Многие практики сегодня можно назвать художественными только благодаря контексту, в котором они презентуются. Критерии присвоения предмету статуса произведения искусства остаются размытыми, двусмысленными, а его идентичность зависит от контекста и интерпретации, подчеркивает американский философ и искусствовед Артур Данто. «Коробки “Брилло”» Уорхола — произведения искусства, так как в них прочитывается множество отсылок, понятных людям, ведущим определенный образ жизни. Но что произойдет, если зритель, рассматривающий «Коробки “Брилло”» и подобные работы, не знает систему отсылок? Произведения материализуются в обычный предмет.

Коллаж, ассамбляж, реди-мейд, аккумуляция, objet trouve… Предмет, вещь в ХХ–ХХI веках подвергается головокружительным трансформациям в работах великих мэтров (Дюшан, Швиттерс, Пикассо, Уорхол, Раушенберг, Арман, Кинхольц, современные авторы). Художники наделяли статусом искусства ветви деревьев, деревяшки, железки, камни, сломанные вещи, обрабатывали их, помещали на пьедестал. Представители junk art отказались от традиционных материалов изящных искусств и обратились к отходам, сломанным, брошенным предметам, «носителям новой субъективности», по словам Теодора Адорно. Как когда-то алхимики превращали обычные металлы в золото, современные художники трансформируют материю и обыденные предметы в произведения искусства.

Спецпроект «Экспансия предмета» в Московском музее современного искусства был посвящен различным метаморфозам, происходившим с предметом в ХХ веке и в наше время, вплоть до его исчезновения. Все это прослеживалось на материале отечественного искусства. Демонстрировались произведения из собрания музея, препарированные в новом ключе, и работы из частных коллекций и собраний художников. Кураторы Людмила Андреева, Борис Михайлов, Ольга Турчина и дизайнеры (студия «Masstam», Борис Михайлов, Надежда Борзенкова, Игорь Гуськов), основываясь на четкой и продуманной концепции, изобретательно используя разнообразный, хотя и неравноценный материал, рассказывали впечатляющую историю существования, превращения, трансформации, доминирования в обществе, банализации, возвышения и исчезновения предмета. Авторы выставки придумали оригинальные названия разделов и залов, подходящие для структурирования темы: «Становление жанров» (залы «Шкаф», «Чулан», «Мастерская»); «Предметы в социуме» (залы «Метафора абсурда», «Следы и структуры»); «Пространство предметов» (залы «Вещь в себе», «Следы вещей», «Края разрыва»). Благодаря необычному кураторскому и дизайнерскому решению, отсутствию в залах привычных экспликаций, объяснительных текстов зритель воспринимает названия залов как слова, помогающие лучше ориентироваться в пространстве, включаться в приключенческую авантюру — художественное исследование автономной жизни предметов искусства, болтливых или молчаливых, робких или экстравагантных, тревожных или мягких, агрессивных или поэтичных, нарративных или радикальных. И все они в том или ином ракурсе рассказывают истории искусства прошлого века и наших дней, сюжеты о переосмыслении творческого процесса, его отношения к жизни и обществу.

Экспозиция настолько насыщенна, что кажется порой перегруженной. Однако все тщательно продумано, поэтому зрители могут осмыслить используемые художниками способы превращения предметов в произведения искусства. Работы известных мастеров с их мощной энергетикой вовсе не выделяются среди многочисленных экспонатов. Но вместе они образуют единый организм, в котором не теряются детали. Благодаря продуманным акцентам выявлено своеобразие и различие между коллажем, ассамбляжем, объектом на примере работ знаменитых мастеров прошлого и современных авторов («Натюрморт с профильным портретом женщины», 1920–1930, Владимира Издебского; коллаж «Рулетка», 1919, Давида Бурлюка; контррельефы, 1920-е, Петра Галаджева; ассамбляж с обувью, 1960-е, Бориса Турецкого). Экспозиция несет в себе коллажированное видение мира.

В контексте выставки органична мини-экспозиция объектов, ассамбляжей, коллажей 1960-х Андрея Дюкова из ненужных вещей, их фрагментов (замки, ключи, пробки, диски).

В экспонатах поражает разнообразие использованных художниками материалов, техник, немыслимые сочетания, преобразования: ржавые чайники, объекты из осколков тарелок, фрагментов велосипеда, картины из фантиков конфет «Мишка на Севере», коллажи, ассамбляжи из деревянных книг, ржавых ключей, тарелок с архитектонами Малевича, объекты из компьютерных мышей, обмотанная бинтами пила... Увлекательно прослеживать трансформации вещей в произведения с помощью различных тактик, действий, приемов художников. Изобилие и разнообразие коллажей и ассамбля-жей помогает острей понять их назначение.

Многие зрители открывали для себя абсурдистские, ироничные работы Бориса Смертина («Меню автора», 1988). Его концептуальные объекты, метафорические ассамбляжи рождают неожиданные параллели с реальностью и причудливые ассоциации с фантастическим миром. Отличной иллюстрацией концепции выставки и ее украшением стали работы Бориса Михайлова, одного из кураторов, дизайнеров выставки, раскрывающие свои смыслы в различных залах («Тотемы», 2002–2004 , «Первый концерт», 2008). Пугает и озадачивает его лаконичная, но емкая инсталляция «Конкретное присутствие» (1994), зал «Края разрыва».

Переходя из зала в зал, можно прослеживать, как потерявшие функции вещи и их фрагменты вступают в неожиданные композиционные связи, образуют смысловые комбинации, нагружаются новой субъективностью, не теряя своей материальности. Такова составленная из хлама, резиновых галош и шлангов инсталляция «Мегаполис» Аладдина Гарунова.

Наряду со знаменитыми художниками старшего поколения (Оскар Рабин, Борис Орлов, Анатолий Брусиловский, Иван Чуйков, Игорь Макаревич…) к исследованию приключений предмета подключились талантливые молодые авторы: Иван Лунгин, Анна Желудь, Анна Титова. Удачной оказалась идея кураторов о предоставлении отдельного пространства для богатого и насыщенного текстового материала. Таким образом, зритель сначала мог получить опыт чувственного и тактильного восприятия экспонатов в залах, затем желающие более углубленно изучить тему могли обратиться к текстам, помогающим осмыслить увиденное.

Итак, попытки объединить разнородные произведения отечественных художников, работающих с предметами в специально обозначенных пространствах, на основе умной и обоснованной концепции с неожиданным, но в смысловом отношении оправданным дизайном оказались успешными. Об этом свидетельствует и высокая посещаемость выставки, чему в немалой степени способствовала образовательная программа.

Концепция выставки актуальна и перспективна, а потому заслуживает продолжения. Об успехе подобных экспозиций свидетельствует и зарубежный опыт. Например, в Музее объекта в Блуа собрано 120 произведений 70 французских и зарубежных художников ХХ века, которые по-своему манипулировали предметами. Есть там и работы Дюшана, Бретона, Дали, представителей «нового реализма», флюксуса, «телесного» искусства, концептуалистов.

ДИ №6/2013