Кажется, что если правильно все сложить, то что-то обязательно произойдет... И все тогда сложит- ся правильно и в жизни, и вооб- ще... Нужно только правильно все собрать и разложить...

Евгений Антуфьев, автокомментарий к работе «Олень»

***

В рассказе 1920 года «Фокус великого кино» Аркадий Аверченко описывает опыт воображаемого просмотра кинохроник недавних лет задом наперед: прокрученная в обратную сторону кинолента воспроизводила кадры утерянного прошлого, большая история переплеталась с мгновениями из жизни самого Аверченко, восставали мертвые, надрывно вещал сгинувший в безвестии Керенский, пулеметные пули вылетали из тел лежащих на земле людей, и в конце концов рассказчик увидел, как «ужасная война тает, словно кусок снега на раскаленной плите».

Подобное впечатление, несмотря на, казалось бы, лишенный аффектов строгий нарратив, производит выставка «НИИ Архив. Ремонтаж» (НИИ—Наука Искусство Исследование Архив — новое направление деятельности ЦСИ «Винзавод», систематизация материалов о выставках, прошедших здесь).

Экспозиция состоит из 12 разделов-направлений: «Коллекция», «Эпохальные выставки», «Новые имена», «КомМиссия. Комикс как искусство», «Арт-рынок и горизонтальные связи», «Уличное искусство», «Образовательные программы», «Регионы. Международная деятельность», «Наука и искусство», «Видео как искусство», Best of Russia, «Библиотека».

Бóльшая часть этих разделов представляет собой или слайд-шоу, бесконечно идущее на экране небольшого телевизора, а также профессиональную видеодокументацию на дисплее или артефакты под стеклом вроде каталогов и книг отзывов. На первый взгляд, эту выставку вполне могли бы заменить продуктивный вечер на сайте RAAN, поиск по событиям и фамилиям на Facebook (запрещен в России) или штудирование «Арт-хроники», но атмосфера подземных сводов, заунывная струнная музыка (саундтрек к отчетному фильму «Основано на реальных событиях»), эхом разносящаяся по залу, в конце концов genius loci «Винзавода» создают то самое ощущение проносящегося перед глазами длящегося прошлого. Вот Хаим Сокол созерцает в галерее XL выставку Саши Повзнера, вот с вечной молодостью прощается Егор Кошелев, вот Бакштейн стоит у рекламного стенда коньяка «Арарат», после — рука об руку Илья и Эмилия Кабаковы, а вот и Ольга Львовна Свиблова — совсем не изменилась! Где-то рядом кипит жизнь в институте «БАЗА», вот в смешном кустарном фраке еще не ставший венецианским затворником Арсений Жиляев... А сколько коллег на вернисаже увидели молодые версии себя!

Отметим, что эта документационная часть состоит в основном из фото людей, веселящихся на вечере вернисажей, занимающихся на мастер-классах, читающих лекции, дискутирующих, а отнюдь не из видов экспозиций и отстраненных хроник выставок. Описывая арт-мир, Виктор Мизиано использует в тексте 1999-го емкое слово «тусовка» (1): художественное сообщество, по мысли Мизиано, не превратилось в институциональную систему, а стало прибежищем людей-институций. У нас нет критики, но есть критики, нет журнала, но есть человек-журнал, нет галереи, но есть человек-галерея и так далее. В 2010-е могло показаться, что эта конфигурация преодолена, но сейчас мы видим: логика тусовки оказалась сутью художественного сообщества. Потери зияют ранами, ничей уход не остается безболезненным. Оттого сердцевиной документации истории «Винзавода» стали фото людей, неловко позирующих перед камерой на вечере вернисажей.

Эффектный ход придумали для демонстрации книги отзывов на «Московскую ретроспективу» Ильи и Эмилии Кабаковых. В выставочном зале построили куб, его стены изнутри покрыты фотообоями в виде тетрадного листка, на котором школьным почерком написаны отзывы на выставку Кабковых. Эстетика дизайнерского решения ненавязчиво корреспондирует с характерными для произведений Кабакова приемами. Сами отзывы изучать интересно: тут и восторженные «анонимки», и солидная рецензия Екатерины Деготь, и комментарии Виктора Алимпиева, и, конечно, классическое «Я в этой мазне ничего не понимаю!» Лейтмотивом полифонии отзывов стало размышление о национальной специфичности работ Кабаковых: они об универсальном человеческом или о «загадочной русско-советской душе»?

Помимо ностальгического аффекта выставка создает и эстетический. Для этого здесь разделы «Коллекция», «Новые имена», «Эпохальные выставки», а также работа Дмитрия Гутова «Стопы». Построенная «по стенке смирно» коллекция «Винзавода» состоит из работ художников, проявившихся на проектах «Старт» и «Открытые студии»: произведения подобраны по тематическому принципу, большинство из них так или иначе повествуют о доме, понятом как здание, и доме — малой родине.

Многие обращаются к автохтонным и мифологическим мотивам: обмякший тряпичный «Олень» Евгения Антуфьева (2008–2009), напоминающая Голема «Земляная птица» Дани Пирогова (2023), нефтяной членистоногий гибрид Славы Нестерова («Без названия», 2020). Vivato Eko вспоминает своих бабушку и дедушку в преисполненных уютного китча фотографиях («Бабушка в красном платке», «Мужские подарки», 2023), Устина Яковлева воссоздает в минималистском стиле контуры реки («Река», 2010). Другие действуют более отстраненно: Антон Кушаев препарирует конструкции зданий, а Сергей Бояринцев возводит из битого стекла поэтические архитектоны («Второй объект», 2022). Не обошлось и без текстиля из коллекции «Винзавода» — раздел начинается с панно Татьяны Ахметгалиевой «Стадия куколки» (2009) и наивного тканевого коллажа Саши Браулова «Дом» (2023).

Венчают экспозицию «Стопы» Дмитрия Гутова, сделанные в 2007 году для легендарной выставки «Верю. Проект художественного оптимизма». Увы, с этой работой связана самая большая экспозиционная неудача куратора Ирины Горловой. В проекте «Верю» «Стопы»—многократно увеличенные стопы Христа с картины Андреа Мантеньи «Мертвый Христос» — представали перед зрителями в полумраке, а перспектива сводов поддерживала иллюзию присутствия колоссального тела в глубине. Такая сценография режиссировала аффект и стала неотъемлемой частью произведения. На нынешней выставке перспективу ломает стерильно-белая ротонда в центре зала, не позволяющая увидеть «Стопы» издали, отойти от них на достаточное расстояние. Мешает и чрезмерно яркий «лабораторный» свет, изобилие белых фальшстен. Симптомом чего является такая выставка в 2024 году? Интенция архивировать современное искусство, совсем недавнее прошлое, может быть трактована двояко: «НИИ Архив» — знак, что яркую страницу в истории современного искусства надо символически закрыть, отложить «до лучших времен»? Стало ли сегодня главной миссией арт-сообщества сохранение свидетельств «иной жизни», чтобы донести их до будущих поколений?

Или цель проекта — напомнить всем, как эпично может быть современное искусство? В этом случае архив читается как неоконченная история, замершая в ожидании новых рассказчиков, способных продолжить повествование от первого лица, подобно Кириллу Кто, написавшему свою на одной из стен выставки. Так или иначе, состояние, которым пронизана эта выставка, больше всего похоже на меланхолию.

Аверченко, смотрящий обратную кинохронику, мечтает остановить мгновение: «Да ведь это, кажется, был самый счастливый момент во всей нашей жизни! <...> Замри. Хотя бы потому остановись, что мы себя видим на пятнадцать лет моложе, почти юношами. Ах, сколько было надежд, и как мы любили, и как нас любили...» Гуляя по выставке, я не раз возвращалась к мысли о том, что в будущем мы с моими друзьями, вероятно, будем смотреть на такие слайд-шоу и думать прямо как Аверченко. Как наверняка сейчас думают наши старшие коллеги. Отчего же вы не пьете ваше вернисажное вино! Свет в зале гаснет, и я не вижу в серой мгле — почему так странно трясутся ваши плечи: смеетесь вы или плачете (2)?  |ДИ|

(1) Мизиано В. Культурные противоречия тусовки // Художественный журнал, No 25, 1999. С. 39–43.

(2) Оммаж финалу рассказа Аркадия Аверченко «Фокус великого кино» // Дюжина ножей в спину революции. М.: Азбука, 2000. С. 302.

ДИ 6-2024