Для решения данной задачи столица Урала, пожалуй, самое благодатное место. Екатеринбург — город с особой публикой, здесь свои художественные традиции, солидный опыт работы с современным искусством и, что важно, гибкая культурная политика властей.

Уральская биеннале стала платформой для объединения в сообщество всех культурных институций Екатеринбурга. В ней приняли участие Екатеринбургский музей изобразительных искусств с его прекрасной выставкой советской индустриальной живописи «Подвиг по плану», интерьерный центр «Архитектор», Белая галерея, галерея «ПоЛе» на Свердловской киностудии, Галерея современного искусства, Областная научная библиотека им. В.Г. Белинского, Екатеринбургский музейный центр народного творчества «Гамаюн», Свердловский областной краеведческий музей, фотографический музей «Дом Метенкова».

Художественным полем биеннале стал не только Екатеринбург, но и города Дегтярск (проект Тимофея Радя «Камю»), Нижний Тагил (проект Николаса Фрезера «Ground Rules»), Невьянск (проект Андреа Стиуделя «Channeling the Sky»)…

Куратор основного проекта «Самое себя глаз никогда не видит» Ярослава Бубнова, художественный критик, директор Института современного искусства в Софии, член правления Международного фонда «Манифесты», председатель Болгарской секции Международной ассоциации художественных критиков (AICA), в частности, продекларировала: «Для нас художник – это сапер, который создает безвредное из опасного; эта фигура центральная для биеннального проекта. Мы хотим понять, как взгляд, глаз, видение художника делают мир менее опасным, как если бы мир был заминирован, как художники видят, где расположены

“мины”, области жизненного мира, воспринимаемые как опасные, угрожающие. Это выставка об анализе и трансформации, которые мы понимаем не как процесс, а как сосуществование в художественном произведении и высказывании».

По праву можно назвать разминированием масштабную инсталляцию Ивана Плюща «Процесс прохождения-1» (специальный проект биеннале «От производства к произведению»). Обычный актовый зал Дворца культуры, одного из тысяч подобных времен СССР. Сегодня здесь запустение, сломанная мебель и прочие фрагменты материальной культуры ушедшей эпохи… Художник возвращает актовому залу алую ковровую дорожку, она взмывает ввысь и, пролетев стрелой над рассохшимся паркетом и сломанными стульями, десятком пианино у стен, закручивается бантом-завитками под потолком. Это трагическое помпезное вознесение сопровождается немецким текстом группы «Unheilig» «Geboren um zu leben» («Рождены, чтобы жить»).

Кто-то метко назвал работу Ивана Плюща «Храм СССР», хотя, возможно, это метафора краха любых империй? Или размышление о тщетности славы – отсыл к Оскаровским, Каннским, Emmy и прочим ковровым дорожкам…

Масштабный проект и «Заброшенные утопии: коньковый завод» московского художника Леонида Тишкова (арт-резиденция в Верхотурье). Он включает и мультимедиаинсталляцию «Собор лиц рабочих и служащих конькового музея», и фотоцикл «Руины памяти», и серию видеоинтервью с бывшими рабочими завода, и как кульминацию замысла – скульптурную стелу, спаянную из сотен конькобежных лезвий (символов бега и скорости) в виде известного монумента «Покорителям космоса» на ВДНХ. Художник соединил в экспозицию материалы из архивов, документы/псев-додокументы, свои работы. В итоге получился сюжет, напоминающий знаменитый «Апофеоз войны».

Среди заметных работ на основном проекте биеннале инсталляция «М10» Моники Сосновской. Польская художница создала пугающее клаустрофобическое пространство без окон, с множеством проходных комнатушек, хлопающих дверей, последнюю из которых невозможно открыть до конца — дальше пути нет.

Не менее пессимистичной оказалась инсталляция «Пространство борьбы» (2012) екатеринбуржца Владимира Селезнева. Зритель попадал в помещение, стены которого покрыты энергичным жизнеутверждающим граффити на разных язы-ках: «Мира! Хлеба! Соли! Зрелищ! Земли!»… Внезапно свет на миг гас, и поверх графических призывов проступала флуоресцирующая надпись: «Все напрасно. Все напрасно. Все напрасно»… Снова свет и дружный крик графических лозунгов… вновь темнота… Интонация библейского Экклезиаста: вот оно новое, но и это уже было… было и пройдет…

Привлекала внимание и видеоинсталляция «Куба» турецкого художника Кутлуга Атамана. С экранов сорока телевизоров звучали истории эмигрантов о пережитых шоках, любви, видах птиц, хобби, увлечении футболом, а в целом о потере идентичности, индивидуальности, о ранах памяти.

Инсталляция «Извилистая дорога» (2011) французской группы «Société Réaliste» (Ференц Гроф, Жан Баптист Ноди) включала список 99 государств, образовавшихся и распавшихся в ХХ веке на севере Евразии. Коллектив будто намеренно фиксирует противоречие между реальностью и вымыслом.

Проект «Задержите дыхание» (2012) Лучезара Бояджиева – инсталляция из надувных скульптур в виде древнеегипетских саркофагов с лицами известных государственных и политических деятелей прошлого столетия. Здесь прочитывается мысль, что любой медиакульт, любая информационная константа уходит корнями в онтологию человеческого существования.

Инсталляция «Ты обещал нам поэзию» (2012) хорватского художника Игоря Эшкинья — хоровод силуэтов в форме стульев, вырезанных в синем ковре. Любое движение зрителя меняет ракурс, и стулья то «падают навзничь», то «встают» на четыре ножки. Оптический обман лишает его уверенности в правильном выборе точки зрения… Следующий шаг — сомнение в том, что правильная точка зрения вообще возможна.

Бригада екатеринбургских «малеров» имени К. Малевича (Марина Ражева, Виктор Оборотистов, Владимир Романов, Елена Гладышева) предложила остроумный проект «Никого нет». Но если человек вошел в помещение, там уже кто-то есть, а если это зритель, значит, проявится и искусство.

Этот принцип проявления искусства при появлении зрителя, точно характеризует ситуацию современного арт-хауса: смысл увиденного должна раскрывать в первую очередь публика, а не художник. Но чаще всего зритель сталкивается с логической головоломкой в духе легендарной конфуцианской формулы: трудно найти в темной комнате черную кошку, особенно если ее там нет.

Так, например, работает живущая в Вене Анна Ермолаева. Видео «Внутрь/наружу»: вид через камеру на интерьер зависит от нашего движения, со временем мы понимаем, что уютный интерьер был снят на самом деле в разрушенном доме.

В подобные визуальные игры с публикой вступает и Ирина Корина. Разгадывая ее инсталляцию «Синкретическая избушка», зритель, возможно, задумается о том, как идеологии и технологии меняют быт, кто-то увидит в ней синтетическую жизнь. Перечень трактовок можно легко продолжить, но каждая новая уничтожает предыдущую. У Бодрийяра аннигиляция интерпретаций только усиливает интеллектуальный посыл философа: ты сам источник своей смерти. У Кориной смысл «скучает» и гаснет. Сам же объект молчит подобно идолу посреди капища (на самом деле в типографском цехе «Уральского рабочего»), демонстрируя полное равнодушие к вариантам понимания.

Но были исключения из правил. Например, Недко Солаков заявлял об абсурдности любых иерархий в политике и искусстве. «Все, что бы вы хотели сделать с некими людьми (включая политическую элиту), сделайте с этими коробками»! Ироничный прием прямого обращения работал, народ терзал «ненавистные» коробки.

Специальные проекты биеннале демонстрировали взаимосвязи искусства и промышленности. Так, проект Дмитрия Озеркова «От производства к произведению» стал размышлением о технологиях мастерства в искусстве и в индустрии. Здесь соседствовали стеклянные банки Даши Фурсей с томатами, огурцами, грушами, грибами волнушками, над ними угрожающе нависал ее же объект-звезда («Ярило») из бензопил со стянутым по центру ликом солнца, а скрежет металла по асфальту (Нира Перег «Шабат-2008») визуально оттенялся некой съедобной репликой от Поллака с разбрызганными соусами, крошками и прочей едой на видео Шакара Маркуса «Сабих».

Завораживающе детективным зрелищем стала «видеофиксация» Фишли и Вайса «Ход вещей» (огонь, химические элементы, пена, кислоты, щелочь). Здесь действие создавали законы физики и химии: в чайнике кипящая вода выталкивает лезвие ножа, он пропарывает воздушный шар/клизму, та распрыскивает содержимое… Одно толкает другое, переливает, растворяет, реагирует… Цепная реакция твердых и жидких веществ.

Для 2-й Уральской индустриальной биеннале американской художницей Swoon был подготовлен специальный проект. Аппликацию эзотерического портрета разместили на козырьке здания управления завода ОЦМ. Герои художницы, как правило, ее близкие, родные и знакомые изображены в особых состояниях. Техника ее сродни гравировальной: изображение вырезается на деревянной основе или линолеуме, затем картина печатается на бумаге, готовые произведения просто наклеиваются на стены домов. В итоге они смотрелись то ли переводными картинками, то ли граффити, отдаленно напоминая еще и фреску.

При поддержке заявочного комитета «ЭКСПО-2020» в рамках биеннале на Октябрьской площади был представлен специальный проект «Bit.fall» немецкого художника Юлиуса Поппа – инсталляция о «глобализации как бесконечном процессе взаимодействия и объединения людей, идей, информации, бизнеса под воздействием новейших технологий». В этой работе компьютерная программа, сканируя пространство Интернета, извлекает популярные слова («Россия», «регион», «riot», «chaos», «вперед») для условного тезауруса, который кодируется в светящуюся фразу-иллюстрацию, она проявляется с помощью воды, капли превращаются в пиксели на дисплее из водной поверхности.

Программа арт-резиденций ознаменовала масштабный выход биеннале за границы мегаполиса, художники работали в больших и малых городах Свердловской области с их уникальным индустриальным наследием. Все проекты были представлены в выставочном пространстве Центрального стадиона в Екатеринбурге.

Эффектный проект V2V (Верхняя Салда) — результат полугодичной работы российско-американской команды — прообраз будущего архитектурного объекта в так называемой Титановой долине на Урале, которая со временем должна стать подобием Кремниевой долины (Калифорния). «Ars Virtua» — группа исследователей во главе с художником Джеймсом Морганом, куда вошли специалисты и ученые из Екатеринбурга и Сан-Хосе (искусствоведы, социологи, философы, физики, дизайнеры, программисты, архитекторы), построила в чистом поле из кубиков модели обеих долин.

Анализируя постсоветскую экономическую ситуацию, художник Николас Фрейзер в проекте «The Ground rules» (Нижний Тагил) предложил по-новому взглянуть на базовые правила свободного рынка, уподобляя их основам игры в бейсбол. Софтболл-перформанс включал инсталляцию (нанесенные мелом на игровое поле правила игры и советы игрокам) и перформанс (бейсбольная игра, в которой приняли участие рабочие Нижнетагильского металлургического комбината). Инсталляция оказалась недолговечной: «базовые правила» на асфальте смыло дождем еще во время игры.

Проект «Камю» екатеринбургского стрит-артиста Тимофея Радя посвящен интерпретации экзистенциализма, литературных и философских работ Альбера Камю. Чтобы посмотреть видеодокументацию, нужно было пройтись по настилу из книг, вертикально поставленных и тесно прижатых друг к другу. Подобное покрытие пола использовалось на январской премьере 2011 года в спектакле «Околоноля [gangsta fiction]» (Московский театр-студия п/р О. Табакова), там книги лежали корешками вверх (инсталляция Игоря Чиркина и Алексея Подкидышева). Сама же скульптура, собранная из раскрытых книг, помещалась на вершине заброшенного террикона на окраине города Дегтярска. Гора, образовавшаяся из отработанной породы — свидетельство индустриального прошлого города — становилась гигантским постаментом современной скульптуры.

Автор подразумевал метафорическую иллюстрацию к мифу о Сизифе. Но в художественный процесс вмешалась природа: до прибытия критиков и журналистов сферическая конструкция сизи-фова шара от сильного ветра сорвалась с вершины 100-метрового террикона и вдребезги разлетелась на составлявшие ее книги. Но даже разрушенный объект стал уникальным художественным жестом. Ветер разметал рамки мифа о Сизифе, пространственно расширив их границы до мифа об Икаре.

Если говорить о концептуальном осмыслении биеннале, то опасения по поводу самоустранения художника от артистического жеста в сторону своеобразного дадаизма поддержал выставочный проект «Осторожно, художник!» (галерея «ПоЛе»), напомнив о важности соблюдения «правил творческой безопасности», составленных арт-критиком Евгением Ивановым: «Авангардизм до добра не доведет», «Помни, художник, все, что ты нарисуешь, может быть использовано против тебя!» Проект объединил вполне успешных и состоявшихся авторов, которые когда-то трудились на производстве, оставив в трудовых книжках записи о рабочих специальностях. Так, живописец Анна Селенских «работала дворником, токарем по металлу, стрелком военизированной охраны»... В ряды экспонентов вошли слесари, маляры, транспортные рабочие… Здесь соединились и пленэрная живопись, и китч, и наивное искусство, и прекрасная коллекция заводских табличек, производственных инструкций, памяток по технике безопасности.

При всей показной шутейности данной части биеннале здесь разворачивалась настоящая интеллектуальная драма: как все же оценивать произведения современного искусства, если под сомнение взяты понятия «оценка» и «искусство».

Отчасти ответ на эти глобальные провокативные вопросы современной постмодернистской модели существования искусства как «неискусства» дает невинная советская… этикетка в параллельной программе «V2. Практические опыты советского дизайна 1920–30 гг.» (Музей этикетки). Среди экспонатов оказалось более десяти редких образцов аптечной сигнатуры, серия карамельных этикеток «Медикосантруд», «Наша индустрия», «Новый вес» (аппетитные конфетки «Литр», «Килограмм», «Пятьсот граммов»), красочно-информативные жестяные коробочки для зубного порошка, мыла... Это выставочный «рассказ» о деятельности пионеров советского дизайна по преобразованию действительности, когда практика производственного искусства не делала разницы между большими и малыми формами. Владимир Маяковский писал тексты для санпросвета и карамели «Новый вес», а деятельность художников-конструктивистов оказывала равное влияние на формы флаконов, дизайн оберток для мыла и рекламы. Массовая агитационная графика в 1920–1930 годы, признавалась советской властью «могущественным проводником идеологических заданий».

Этикетка и есть субстрат оценки. Чем больше этикеток наклеено на один и тот же объект (например, личной гигиены), тем более оценочным он будет, а то, что этикетка никак не корреспондируется с содержимым и содержанием объекта, не имеет никакого значения. Ириска или мыло? Зубной порошок или мука? Без разницы. В этой этикеточной формуле парадоксальным образом определена суть и современного артистического действа, и самой Уральской биеннале. Куратор заявляет цель — сделать безопасным и разминированным опасное пространство промышленной зоны. Художники отвечают дружным переклеиванием этикетажа: это не мина, это мыло.

Остроту биеннале придали тагильские художники Николай и Лариса Грачиковы, они представили проект «57 градусов северной широты, 59 градусов восточной долготы. Дом культуры». В названии использованы навигационные координаты для обозначения местонахождения Дворца культуры в поселке горняков Левиха, построенного заключенными в 1950-е годы, когда еще предполагалось светлое будущее. Драма запустения и выживания служит емкой метафорой конца советской культурно-идеологической штампующей матрицы.

Сердце сжималось от чувства жестокого несоответствия: красоты провинциального сталинского ампира, плафонные росписи, где шахтеры, как олимпийские боги, торжествуют под небесами, кремлевская башня, озаряющая лучами это наивно-прекрасное счастье победы… А этажом ниже реальность: азиатские торговые развалы дешевой обуви, горы халатов, футболок, платков… Но это не перформанс, не социальный проект, это история выживания, эффект проснувшейся памяти, в которой и терриконы Дегтярска, и остановленные уральские заводы, и опустевшие свердловские типографии – все вопреки себе превратилось в художественное явление. Так постсоветское пространство, казалось бы, выброшенное на свалку истории, становится энергетическим полем.

Уральская биеннале арт-«саперов» под знаком разминирования прошлых (и настоящих) мин стала фиксацией энергии катаклизма, и в этом была главная причина успеха екатеринбургского выставочного форума.

ДИ №6/2012