Я хотел бы начать эту статью так, как будто продолжаю прерванный на полуслове рассказ, как бывает, когда на дружеской встрече беседа останавливается из-за телефонного звонка. В таких случаях я обычно извиняюсь, говорю, что перезвоню позже, и нажимаю кнопку отмены вызова. Я собираюсь продолжить свою мысль и на секунду задумываюсь, вспоминаю, о чем шел разговор. Ах, да1…

Пьер Нора

Cлучалось ли вам оказаться в ситуации, когда слова, готовые сорваться с языка, ваши действия и поступки на мгновения опережает голос, проговаривающий все то, что вы намеревались сказать и сделать? Этот заботливый голос как будто избавляет вас от необходимости обдумывать каждый шаг, оценивать ситуацию и принимать решения. Он дисциплинирует различные элементы повседневной жизни и организует их в соответствии с социальными конвенциями, предстающими твердыми и недвижимыми основаниями, скрытыми в недрах человеческой истории. Полагаете, с вами разговаривает огненный куст? Не думаю.

Вера в равновесие и могущество космоса и его священных объектов заметно выветрилась из нашего десакрализованного настоящего2. Но кому тогда принадлежит этот голос? Ответ кроется в понятии «ритуал», которое, кажется, применимо исключительно для описания традиционных (со)обществ и воспроизводящих их коды социальных структур. Мы убеждены, что ритуальное поведение не имеет никакого отношения к нашему актуальному сегодняшнему опыту, и радуемся свободе от этих ограничений.

Радуемся? Наверное, но недолго. Потому что логика повседневности, позволяющая озадачивающие нас ситуации сделать понятными и бытовыми, основана на интерпретациях символического, ритуализованного поведения. Но ведь на секунду показалось, что мы распрощались с детерминирующими нашу жизнь «социальными порядками»? Забудьте. Они никуда не исчезли, только приняли новые знаково-символические выражения.

Самый простой, бытовой опыт людей структурирован их каждодневными занятиями. Тривиальные на первый взгляд, эти занятия определяют восприятие социального мира. Различные формы символического поведения, ритуальные практики формируют систему общественных контактов: совокупность обязательств, предписаний и норм, выполняющих все те же важнейшие функции социальной интеграции и психологического комфорта. Они представляют собой упорядоченную систему действий и/или речевых актов — неявное, нерефлексивное знание, которое выступает фоном отношений между людьми.

«Способ жизни» сообществ, социальных и культурных объединений выражен в значениях, ценностях и идеях, «в институтах и социальных отношениях, в системе верований, в нравах и законах, в материальной жизни»3. И как бы нам ни хотелось думать, что мы способны быть независимыми и автономными субъектами, «ритуальный» характер нашего повседневного опыта указывает на то, что наши действия направлены вовне и связаны с идеей Другого. Внутренние мотивы наших поступков и решений — от выбора одежды до типов приветствия — соотнесены с представлениями о реакции окружающих нас людей. Они, как подпорки символического порядка социальной жизни, требуют ритуализации действий и практик, их укоренения в системе надындивидуальных структур. Неужели кто-то хочет испытывать постоянную неуверенность от непонимания, правильно ли определена конкретная ситуация? Черт возьми, ни в коем случае!

На выставке «Завтра воды не будет» мы стремимся разобрать по ниточкам ткань социальных отношений. Мы хотим «распутать» личные и коллективные измерения «ритуалов взаимодействия», механизмы повседневной жизни и выяснить, что позволяет переживать определенные действия «как религиозное повторение того, что существовало всегда, при полной идентичности действия и смысла»4. «Ритуализированные» модели поведения рассматриваются нами как «привычки мышления», которые размещают определенные аспекты жизни в пространстве табуированных, нерефлексивных смыслов и значений.

Художники в своих работах затрагивают различные вопросы: о культурной изоляции групп5, вербальной коммуникации и способах передачи сообщения, о рутинности и механистическом характере современной жизни, подходах к описанию социального поля и конструированию сообществ. То, что объединяет авторов, это «нащупывание» уровня между безличными социальными структурами и индивидуальными действиями, в плоскости которого размещаются борьба за культурную иерархию смыслов, доминирующие дискурсы и идеологии. Ведь если социальная реальность есть непрерывно создаваемый продукт повседневной коммуникации, то социальный мир — это прежде всего вероятностный мир значений6.

Как часто вы встречаете людей, пренебрегающих общественными установками и предписаниями? Маргиналов, бездомных, бунтарей, которые послали к чертовой матери социальные обязательства? Вы жалеете их и думаете, что так, как существуют они, жить невозможно. Но что если как раз эти люди ищут место, свободное от нормализующего действия и общества и государственного бюрократического аппарата? Нарушая границы общепринятого, они позволяют нам увидеть эти ограничения и регуляции, которые организуют нашу социальную жизнь даже такими привычными способами, как объявление на двери подъезда о том, что завтра воды не будет7.

1Эта статья основана на кураторском тексте к выставке «Завтра воды не будет», в качестве эпиграфа к которому была выбрана цитата Пьера Нора «Это ритуалы общества без ритуалов» (цит. по: Нора Пьер. Проблематика мест памяти // Нора Пьер, Озуф Мона, Пюимеж Жерар де, Винок Мишель. Франция-память. СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 1999).

2 Например, случаи наделения автомобиля именем, конечно, крайне распространены, но все-таки очень немногие верят в то, что искру при запуске двигателя высекает щелчком пальца «автомобильный божок».

3Hall S., Jefferson T. Resistance Through Rituals. London, 1976.

4 Нора Пьер. Проблематика мест памяти. Ibid.

5 Сообщества, стремящиеся к культурной изоляции, формируют «закрытые» традиции, которые связаны с потребностью в идентификации и самоидентификации членов этих групп (см.: Неклюдов Сергей. Фольклор современного города // Современный городской фольклор. М.: РГГУ, 2003).

6 Ковалев Александр. Книга Ирвинга Гофмана «Представление себя другим» в повседневной жизни и социологическая традиция. www.socioline.ru

7 См. подробнее: Аронсон Олег и др., Этика и современное искусство // Синий диван. Вып.16. М.: Три квадрата, 2011.

ДИ №5/2013