Авдей Тер-Оганьян в представлении не нуждается. С его именем связан ряд знаковых событий и явлений, происходивших на московской художественной сцене в конце 1980-х — начале 1990-х годов, ознаменовавшихся наряду с политическими изменениями в стране новыми формами устройства художественной жизни.

Уроженец Ростова-на-Дону, основатель местной группы «Искусство или смерть», он оказал исключительное влияние и на московский художественный ландшафт.

Тер-Оганьян появился столице в 1988 году. Вместе с Сергеем Тимофеевым первое время он занимался преимущественно «коммерческими перформансами» и акциями на улицах города. В 1990 году в Москве состоялись две коллективные выставки, организованные ростовской группой «Великие чародеи живописи», на которой представлялись работы А. Тер-Оганяна, Ю. Шабельникова и В. Кошлякова, а также группы «За культурный отдых», состав участников которой был намного шире.

В 1991 году Тер-Оганьян поселяется в доме в Трехпрудном, и с этого момента начинается яркая история сквота, одного из центров притяжения актуального искусства того десятилетия, аккумулировавших много ярких имен и историй.

В мансарде соседнего дома совместно с Константином Реуновым Тер-Оганьян создает галерею, выступив организатором, идейным вдохновителем и, как теперь называют, куратором большинства проектов «Галереи в Трехпрудном», где вернисажи проходили каждую неделю. За два года работы галереи проведено 96 выставок. После выселения сквота из Трехпрудного переулка летом 1993 года большая часть художников перебрались в дом на Бауманской, где продолжилось проведение вечеров под названием «Галерея £Бауманская, 13”».

Собственное свободное пространство давало возможность создавать коллективные проекты, произведения «нематериальные», но для персональных работ оставалось мало времени. Живописных произведений того периода у Тер-Оганяна не так много. «Картины, живопись требуют времени, места и сосредоточенности», — замечает Авдей.

В коллекции Московского музея современного искусства находится работа художника «Анри Матисс. Нимфа и сатир. 1909». Выполненная в 2002 году после получения автором гражданства в Чехии, она продолжает линию его «копийных» картин еще с начала 1980-х. В конце 1980-х годов Тер-Оганьян придумал цикл «Картины для музея», показанный на выставке «Великие чародеи живописи» в выставочном зале Пролетарского района Москвы. Это были своего рода свободные копии работ известных художников.

Как уверяет художник, именно тогда он стал считать себя сложившимся мастером. Отказ от собственного сюжета он рассматривал как жест, органичный для авангардного искусства, как уход от фигуративности, изобразительности и т.д.

На разных этапах эта стратегия приобретала новые значения. С первых экспериментов с работами Джаспера Джонса Тер-Оганьян ставил задачу создания живописного произведения в рамках предложенного изобразительного сюжета. Художник снимал проблему «что изображать» и сосредотачивался на живописной составляющей. Композиция исходного произведения уже содержала предмет изображения.

Один из первых циклов — девять работ на сюжет Камиля Коро «Девушка с книгой». Используя заданный мотив, Тер-Оганьян пишет абстрактные вещи.

В начале 1990-х он создал серию «сухих» копий, в которых собственный почерк нивелирован до минимума, рассматривая их как «нехудожественный продукт». Наследуя идеи дадаизма, Тер-Оганьян вовлекает зрителя в свою «игру в неискусство».

В 1992 году в галерее Марата Гельмана был реализован проект «Натюрморт с подсвечником» по мотивам натюрморта Пабло Пикассо с целью заставить зрителя «видеть живопись», не отвлекаясь на сюжет. Экспонировалось несколько работ на один сюжет, предполагалось, что это вынуждает их сравнивать и тем самым обостряет восприятие.

С середины 1990-х в работы возвращается живой живописный почерк Тер-Оганьяна, в них возникает белое поле, обрамляющее сюжет. Художник использует рамы, чтобы дистанцировать изображение от зрителя, уподобить картину вырванной страничке каталога.

Фиксируя в названии имя автора и дату исходного произведения — «Анри Матисс. Нимфа и сатир. 1909», Тер-Оганьян подчеркивает, что пишет мотив известного мастера, что его работа должна восприниматься в контексте произведения этого художника. Так «игра в неискусство» оборачивается «игрой с классикой».

​ДИ №5/2013