Художники совместно создают свои серии. Кларк снимает героев будущих композиций, а Вирджини выстраивает маленькие чудесные бутафорские миры.

Современное искусство — это не только фабрика образов, но и способ взаимоотношений с историей мировой культуры. Оммаж — тема не новая, но все еще не потерявшая привлекательности. Цитата или полная реконструкция, серьезное переосмысление и авторская рефлексия — все это в современном визуальном коммуникативном поле продолжает привлекать художников. Оммаж — концепция выставки фоторабот Кларка и Пуньо «Посвящение», в которую вошли работы и серии, созданные в разное время, но объединенные общей темой. «Театр» Кларка и Пуньо, реализуя содержание сюжетного уровня известных произведений искусства, наделяет произведение, его героев и сюжет новыми, более отвлеченными смыслами, стремится выразить и донести до зрителя свое понимание действительности. В их интерпретации событий между конкретным и абстрактным уровнями происходит перекодировка значений.

Фотографам во все времена хотелось вырваться за пределы реальности. Подобных попыток было немало: пикториалисти-ческие манипуляции с картинкой во время проявки и печати, сводящие на нет ее натурализм; получение почти абстрактных изображений при прямой засветке объектов на светочувствительной бумаге, фокусы с двойной экспозицией и монтажом. С появлением компьютеров начались эксперименты с цифровыми отпечатками. Кларк и Пуньо конструируют «волшебные картинки», используя монтаж: соединяя фотографию и живопись. Синтетическая техника и программная реконструкция живописи известных мастеров создают уникальный художественный продукт, концептуально относящийся к contemporary art, одновременно напоминая об экспериментах пикториальной фотографии ХIX–ХХ веков, а также о живописных полотнах. Их метод — это некий «набор» средств для материализации: предметы, фоны, бутафорские элементы и т. д. Но сюда же входит и техническая сторона процесса — освещение, обработка снимка и т. п. Художники признаются, что помимо Эдварда Хоппера на их творчество повлияли Дэвид Хокни, Вильгельм Хаммершой, Рене Магритт, Поль Дельво, Балтюс. Эстетика реализма, сюрреализма, магического реализма и фотографии придали их работам особую окрашенность. Артистическая фотография Кларка и Пуньо — это попытка привнести принципы современного искусства в фотографию.

Многие кинорежиссеры, среди которых Альфред Хичкок, Вим Вендерс, Андрей Тарковский, указывали на значение Хоппера для их творчества. В мире фотографии его влияние не менее значительно, пример тому — работы Стефана Шора, Джоэла Мейеровица, Филиппа-Лорка ди Коркия. Этот список можно продолжить. Работам Хоппера удается направлять зрительское внимание не столько на изображаемый момент, сколько на некое событие, которое ему предшествовало или за ним следовало.

Кларк и Пуньо, восприняв идею Хоппера, пошли своим путем, они построили макеты декорации, имитирующие полотна художника, и в эти игрушечные пространства поместили своих героев, используя компьютер. Жанр оммажа художники выражают посредством реконструкций, соединяя живопись и фотографию, используя и изобразительный, и сценический язык.

Художники интерпретировали многие полотна мастера, созданные в зрелые годы, в том числе «Раннее воскресное утро», «Полуночники», «Офис в Нью-Йорке», «Комната в отеле» и др. Одна из самых знаменитых картин Хоппера — «Полуночники» (1942). Ночная улица, закрытый магазин, темные окна зданий, светится ночное кафе, в котором четыре героя — мужчина и женщина, одинокий человек, потягивающий свой лонг-дринк, да еще бармен. Недосказанность, открытый для прочтения сюжет...

«Французская» трактовка картины конкретна, но от этого не становится банальной. Мужчина в шляпе с картины Хоппера, своего рода альтер эго автора, не попал на сцену. Нет и бармена. Персонажей осталось трое: героиня болтает с официанткой, мужчина отстраненно наблюдает происходящее. Авторы акцентируют тему одиночества, главную в творчестве Хоппера, но развивают ее по-своему. Маленькие игрушечные миры кажутся слишком хрупкими, они не могут стать «убежищем» для героев. Декорации для фотокартин Вирджини создает из картона и других подручных средств и раскрашивает вручную. В их пьесах герои в современных костюмах разыгрывают старый постмодернистский спектакль.

У Кларка и Пуньо есть серия, посвященная творчеству датского художника Вильгельма Хаммершоя. Его томящиеся от одиночества девушки в холодных интерьерах, кажется, чего-то ждут возле окон и раскрытых дверей. Их ожидание, исполненное безмятежного спокойствия, длится вечно. Серия Кларка и Вирджини называется «Затерявшиеся в медитации». Здесь свой «порядок», не холодный и логичный, а эмоциональный. Трепет, ожидание, напряженность, беспокойство, задумчивость, самоуглубление. Светлая гамма работ отражает гармонию мира и человеческой души, и это привносит в атмосферу оптимизм. Работы французского дуэта продолжают характерное для современного искусства выяснение отношений настоящего с прошлым. Актуальные проблемы фотографы рассматривают по законам постмодернизма, вдохновляясь творчеством и сюрреалистов (Рене Магритт, Поль Дельво), и импрессионистов (Эдгар Дега), и романтиков (Франческо Хайес), и работами старых мастеров (Сандро Боттичелли), и живописцев ХIX века (Иоганн Петер Хазенклевер, Энгр, Жером, Фернан Пелез, Феликс Валлоттон), художников (Франсис Грюбер, Дэвид Хокни) и фотографов (Хорст, Баллок) ХХ века. Трансформации работ великих «соавторов» позволяют переосмыслить оригинал и наполнить оммаж собственными конно-тациями. Авторская метафора, собственно. и ставит своей целью перекодирование смыслов, своего рода адаптацию «незыблемых ценностей», потерявших свое значение в современном мире.

Используя формальные приемы любимых художников и свободно толкуя сюжеты мирового искусства, авторы стремятся к композиционной четкости, поэтическая составляющая — свобода от гиперрефлексии. Отвергнув «искусство Photoshop», Кларк и Пуньо делают свое искусство предельно открытым благодаря умелой стилизации. «Первоисточник» обычно лишь корректируется. Столкновение «реалистических», сфотографированных героев и нарисованного мира создает контаминацию иррационального и рационального. Иллюзионистский эффект усилен знаточеской проекцией. Зрителю придется не столько соотносить увиденное с реальными произведениями тех или иных художников (порой на них даже нет прямой отсылки, они могут быть отлично зашифрованы), сколько размышлять об их поэтике и эстетике. В современной культуре интерпретация обернулась местью интеллекта искусству, потому что истолковывать — значит превращать его в «призрачный мир смыслов». Одно утешительно: смысла можно не искать, а просто любоваться удивительно тонкими работами французских художников.

ДИ №1/2013