Сейчас там хозяйствует Жан Ив Лорио, аптекарь на пенсии, совмещающий функции «директора, консерватора, экскурсовода и уборщика». У него постоянно при себе документ, свидетельствующий о том, что он является перевоплощением Альфонса Алле. Лорио охотно показывает посетителям изобретения Алле — например, черные ушные затычки для вдов. «Алле совершенно не выносил никакого насилия, — рассказывает г-н Лорио, — ему было больно думать о том, что некоторые позволяют себе бить баклуши, он ужасно переживал за речь, которую толкают, он просто плакал, когда узнал, что кто-то с кем-то ударили по рукам... Работников казначейства он считал садистами и негодяями, ведь они выбивают монеты!». Этот убежденный противник смертной казни даже придумал, как избавиться от мух, загадивших потолок аптеки, не покушаясь на их жизнь: разбросал по аптеке шарики своего изобретения из смеси меда с висмутом, которые должны были бы вызывать у насекомых только запор.

На полках расставлены предметы из коллекции Алле, бывшего страстным собирателем: череп Вольтера в детстве, чашка для левши, кусок поддельного креста Христова. Для работников почты, c утра до ночи заклеивавших конверты, он создал целебные разновидности клея (видите, отцовские уроки все-таки даром не прошли): «слабительный», «отхаркивающий», «крепящий» и т.д. Для гуляк он придумал конфетти с сахарной добавкой на случай, если им захочется сладенького. Среди экспонатов музея имеется и фильтр нецензурных выражений, предназначенный для очищения стиля писателей, и намордники для улиток, чтобы они не пускали слюну, и непрозрачный аквариум для стыдливых рыб, и трехцветный комплект крахмала (сине-бело-красный), чтобы флаги Французской республики не провисали в безветренные дни, и много других предметов первой необходимости.

Говорят, не так давно один посетитель музея умер в ужасных мучениях от чудовищного взрыва смеха.

Музей в Онфлере не единственная дань почтения гению. В Париже существует Академия Алле, регулярно собирающаяся в театре Эберто, а также Ассоциация друзей Алле.

Кто же такой Альфонс Алле и чем он заслужил все эти почести? Он их стоит: это настоящий возрожденческий персонаж, наделенный неисчислимыми и разнообразными талантами.

Алле родился в 1854 году в семье аптекаря. Отец его был убежден, что младший из его пятерых детей обязательно станет великим фармацевтом или химиком. И действительно, молодой Алле, помогавший родителю в аптеке, проявил незаурядные способности на медицинском поприще: доказал действенность эффекта плацебо, выписывая пациентам поддельные лекарства своего изобретения. Более того, он поставил несколько необычайно интересных диагнозов. В своем рассказе «Высоты дарвинизма» он вспомнил об одном из них:

«Дама, страдающая хроническим расстройством желудка: ”Не знаю, что со мной происходит, сначала пища у меня в животе поднимается наверх, а потом резко опускается вниз…” Альфонс: “Сударыня, вы, наверное, проглотили лифт!”».

Однако отца Алле эти сыновьи подвиги не убедили, и он послал его учиться в Париж, подальше от родной аптеки. Там Алле понял, что искусство изготовлять разные пилюли, примочки и микстуры не его стезя, ему гораздо больше нравилось проводить время с друзьями на террасах кафе или в Люксембургском саду. Узнав, что Альфонс относится к своей учебе без должного усердия, отец снял его с довольствия, и юнцу пришлось самому зарабатывать себе на жизнь.

Сначала он пошел по следам своего друга Шарля Кро и попробовал себя в фотографии, но без особого успеха, несмотря на то, что фотографией занимался серьезно: ему принадлежат несколько научных статей о фотографии.

В 1883 году он увлекся журналистикой и стал публиковать свои эксцентричные хроники в парижских газетах, а также в журнале «Черный кот», директором которого он стал в 1886-м. Параллельно он выпускал сборники стихов, сказок, афоризмов («Сдохнуть со смеху», 1891; «Да здравствует жизнь», 1892; «Не злитесь!», 1893; «Два плюс два будет пять», 1895, и др.). Со временем Алле прославился благодаря своему легкому, парящему стилю и абсурдному юмору («…Здесь такая духота! Вы не возражаете, если я открою скобки?»).

Эпизод из жизни. Алле охотно имитировал, пародировал стиль статей Франсиска Сарсея, серьезного театрального критика, в газете «Ле Тан» и публиковал свои опусы под его именем. Сарсей на это совсем не обижался, скорее был польщен. Но однажды какой-то другой литератор сделал то же самое. Гнев Алле был ужасен! «Только два человека в Париже имеют право подписываться именем Сарсей, — писал он, — прежде всего это я и только потом сам г-н Сарсей!»

Стали известны и его афоризмы: «Я пью, чтобы забыть о том, что я алкоголик», «Великое открытие армии — она поняла, что компетентность на лице не прочитаешь. Поэтому она изобрела звания», «Невероятно, насколько деньги помогают переносить нищету», «Деньги надо брать там, где они есть — у бедных. Конечно, денег у бедных маловато, но зато бедных-то как много!», «Отъехать — это чуть-чуть умереть. Но умереть — это очень сильно отъехать!», «Триумф скупости: научиться спать на соринках, которых не видишь в своем глазу, и отапливать зимой квартиру бревнами, которые видишь в чужом».

«Вдова человека, умершего после консилиума трех лучших врачей Парижа, говорила: “Но что же он мог сделать один, больной, против троих — здоровых?”.

В качестве композитора Алле более чем на полвека опередил Джона Кейджа, сочинив «Траурный марш на смерть глухого великого человека». Партитура представляла собой две чистые страницы нотной бумаги, великодушно одолженные ему его приятелем Эриком Сати, и предисловие: «Создавая настоящий траурный марш, автор его исходил из общепринятого принципа, который гласит, что настоящая боль всегда нема.

Поскольку настоящая боль всегда нема, исполнители должны просто отсчитывать такты, а не извлекать из своих инструментов непристойные звуки, которые лишают самые лучшие похороны подобающей им торжественности».

В качестве художника Алле состоял членом многих сообществ экстравагантных персонажей, а также был одним из руководителей кабаре «Черный кот» («Chat noir»), находившегося в пассаже «Вивьен».

Именно там, на выставках основанной им со своими единомышленниками в 1882 году группы «Несуразные искусства», он выставил свои знаменитые картины в «монохрои-дальном» стиле. Это были абстрактные картины, написанные за двадцать лет до квадратов Малевича! К сожалению, монохроидальный стиль Алле все еще остается недооцененным и недостаточно изученным. Тем не менее многие считают его провозвестником модернизма ХХ века.

«Я тоже стану художником! Но когда я говорил, что я художник, надо было учитывать, что я имел в виду совсем не то, что обычно понимают под словом “художники”: унылые ремесленники, которым необходимы тысячи разных цветов и оттенков, чтобы запечатлеть плоды своего немощного воображения. Нет! Моя идея была стать идеальным художником, гением, которому для каждой его картины достаточен один цвет: художник, если я могу так выразиться, монохроидальный».

Интересно соотнести изображения на картинах Алле и названия работ:

Черный квадрат на черном фоне: «Ночная драка негров в подвале» (приписывается Алле: по некоторым источникам, картина была написана Полем Било (Paul Bilhaud) и показана на первой выставке «Несуразных искусств» в 1882 году. По этим источникам, именно она вдохновила Алле на создание своих монохроидальных работ. Другие исследователи утверждают, что эта работа кисти Алле).

Белый прямоугольник: «Анемичные барышни, идущие в снежную погоду на первое причастие» (Февраль, 1883).

Синий прямоугольник: «Удивление моряков-новобранцев, впервые увидевших твою лазурь, о Средиземное море» (1883).

Красный прямоугольник: «Апоплектические кардиналы на уборке помидоров у Красного моря» (1885).

Зеленый прямоугольник: «Бодрые моложавые сутенеры валяются на траве и распивают абсент» (1887).

Желтый прямоугольник: «Азиаты, больные желтухой, распивают анисовую водку, сидя на пшеничном поле» (1887).

Серый прямоугольник: «Банда алкашей в тумане» (1887). Все эти революционные произведения, включая черный квадрат Било, Алле поместил в изданный им в 1887 году «Первоапрельский альбом» монохроидальной живописи.

Однажды в октябре 1905 года Алле сказал своему другу, с которым они вместе возвращались из кафе: «Знаете, завтра я умру! Вы смеетесь? А мне совсем не смешно. Говорю вам, завтра я умру!». И что же? Назавтра этот человек слова действительно умер.

P.S. Нет оснований считать, что Ив Кляйн знал «Монохроидальный альбом» Альфонса Алле. Но, когда его упрекнули в том, что его альбом «Ив Живопись», состоящий из страниц с цветными прямоугольниками, представляет собой плагиат Алле, Кляйн ответил: «Разница между нами в том, что Алле не осознал своего открытия».

ДИ №4/2013