Руководители галереи порадовали информацией, что в подготовке выставки планетарий принимал самое непосредственное участие: предоставил площадь, выделил бюджет для монтажа экспонатов. То есть мы имеем дело не с рекламным трюком в форме аренды эффектного пространства, а с полноценным сотрудничеством, в котором обе стороны заинтересованы и видят пользу не только в товарно-денежном эквиваленте.

Экспозиция «Небосклон», конечно, посвящена теме космоса и тонко обыгрывает различные нюансы интерпретации в соответствии с «гением места», Московским планетарием. Ведь он в своей истории отразил многие периоды развития отечественной культуры — от революционного авангарда до виртуальных миров постсовременной цивилизации.

Вспомним, с чего все начиналось. Идея московского планетария возникла в 1920-е годы. В период великой авангардной утопии новой генерации людей требовалось новое знание о новых мировых координатах пространства и времени. Жизнь стала уподобляться идеальному технологическому конвейеру, а законы ее отождествлялись с отлично сработанным механизмом, которому подчинялось движение светил, Земли, и неба. В эти годы (1928–1929) технократической романтики молодые архитекторы М. Барщ, М. Синявский, Г. Зундблат и спроектировали столичный планетарий. С куполом в форме яйца. Для изучения механики движения небесных тел.

В жизни этого почтенного учреждения были разные периоды. Помню, когда я учился в средней школе, у нас была экскурсия в планетарий. Тогда он воспринимался по аналогии с каким-нибудь классом астрономии и физики: очень интересно, но немного занудно, слегка пыльно и обшарпано. Пережил планетарий и невозможно долгий период реконструкции и обновления. Сегодня это отличный парк научных аттракционов, где есть и лунариум, и 4D-кинотеатр, и единственный в России зал с купольным экраном.

Как можно понять из истории планетария, он всегда мыслился местом встречи знания научного и утопического, что можно определить модным сегодня словом «воображариум». В расчете на встречу этих двух миров и создана выставка «Небосклон». В ней по-разному рассматривается тема общения науки и искусства, точного знания и творческой фантазии. Лейтмотивом оказывается, на мой взгляд, космическая мифология, истоки которой — в мире детства, в предощущениях и предчувствиях свидания с чем-то таинственным, потрясающим и прекрасным.

Эта мифология легла в основу особой эстетики советских юношеских фильмов о космосе наподобие «Отроков во Вселенной», «Большого космического путешествия», «Через тернии к звездам». В них герои проходят через трудные испытания, общаются с инопланетянами, дабы утвердить приоритет во всем мире гуманистических ценностей и точной науки, искореняющей предрассудки и заблуждения. В некоторых фильмах встреча с космосом нарочито инсценируется, чтобы и герои, и зритель не догадывались, что они участники эксперимента — репетиции выполнения какой-то важной, в масштабе всего прогрессивного человечества, миссии.

Любопытно, что этот навеянный отечественным кино про космос дух лаборатории и эксперимента как нельзя больше соответствует выбранному месту выставки: не в «небесной» зоне планетария, а в подземной, почти секретной, там, где раньше была большая парковка. Технические коммуникации, провода, потайные комнаты, дорожная разметка под ногами придают общению с материалом выставки хороший авантюрный драйв.

Художники (большинство из них — мэтры отечественного совриска) воплощают тему диалога науки и утопии именно как в кино: искренне, бесхитростно, красиво и эмоционально. Леонид Тишков установил в зале светящийся месяц, с которым он давно живет как с родным существом. С ним он ездит за город, катает его на лодке, кормит, накрывает на ночь пледом. Посмотреть эту лирическую поэму «Частная Луна» можно на видеоэкране.

Константин Батынков в присущем ему стиле свободной маэстрии создает сюрреалистические фантазии на тему романтических приключений планетарного масштаба. Все полотна чем-то похожи на раскадровку «мультиков» про звездные экспедиции. Космонавта с бьющимся сердцем показывает в лайт-боксе, достигая эффекта 3D-фильма, Дарья Котова. Профессиональный режиссер по образованию и художник по призванию Аркадий Насонов в видеосъемку вращающейся Земли вмонтировал мигающие то тут, то там портреты известных советских деятелей культуры и киногероев. Такой вышел оммаж космосу советского искусства.

Новые чувства от вторжения космической энергии в земную атмосферу транслируются, конечно, с отсылкой к визуальной культуре авангарда и к ее метаморфозам, в тех же фантастических фильмах например. Радужный спектр генерируют в зимнем пейзаже Франциско Инфанте и Нонна Горюнова, а их сын Платон Инфанте увлечен визуальными превращениями сферического пространства при проекции на него движущихся световых картинок. Сфера оживает и меняется на глазах, становится то выпуклой, то вогнутой, то плывущей в каком-то кубе. Внезапно она сбрасывает с себя белую оболочку и оказывается земным шаром…

Мудрым расчетам вселенской гармонии, геометрическим штудиям на тему квадратуры круга, подчинению естества закону чисел Фибоначчи посвящены красивые работы Александра Панкина. Моряк-художник Александр Пономарев делает проект навигационных карт по звездному небу. Все эти опыты восхищают простодушной серьезностью в отношении к космической романтике, которая присуща лишь мироощущению ребенка.

Имеется на выставке и центр управления полетами — установка Татьяны Баданиной со светящимися кнопками, безумно похожая на машину времени, что таилась в подвале заброшенного дома в фильме «Гостья из будущего». Горы гигантских космических яиц Татьяны и Сергея Костриковых иллюстрируют тезис о «хрупкости бытия». Сергей Шутов на цветных мониторах выращивает космические цветы…

В принципе, выставка будто предлагает готовый сценарий фильма о космосе, в котором есть и пиетет теме, и диалог с традицией, и уважение к гостеприимному хозяину — Московскому планетарию.

ДИ №2/2013