Об искусстве Брахи Лихтенберг Эттингер размышляют теоретики феминизма Гризельда Поллок и Джудит Батлер, философы Кристин Бюси-Глюксманн и Жан Франсуа Лиотар, художественные критики Николя Буррио и Рози Хун, медиатеоретики Брайан Массуми и Эрин Маннинг. В интеллектуальном мире — в отличие от художественного рынка — можно позволить себе такую роскошь: уделять столько внимания творчеству одной художницы. Как сказала однажды Гризельда Поллок: «Я не понимаю, когда говорят, что я долго занимаюсь творчеством Брахи. Ведь первые десять лет у меня ушли на то, чтобы только начать кое-что в нем понимать».

Что же привлекает в искусстве Брахи Лихтенберг Эттингер? Кристин Бюси-Глюксманн находит в ее работах уникальную после Марселя Дюшана живопись перехода от видимостей к видению, а еще взгляд Медузы, который, в отличие от Медузы Караваджо, не взирает, а показывает1. Для Гризельды Поллок в творчестве Брахи Эттингер заключена возможность иного взгляда, взгляда, не жаждущего завладеть объектом2, и взгляд этот переносит нас в историческое время так, что мы попадаем в бесконечность аффективного размышления3. Джудит Батлер, вглядываясь в образ Эвридики на картинах Брахи Эттингер, осмысляет утрату и травму, власть и сексуальность, феминное и матрицу как иной способ организации бытия субъекта4. Жан Франсуа Лиотар обнаруживает в ее искусстве анамнез памяти, похороненной/сохраненной в живописи и дифракцию следов, указывающих на возможное событие5. Николя Буррио осмысляет творчество художницы в движении от идей Лакана к Батаю и отмечает ее «эстетическую сингулярность» в мире современного искусства: Браха Лихтенберг Эттингер — отдельный случай и единичное событие, оказывающееся вне расчетливой рыночной тотализации6.

Наша встреча

Я и Олеся Туркина встретились с Брахой Лихтенберг Эттингер в 1991 году на границе времен, когда закончил свое существование СССР и шла кардинальная смена политического, экономического и эстетического порядка. Творчество художницы оказалось необычайно созвучным тому пограничному состоянию, которое мы тогда переживали вместе со всей страной и миром. На наших глазах подошла к концу самая могущественная идеологическая оппозиция — противостояние двух политических систем. В работах художницы мы увидели границу между судьбой человека и историей, которая обнажилась во времена исторических перемен. Вот как мы смотрели на ее искусство двадцать лет назад: «Творчество Брахи Лихтенберг Эттингер может быть определено как погранично-биографичное, как расположенное на границе между коллективной и индивидуальной памятью, между “я” и “не-я”, между патологическим нарциссиз-мом и историей»7.

В 1993 году Браху пригласили с выставкой «Матричная пограничность» в Российский музей Этнографии, а вместе с ней Кристин Бюси-Глюксманн, Рози Хун и Жана Франсуа Лиотара, которые выступили на конференции, посвященной современному искусству, философии и психоанализу8. Выставка и конференция впервые на постсоветском пространстве ставили вопрос о травме в индустриальную эпоху, о взаимоотношении копии и оригинала, о понятии политического, которое вышло за рамки той или иной политической системы. Неудивительно, что в аудитории среди философов, критиков и социологов, находилось много художников, «докторов и пациентов нашей эпохи», по выражению Феликса Гваттари. Художник Владислав Мамышев Монро оформил трибуну для выступления докладчиков, сделав основанием дискурса сказочно-идеологический коллаж. Стоя за этой трибуной Бюси-Глюксманн, Рози Хун, Браха Эттингер и Жан-Франсуа Лиотар говорили об эстетическом, этическом и политическом измерениях изобразительного искусства.

В 1996 год у буд у чи ку раторами выставки Бра х и Лихтенберг Эттингер и Сергея Бугаева Африки «Доктор и пациент» в Музее современного искусства города Пори9, мы центром экспозиционного внимания задумали сделать тему памяти и забвения, «внешней» идеологии и «внутренних» переживаний, социальных позиций доктора и пациента. На открытии выставки Браха Эттингер выступила с перфор-мансом: сидя в огромной металлической сфере, она объявила себя коллекционером снов, и сновидцы потянулись к ней один за другим, чтобы рассказать увиденное во сне и в ответ услышать из уст оракула-онейрокритика толкование в рамках того, что Николя Буррио впоследствии назвал эстетикой взаимоотношений.

В 1997 мы с Олесей Туркиной пригласили Браху участвовать в выставке журнала «Кабинет» в Стедейлик музее в Амстердаме10. Закономерно то, что Браха Лихтенбрег Эттингер в 1999 году к открытию Музея сновидений Фрейда передала в дар экспозиции четыре свои работы. Ведь ее произведения, как и сам Музей сновидений основаны на этике познания себя через другого/искусство, психоаналитическую и шизоаналитическую11 этику множественности и трансверсальности человеческого субъекта.

Искусство Брахи Эттингер следует этике психоанализа и основаниям шизоанализа. Оно не стремится к насилию овладения, присвоения и даже мастерства. Кто-то усмотрит в этом признак сумасшествия. Только сумасшедшая, художница, психоаналитик может отважиться на пересмотр оппозиции свое/чужое, я/другой в эпоху господства патриархально милитаристской технонауки. Только сумасшедшая, художница, психоаналитик может позволить себе идти путем «эстетической сингулярности» в эпоху господства неопозитивизма с его классификациями и систематизациями, с его расчетом, учетом, оценкой. Сингулярность при таком режиме означает: в одном случае — феномену нет места в расписанном фаллократическим дискурсом мире, а в другом — феномен оказывается приписанным психоаналитической станции Женщина, Иное, Вещь. Одна из серий работ Брахи Эттингер так и называется: «Женщина, Иное, Вещь».

Женщина, Иное, Вещь — то, что, как говорит Лакан, не перестает не выписываться. Но то, что не перестает у Брахи не выписываться, не складывает руки перед Освенцимом гипе-риндустриального капитализма, нацеленного на всестороннее уничтожение человеческого субъекта. Вместо главных призывов капитализма, полагающегося на эксплуатацию влечений — «не привязывайся!», «не парься!», «забудь!», «потребляй с наслаждением!» — художница своим творчеством задает условия для поддержания сосредоточенного внимания. Подрывая само понятие интеллектуальной моды12, Браха Эттингер стоит на посту внимания!13Выставка «Пост памяти»

Выставка Брахи Лихтенберг Эттингер прошла одновременно в Музее истории Санкт-Петербурга (Иоанновский равелин Петропавловской крепости) и Музее сновидений Фрейда. В равелине были представлены живопись, графика, записные книжки; а в темном зале виртуального сновидения Фрейда — видео и объекты. Кураторы: Олеся Туркина, Анастасия Рожкова, Наталья Шапкина, Максим Алюков, Виктор Мазин

Обе части выставки объединены одним названием — Пост Памяти. Такое название объясняется тем, что все творчество Брахи Лихтенберг Эттингер посвящено сохранению следов памяти, своей истории и истории культуры. В работах художницы историческая память неразрывно связана с памятью индивидуальной. Именно эта принципиальная особенность ее творчества делает ее необычайно актуальной в эпоху, которая характеризуется индустриализацией памяти. Память художницы Эттингер сохраняет не только те события, которые хорошо запоминаются, без труда укладываются в голове, но в первую очередь те, что трудно понять, те, что предпочитают исключать — в частности, фигуры безумия, образы Холокоста.

Мимолетные воспоминания обретают едва уловимую плоть в произведении искусства, переходят из одного произведения в другое, повторяются, формируют неповторимые конфигурации с другими образами интеробразной ткани творчества художницы. Один и тот же архивный документ, одна и та же фотография, один и тот же рисунок могут возникать вновь и вновь в самых разных сериях. Так вновь и вновь возвращается исчезающий образ Эвридики, проявляется фотография родителей Брахи Эттингер, прогуливающиеся по улицам Лодзи в 1937 году, возникает рисунок Сумасшедшей женщины из учебника психиатрии.

Каждый новый образ вплетается в интеробразное пространство так, что возникает многослойный палимпсест, требующий особого внимания. Искусство Брахи Эттингер носит не столько пространственный, сколько временной характер. Время предполагает внимание и заботу. Внимание никогда не бывает просто восприятием. Внимание призывает память и задает возможности сознания, осознания, осмысления. Внимание непосредственно связано с заботой о себе и другом. Именно в связи с вниманием и возникает этический регистр эстетики Брахи Лихтенберг Эттингер. Художница призывает к вниманию в эпоху синдрома дефицита внимания. Она приглашает внимательного зрителя во времена своей памяти: «Мои видеофильмы предназначены не для того, чтобы их смотреть, а для того, чтобы в них входить, так, как входят в комнату». Комната Брахи — гостеприимный аутизм созерцания. Гостеприимная комната — пространство с приглушенным домашним светом, непривычным в среде агрессивной освещенности супермаркетов, яркости рекламных щитов и телеэкранов. Пространство Брахи не нападает, а приглашает к со-зерцанию, со-воспоминанию, со-творчеству. Внимание и память обращены к этике интимного, которое парадоскальным образом всегда уже связано с диалектикой своего и другого, в которой само интимное оказывается всегда уже экстимным. Именно этический регистр эстетического требует мягкого света. Кураторская работа над выставкой Пост Памяти в первую очередь и заключалась в проработке драматургии света. Работа в выставочном зале Иоанновского равелина продолжалась до слов одного из кураторов, Натальи Шапкиной: «Все. Теперь это пространство Брахи». «Пространство Брахи» отсылает к выставочному принципу самой художницы: не разрушать пространство, не вторгаться и не внедряться в него, а незаметно вживаться, отвечать на гостеприимство места. Этому этическому принципу художницы и следовали кураторы как в зале Петропавловской крепости, так и в зале Виртуального сновидения Музея Фрейда.

1 Кристин Бюси-Глюксманн «Взгляд Медузы, или Обнажение живописи»// Кабинет Омега. СПб.: «Скифия-Принт», 2013.—Сс.125-156.

2 Griselda Pollock “Oeuvres Autistes”//Versus, #3, 1994.—Pp.14-18.

3 Гризельда Поллок «От живописи к живописи»//Кабинет Омега. СПб.: «Скифия-Принт», 2013.—Сс.201-256.

4 Джудит Батлер «Эвридика Брахи» Кабинет Омега. СПб.: «Скифия-Принт», 2013.—Сс.257-273.

5 Lyotard J,-F. “Anamnesis”//Theory, Culture & Society, Volune 21, 2004.—Р.118. См. также: Жан-Франсуа Лиотар «Дифрагированные следы» Кабинет Омега. СПб.: «Скифия-Принт», 2013.—Сс.183-200.

6 Николя Буррио «Браха Эттингер: фигуры исключения»//Кабинет Омега. СПб.: «Скифия-Принт», 2013.—Сс.157-182.

7 Виктор Мазин. «Словарное послесловие»//Браха Лихтенберг Эттингер. Матричная пограничность. Российский музей Этнографии. 3-29 июня, 1993. СПб.: АО Конгресс.—С.33.

8 Этому событию посвящен специальный выпуск журнала Кабинет: Искусство, философия, психоанализ. СПб.: «Скифия», 2004. Воспоминания об этом событии в статье: В.Мазин «Далекие близкие свидания в кабинетах»//Кабинет «Я». СПб.: «Скифия-принт», 2012.—Сс. 281-299.

9 Doctor and Patient. Memory and Amnesia. Sergey Bugaev Afrika & Bracha Lichtenberg Ettinger. Pori Art Museum Publications, 1997.

10 Kabinet. Stedelijk Museum Amsterdam Cahiers 6, 1997.

11 Феликс Гваттари — один из связных между Брахой Лихтенберг Эттин-гер и Музеем сновидений Фрейда, поскольку он принципиально важен для Брахи (см. Феликс Гваттари, Браха Лихтенберг Эттингер «Трансфер, или то, что от него осталось»//Кабинет А. СПб.: «Инапресс», 1998.—С. 21-29) и для Музея (аналитики, продолжающие дело Гваттари в клинике Ля Борд, оказавшись в музее, сразу же отметили это сродство).

12 См. статью Лиотара «Интеллектуальная мода» (Кабинет. Приложение-2: Жан-Франсуа Лиотар. СПб., 1993). Конечно, творчество Брахи само по себе не может, кого угодно заставить отказаться от моды и потребления. Ее тоже можно включить в показательные фразы, типа «Сегодня Лиотар уже не моден, сегодня в моде Браха Эттингер», «Сегодня Браха Эттингер уже не модна, сегодня важен Николя Буррио». Можно, но уж точно, не нужно, ведь объект моды, объект потребления, приходит только затем, чтобы исчезнуть, освободив место для следующего объекта.

13 Насколько важна развернувшаяся сегодня борьба за внимание, оборачивающаяся го расстройством, а вместе с ним расстройством и сознания, и психики речь идет в деталях в книге Бернара Стиглера: Stiegler B. (2008) Prendre soin, de la jeunesse et des générations. P.: Flammarion.

ДИ №6/2013