Эрмитаж сделал еще один (помимо открытия постоянного зала Д.А. Пригова) решительный шаг в укреплении своей музейной стратегии «Эрмитаж 20/21» — выставку братьев Чепмен. Порадоваться бы смелости и широте крупнейшего национального музея, но не зря центральный экспонат назвали «Конец веселья». Как назвали, так эта чепменовская лодка и поплыла.

Джейк и Динос выросли из первых птенцов саатчева инкубатора (с тех пор следующее поколение молодого британского арта уже успело повзрослеть и даже было показано в Эрмитаже три года назад), наибольшие радикалы из поколения «янг бритиш артист», давно музеефицировавшие свой радикализм, закрепившие с легкой руки Метью Коллинза за собой термин manneguin-arsehole-disgust-etc-art, или согласно А.Д. Боровскому — отврат-арт. О братьях принято говорить как о провокаторах, разрушителях табу, нарушителях спокойствия и конвенций, канонизирующих отвратительное, страшное, запретное и загоняющих любую идею в тупик абсурда, где она выглядит нелепой и смешной. Но все же загнанная ими художественная идея остается на своей территории, или, цитируя авторов: «искусство по-прежнему выглядит как искусство, не так ли?». Так, да не так, эрмитажная выставка испугала другим, не завозным ужасом, тем мороком, что почти не имеет к ней отношения, став поводом для роста наших родных отечественных кошмаров. Пластические и философские произведения братьев Чепмен развивают идеологию кидалта (Kidult — взрослый, не желающий взрослеть) на примерах тысяч человечков, изготовленных в мастерской художников для инсталляций, таких как «Рай», логично дополняющий несколько уже законченных «Адов». Они дают повод обсудить вариативность эстети-зации исторической эмблематики ХХ века, прежде всего проявленной в нацистской символике и форме от Хьюго Босса, ставшей как причиной реальных скандалов в монаршем британском семействе, так и выдуманных медийных сюжетов, да и множества фильмов — от знаменитых «Бесславных ублюдков» до трешевых «Нацистов в центре Земли». Можно гадать, кто, кроме профессионала Гойи и самоучки Шикльгрубера, может стать чепме-новским «соавтором». Представлять, насколько атрофировалось у братьев чувство прекрасного и ужасного. Или пытаться понять, как современный художник прорывается на новую, запретную ранее для искусства территорию и где еще осталась эта «запретка»? Из чепменовского «Ада» окинуть взглядом, как за последние два века в самых общих чертах расширялась зона эстетического, потом этического, теперь социального пространства для прирастания искусства…

Чепмены пытались прогнозировать перед выставкой поведение эрмитажных зрителей: «Они должны рыдать или хохотать до упаду. … зрителям следует подойти к ней вплотную и самим выработать для себя ответ о том, что работа для них означает»*. Но ответ в России больше, чем ответ: зрители не подошли к работе вплотную, зато заочно написали на нее доносы в прокуратуру. Среди пяти тысяч фигурок в девяти боксах работы «Конец веселья» есть Стивен Хокинг, Рональд Макдональд, Адам и Ева. Есть одинаковые «гитлеры» фабричного производства, церковная служба со свиными головами на плечах участников, протухшие гамбургеры всемирно известного фастфуда и даже частный самогонный аппарат со змеевиком. Наблюдаются участившиеся случаи скотоложства, мужеложства, некрофилии и людоедства… Ад, одним словом! Однако наши оскорбленные анонимные граждане увидели издевательство над крестом как символом веры, а самые увлеченные нашли даже карикатуру на Нагорную проповедь, причем нашли ее в ироничнейшей композиции — несколько Гитлеров рисуют обнаженную натурщицу, а получаются у них экспонаты из гитлеровского же «музея дегенеративного искусства» — теория заговора работает на любом материале.

Эрмитаж оформил экспозицию увесисто, музейно, классично: отдельно кукольные адские страсти, на другом этаже — дорисованные братьями офорты Гойи, еще выше — гойевские оригиналы и орудия пыток из музейных собраний Петербурга. К концу осмотра чувствуешь скорее усталость, чем отвращение: невозможно переживать как боль то, что стало историей.

Но чтобы почувствовать себя оскорбленным, как выяснилось в ходе выставки, нашим зрителям не требуется приближаться к работам и видеть их, достаточно воспользоваться домашней заготовкой. На специальной конференции для молодежной аудитории перед открытием выставки Чепменов вопросы прозвучали банальные и саморепрезентативные: о провокациях, о запретных темах, об ответственности художников перед собственными детьми. В запальчивости молодости кто-то из пришедших даже пообещал сжечь еще не увиденный им «Ад». Братья снова подтвердили, насколько они свободны в своих художнических и человеческих поступках, мы еще раз убедились в силе своих комплексов и фобий. Почти на все вопросы, прозвучавшие на конференции, Чепмены отвечали односложно и уточнили, что настоящий ад в их представлении показан в фильме Элема Климова «Иди и смотри».

В связи с выставкой братьев в Эрмитаже прошла прокурорская проверка по заявлениям о надругательстве над верой и о признаках экстремизма. На выдуманных кукольных эсесов-цев обижены вымышленные казаки, но по факту сотни с лишним реальных жалоб проводится более чем реальная проверка — ад вырывается за положенные ему художниками пределы. А Чепмены сделали свое художническое заявление: «Мы экстремально сожалеем, что некоторые посетители выставки “Конец веселья” в Эрмитаже были экстремально расстроены. Экстремально грустно получать обвинения в экстремизме, особенно от религиозных групп. Мы надеемся, что государственный прокурор, назначенный расследовать обвинения в экстремизме, примет наши экстремальные извинения. P.S. Не забыть: в Россию больше ни ногой». Прокуроры все же отправились в Эрмитаж и осмотрели выставку вместе в ведущим специалистом Российского государственного исторического архива. «Согласно пояснениям специалиста, целевой направленностью выставки является демонстрирование разрушающего влияния насилия на человеческое сознание. Крест является не только символом христианства, но и орудием казни в Римской империи», — отметила пресс-служба ведомства.

Кроме того, прокуратура напомнила авторам писем, что цензура в России запрещена, а сама по себе критика религиозных убеждений и объединений согласно решению Верховного суда не должна рассматриваться как действие, направленное на возбуждение ненависти или вражды.

«С учетом изложенного в настоящее время оснований для принятия мер прокурорского реагирования в отношении организаторов выставки "Конец веселья" в Государственном музее "Эрмитаж" не имеется», — подчеркнули в прокуратуре. «Мы твердо считали и считаем, что музей является тем учреждением, которое вправе решать, что является искусством и что выставлять. Вкусы толпы в данном случае не могут служить ни эстетическим, ни нравственным ориентиром», — заявил директор Эрмитажа М.Б. Пиотровский.

Вновь, как в позднесоветские времена, свежо звучит Галич: «Не бойтесь золы, не бойтесь хулы, не бойтесь пекла и ада, а бойтесь единственно только того, кто скажет: "Я знаю, как надо"».

Для нарушения запретов у художника есть два основных пути — сакрализация профанного и валоризация сакрального. Сегодняшнее противостояние на линии клерикализации — антиклерикализации началось с разгрома 18 января 2003 года выставки «Осторожно, религия!» в Сахаровском центре и усиливается, современное искусство стало восприниматься массовым зрителем как радикальный край социального активизма, что является сильнейшим искажением объективной картины.

Когда мы говорим о воле художника и о высшем начале, то иерархия здесь внеконфессиональна и однозначна: не профанное входит или врывается на территорию сакрального, а сакральное допускает профанное в свои пределы. Как сказал об этой иерархии епископ бл. Августин Ипонийский: «Дух Божий носился над материей… подобно тому, как носится воля художника над… предметом, подлежащим обработке, или даже над телесными его органами, которые он направляет к работе».

ДИ №1/2013