ГАЛЕРЕЯ «РИДЖИНА»

«Библиотека оптимизма»

Сергей Зарва

Как и основная часть проектов 5-й Московской биеннале, выставка «Библиотека оптимизма» исследует проблему времени, а вернее, более формальной его составляющей — памяти. Казалось бы, к теме фиксации, запечатления и сохранения воспоминаний уже не раз обращались многие художники, однако Сергей Зарва, выстроивший в пространстве галереи «Риджина» шесть своеобразных алтарей памяти, интерпретирует ее по-новому: то иронично, то китчево, то гро-тескно, а иногда даже в духе сюрреализма. Экспозиция строится на оппозициях различного характера: явного и скрытого, прекрасного и ужасного и т.д. Нагромождение привычных, обыденных советских шкафов, переведенных в статус сакральных построек, разделяет зал на две части: пространство для созерцания и поклонения и зону теней, физически недосягаемую для человека, но частично доступную его взгляду. Шесть «алтарей» — «Дембельский шкаф», «Шкаф-журнал», «Семейная реликвия», «Сувенирный шкаф», «Шкаф Ивана Мухоморыча» и «Поэтический шкаф» — наполнены разнообразными предметами, соответствующими тематике: журналы, «дембельские» альбомы и военный мундир, семейные фотографии, советский хрусталь. Все они отражения реального мира и времени, но преображенные, искаженные и даже изуродованные автором. Отталкивающими при ближайшем рассмотрении чертами автор наделяет портреты, фотографии, даже иконы, дописывая их, но их дефективность микшируют гипертрофированные «роскошь и красота» особо любимых и почитаемых памятных вещей. Со значительной долей иронии художник показывает возможности памяти, способной трансформировать отношение к предметам при их переходе из статуса актуальных в вечные. Сергей Зарва не издевается над житейским культом воспоминаний, а фиксирует и даже возвеличивает его, и это демонстрируют тени, возникающие на стенах галереи. В отличие от гротесковых и аляповатых силуэтов шкафов они воспринимаются как монументы, построенные на века.

POP/OFF/ART

Furious like a Child

Марго Овчаренко

Наверное, наиболее подходящее определение для проекта Марго Овчаренко — «пронзительность». Такому его свойству способствует и особая эстетика подачи — светлые, белесые фотографии, в которые приходится пристально всматриваться, и их тематика. Выставка посвящена гендерным и возрастным проблемам, а соответственно и самоидентификации человека. «Furious like a Child» — очень женская работа, чувственная, исполненная сопереживания, понимания автором проблем героев. Проект представляет собой фотографии, монологи девочек и девушек, их короткие высказывания, заимствованные автором из Интернета. Исследуя путь становления женщины, Марго Овчаренко обращается к практике школы художественной гимнастики, где достижение спортивных высот связано с физической болью, моральными страданиями, деформирующими психику женщины в самом начале ее гендерного становления.

Автору удается сохранить баланс между искренностью героинь и их ролевым поведением. Слова, произносимые девушками, глядящими с фотографий, — не глубокомысленные рассуждения о жизни и проблемах, а не лишенные эмоций рассказы о том, что было в реальности. Точнее, даже не рассказы, а отдельные фразы, вырванные из контекста, тем не менее придающие образу особый драматизм, но не сразу с очевидностью проявленный. Автор дополняет портреты героинь порнографическими изображениями, отсылающими к размышлениям о положении женщины в обществе, ее слабости. Из этого сочетания красоты и хрупкости внешнего образа (художественной гимнастики), а также заложенной автором социальной драмы возникает пронзительное сочувствие к героиням.

ЗЕЛЕНЫЙ АНГАР

Просто дерево жалко

Владимир Марин

Инсталляция Владимира Марина создана из деревьев, спиленных муниципальными службами Калуги. Эта работа посвящена теме новой жизни материала, метаморфозам форм — проблеме, много раз исследованной как в классическом, так и в современном искусстве. Однако рассуждать о вторичности идеи проекта вряд ли имеет смысл: Марин, как сообщает аннотация к выставке, не был участником регионального художественного процесса и не знаком с современными художественными тенденциями.

Владимир Марин создает, казалось бы, простые скульптуры — «Голуби», «Такса», «Старухи». Эти образы восходят к первичной функции искусства — отражению действительности. Художник даже не стремится довести изображения до подобия натуры, он лишь акцентирует уже увиденные в дереве образы, слегка проясняя их для зрителя. Так, он превращает в голубей сучки на стволе. К скульптурам Марина можно отнестись как к продолжению исторической традиции деревянной скульптуры — сохранение фактуры и текстуры материала. Пожалуй, наиболее яркий пример этого — работа «Автомобиль». Она представляет собой четыре отдельно стоящих, покрашенных белой краской деревянных спила, оставивших за собой след «от протектора». Этот объект «разговаривает» со зрителем на уровне образного, визуального восприятия и не вступает с ним в полемику о проблемах экологии, трансформации формы и т.п., что постарался бы вложить в них художник актуального искусства. Несмотря на отчасти трагическое название выставки, проект Владимира Марина оставляет светлую печаль, в нем есть надежда. Грустный оптимизм «Просто дерево жалко» можно рассматривать как продолжение прошлогоднего проекта автора «Над заборами», также посвященного идее трансформации материала, перерождения предмета.

ГАЛЕРЕЯ «РИДЖИНА»

HEAVY METAL

Группе молодых художников и куратору, а по совместительству одному из авторов, Егору Кошелеву, удалось создать исключительно цельный для восприятия проект. Выставка, начиная с названия — HEAVY METAL и заканчивая пространством экспонирования — Большое вино-хранилище, создает единое смысловое и эмоциональное пространство, которое адекватно замыслу воспринимается и осознается. За счет точности образов и их исполнения она оставляет ощущение коллективного проекта, а не совместного показа разрозненных работ. Длинный прямоугольный цех большого винохранилища разделен на отсеки, каждый из которых отдан на откуп художнику или творческой группе. Эти отдельные помещения воспринимаются как строки единого текста, написанного на одной странице — так можно представить целокупное выставочное пространство. Пожалуй, самый интересный момент, связывавший концепцию проекта с его пространственным воплощением — отказ от привычных подписей с названиями работ и указанием их авторов. Одного художника от другого отделяют стены, однако, не имея плана экспозиции, невозможно с уверенностью сказать, принадлежат ли работы разным людям. В итоге художники вынуждены доказать зрителю свою самодостаточность, оставаясь частью единого целого. Схожий вариант навигации по выставке был использован еще в одном биеннальном проекте — «Облако на Фабрике» Виктора Скерсиса. Под давлением специфического пространства HEAVY METAL в интерпретации художников предстает уже не только как музыка. Привлекательный своей бескомпромиссностью жанр дал возможность авторам выразить собственную независимость, проявить индивидуальность. Конечно, название выставки отсылает не только к этой специфике музыкального жанра, многие работы переосмысляют и саму музыкальную тему, более того, все пространство винохранилища, похожего на заброшенное подземелье, наполнено звуками, исходящими из невидимой работы Валерия Чтака «Не входить!», возникают они также при появлении зрителя у работы «Лечение металлами» ЕЛИКУКА. Выставка напоминает концерт heavy metal, когда в общем звучании трудно различить игру того или иного музыканта, а их самих сложно разглядеть в полумраке сцены. Однако, помимо непосредственно музыкального аспекта, есть и прямое, материальное прочтение названия: художники работали с «тяжелым металлом», как, например, свернутые, закрученные в узлы «Рельсы» Владимира Логутова. Самое же сильное впечатление выставка оставляет, если увидеть ее пустующей, почти без зрителей. Именно тогда особенно очевидно, что огромное сумеречное помещение, в котором угадываются объекты археологического вида, возникают резкие, устрашающие своей внезапностью звуки, обладает единством, целостностью единством общей работы.

PECHERSKY GALLERY

Эти самки, что портят нам бесконечное

Мария Агуреева

Еще одна очень женская выставка на гендерную тему, название которой восходит к одноименному философскому эссе. Мария Агуреева ставит перед собой задачу показать женское тело с точки зрения мужчины, уверенного в праве обладать им. На потолке пустого зала, выкрашенного в черный цвет, напоминающего ночной клуб или стриптиз-бар, светятся яркие разно цветные формы, при ближайшем рассмотрении оказывающиеся слепками с различных частей женских тел, причем не натурных, а изображенных в известных произведениях искусства. В помощь зрителю дается листок с репродукциями картин и фотографиями, где отмечены фрагменты, с которых сделаны слепки. Художник отсылает нас к проблеме положения женщины в обществе, где она не является самодостаточной целостностью, а существует как набор отдельных, желанных для мужчин элементов. Яркие, манящие формы автор называет «леденцами, которые облизывают мужчины», они экспонируются на недосягаемой высоте, Мария Агуреева оставляет зрителю возможность только рассматривать их. Однако парадоксальным образом все части тел складываются в обезличенное женское тело, в котором материальное не оставляет места для духовного. Примечательно сочетание жесткого феминизма и приближенной к гламурной эстетики экспозиции, не свойственной проектам такой тематики. Работа Агуреевой внешне очень спокойная и приятная для созерцания, и нужно усилие, чтобы выявить в ней проблематику, существующую с древнейших времен, о чем говорят изображения, среди которых есть и чернофигурная вазопись, и кадр из фильма 1996 года.

БРОДИЛЬНЫЙ ЦЕХ

Части целого «ВГЛАЗ»

Художественное объединение «ВГЛАЗ» трудится в режиме еженедельных групповых или персональных выставок. Такая тренировка позволяет авторам находиться в творческом тонусе и дает возможность наработать большой блок законченных произведений. Выставка «Части целого» представляет собой не очередной, а новый продолжающийся проект. Целью этой групповой работы художники определили показ актуального искусства нового типа. По-видимому, частями целого можно назвать и авторов, однако, при всей смелости заявки и хорошего исполнения отдельно взятых работ, зритель остается в недоумении относительно «целого», которое не складывается. «Части целого» можно рассматривать как понимание заявленной темы каждым художником в отдельности. Выставка оказалась единым полем для всех участников, где каждый вправе представить свою самодостаточную работу.

Возможно, причина в том, что проект не имеет куратора, и объединяет его не конкретная концепция, а идея творчества, необязательно совместного, а по принципу «рядом, но по отдельности». Именно поэтому выставка напоминает показ работ нескольких художников в одном пространстве, наследуя выставкам творческих союзов. И хотя художники говорят об особом значении помещения бродильного цеха, который должен вызывать у зрителя ассоциации с древними гробницами и археологическими раскопками, пространство, где размещены работы, не вступает с экспозицией в диалог, а остается помещением, в котором представлены объекты.

«11.12»

Снег

Ринат Волигамси

В своем проекте художник играет с понятиями реального и ирреального, меняя их смыслы, сбивает зрителя с толку, лишает уверенности в достоверности своего восприятия. Его живописные полотна пронизаны сюрреалистическими деталями, однако техника исполнения настолько реалистична, что поначалу полотна воспринимаются как достоверное изображение исторической действительности с несколько сгущенной атмосферой в стилистике фильма Алексея Германа «Мой друг Иван Лапшин».

Абсурдность изображенного делается очевидной при пристальном рассматривании, когда выясняется, что стая птиц состоит из динозавров, что парашютисты десантируются вверх ногами, а полтора генерала воспринимаются уже как естественная дань стилистике. Для большей убедительности Волигамси сообщает, что его работы — документация неких явлений и событий, как, например, совокупляющиеся домики, запечатленные на одном из пейзажей.

Зрителю, погруженному в созданную художником реальность, остается лишь познакомиться с биографией «брата Ленина», родство с которым художник удостоверяет неоспоримой фотодокументацией. Эта биография усиливает иронию, пронизывающую весь проект, хотя порой она завуалирована метафизическими или абсурдными образами. Реальное и нереальное в работах Волигамси — такие же перевертыши, как и фамилия автора.

ГАЛЕРЕЯ «PROUN»

Надежда Столповская Ретроспективная выставка Надежды Столповской — очень лиричный проект, погружающий зрителя в размышления о прошлом, как о чем-то родном, всем знакомом, хотя и отчасти забытом. Графические работы, представленные
в галерее, напоминают разрозненные рисунки на тетрадных листах. Эстетика клеточек разлинованной или расчерченной странички присуща в той или иной мере каждой работе, и это вызывает воспоминания о школе, юности.

Клетка масштабируется, увеличиваясь или уменьшаясь в каждой работе, становится фоном или же, многократно повторяясь, превращается в самодостаточный образ, как в случае с «Вафельным полотенцем» (1981). Иногда она разрастается до размеров рамки и становится вместилищем различных персонажей («Домашние животные: кот», 1979), протекает особая жизнь внутри ее границ («Два человека за рюмочкой вина», 1979). Иногда клетка становится невидимой из-за сильного увеличения, а крошечные клеточки незаметны на первый взгляд, они прячутся в штриховке. Клетка накладывается на рисунки, как сетка координат: времени, свободы, пространства.

Созданию образов прошлого, воспоминаний способствуют и сюжеты, и колорит произведений. На листах тетрадок было нарисовано все, что можно заметить вокруг на протяжении многих лет. Монохромные, подобные полузабытым воспоминаниям работы имеют только вкрапления ярких цветов, что делает их еще более схожими с внезапно возникшими картинами прошлого. Похожи они и на быстрые рисунки на полях, которые обычно делают одним подвернувшимся под руку карандашом или ручкой, и очень редко, когда в распоряжении оказывается набор цветных.

Кажется, что по прошествии лет эти уже выцветшие, пожелтевшие, ставшие белесыми некогда забытые в разных местах — в книгах, ящичках — картинки собрали все вместе. Некогда разрозненные, они теперь сброшюрованы в одну тетрадку, обложкой которой послужили стены галереи.

TRANSATLANTIQUE

Приют для снайпера

Сергей Сонин, Елена Самородова

Проект санкт-петербургского творческого дуэта — многоуровневая смысловая конструкция, ее восприятие и понимание происходит в несколько этапов. Первое впечатление: очень «правильная» выставка, объединяющая произведения разных видов искусств, представленные как единое целое. Это история о снайпере, после ранения тренирующемся в подмосковных лесах. Проект понятные и знакомые всем символы. Это и русский лес, о котором Арсений Штайнер в прилагающейся к выставке «Памятке снайперу русского леса» пишет, что «черно-белый орнамент березовой коры отпечатан на коже каждого живого», есть тут и воплощения героизма, в первую очередь военного, есть и сказочные блуждания в дебрях.

При этом «Приют для снайпера» — абсолютная криптоистория. Художники наполняют пространство процессами и событиями, которые благодаря разнообразной документации (черно-белые и цветные фотографии, видео, тексты и даже карта местности, выполненная на березовой коре) создают реальный исторический контекст.

Интонация, с которой художники рассказывают историю снайпера, не лишена самоиронии: за березовой картой притаились пластиковые бутылки с березовым соком и граненые стаканы. Значимым для проекта оказалось пространство галереи: стерильные белые кафельные стены составляют содержательный контраст объектам, вступая с ними в конфронтацию, они подчеркивают ирреальность, фантастичность искусственно сотворенного прошлого.

Проект полон исторических аллюзий. Так, идея криптоистории отсылает к работам Ильи Кабакова; гнездо, лежащее в центре экспозиции, напоминает о группе «Гнездо», а иронично интерпретированная тема березы навевает воспоминания о работе Дмитрия Цветкова «Березовый сок». В результате то, что должно играть лишь роль приюта, становится смысловым пространством, где вполне можно и заблудиться.

ПРОЕКТ МАРАТА ГЕЛЬМАНА

ЛЕС

«Культурный альянс»

Проект «Лес» — совместная выставка, объединившая краснодарских художников. Ее участники вновь возвращают зрителя к теме, которая уже столько раз обыгрывалась в различных сферах, что глубина проблемы, лежащей в ее основе, стала общим местом, потеряла остроту, и как следствие — интерес широких масс. Речь идет о вырубке леса под застройку, однако при переходе в поле искусства эта проблема обрастает огромным количеством смыслов, связанных не только с сегодняшними реалиями, но и с историческим контекстом. Выставка призвана вернуть в культурный обиход образ леса как темы, символа. Конечно, лес, воспетый в искусствах прошлых веков, не может воскреснуть в современном художественном пространстве, но тем не менее его новый облик способен стать отражением происходящих сегодня событий. Например, в проекте Люсинэ Джанян «Диалог» появляется крохотный бумажный еловый бор, а над ним — огромные смеющиеся портреты губернатора Ткачева и эколога Газаряна, иллюстрирующие проблему масштаба леса и человека, в том числе и облеченного властью. Работа призывает задуматься о том, что лес — продукт длительного времени. Арт-группировка ZIP населяет свой лес урбанистическими и рукотворными существами («Сколопендры»). Участники проекта предлагают новый виток мифологизации леса, более того, работы арт-группы «Хмели-сунели» из проектов «Золотая осень» и «Пейзаж после битвы» выводят пейзажные виды леса на сакральный уровень.

Как и во многих других проектах «Культурного альянса», экспозиция не просто состоит из отдельных высказываний на определенную тему, но демонстрирует художественную ситуацию региона. Краснодарский «Лес» собрал авторов различающихся и по технике, и по стилю, и по отношению к проблеме, и по уровню вовлеченности в нее, а также принадлежности к различным поколениям. И именно за счет этого значимость, актуальность проблемы показана наиболее многогранно и вновь оказывается одной из важнейших в общественной жизни. Лес как знак, как символ, как поле для действия или бездействия.

GRINBERG GALLERY

Украина: экспроприация

Совместная выставка украинских фотографов, объединяющая художников разных поколений, закручивается вокруг центральной работы — «Луриков» Боба Михайлова, которая воспринимается как отправная точка современного украинского фотоискусства. Ярко раскрашенные фотографии фланкирует багряный занавес — образ китчевого советского искусства, своего рода «красный угол» всего проекта.

Работа Михайлова основывается на идее абсурдного, чрезмерного украшательства, а также на принципе заимствования: сами фотографии изначально были когда-то кем-то сделаны, помещены в альбомы, откуда потом изъяты художником и после определенных манипуляций возвращены на место. В итоге образ творца сокрыт, произведение как бы возникло само по себе, вне связи со временем создания и авторством. Эта концепция и стала методом построения проекта «Украина: экспроприация». Произведения основаны на имитации, повторном использовании образов. Их цель — изучение взаимоотношения автора и того, что он считает своей работой, потому что, как и у Боба Михайлова, во всех произведениях проекта авторское начало ускользает.

Художники «экспроприируют» изображения, сюжеты и темы из разных источников и времен, и это соседство разнородного в одном проекте озадачивает и даже немного пугает. Так, Роман Пятковка работает с темой Голодомора, арт-группа Boba-group использует подлинные негативы военных времен в серии «Военвед». Саша Курмаз в проекте «Hey» представляет документацию откровенного диалога с незнакомой девушкой в Интернете, а группа L∞K «дополняет» советские фотографии, создав работу «ЧКС» («Член. Качество. Скорость»).

Работы, собранные в выставку, сделаны в ≈разное время, некоторые с промежутком в несколько десятилетий, но представленные в едином пространстве, они преследуют цель показать развитие украинской фотографии, ее общие черты, прослеживаемые в течение долгого времени, а также новые веяния. Есть один, одновременно забавный и грустный фактор, который объединяет все произведения, помимо их истоков. Во всех работах есть диалог с советским временем, иногда с откровенным издевательством, иногда для констатации неизменности нравов, но так или иначе все авторы и их работы — явление скорее постсоветское, нежели сугубо украинское.

​ДИ №6/2013