтобы написать на них фрески. Лично я, как «потребитель», предпочел бы увидеть нетронутыми и сохраненными все три слоя. Или пять, или десять. Даже памятники тиранам я оставил бы нетронутыми и поставил бы их на какой-нибудь склад, не разрешив переплавлять на что-то более полезное и красивое типа кухонных комбайнов. Если все это — свидетельство времени, пусть таковым и остается. И если в истории человечества случится период, когда поголовно все художники будут бездарями — пусть так и будет. И бездарные работы пускай висят в запасниках, на складах, во фрипортах, на чердаках и в подвалах. Все лучше, чем через 500 лет называть это «темными веками, о которых у нас минимум информации».