Это странное магическое действие, создаваемое буто-танцовщиками и звуковыми художниками, втягивает зрителя в своеобразную провокацию, а именно в ситуацию с расширением обыденных суждений о теле и его границах, которых нет, представлений о времени и пространстве, которые тоже не обладают постоянством.

Гул сердца, шум легких превращают тело в источник звуковых инсталляций, а движения преломляются в графику… Тут и классическая техника буто, и биофидбек, и композиционный микс (смесь) алгоритмов, и различные методы преобразования графики в звук и обратно.

Так, интерактивный хореографический медиаперформанс «HEART bits» (Сергей Касич, Олег Макаров, Patrick K.-H., Валентин Цзин, Мария Кабанова, Михаил Хум) — еще одна попытка уйти от диктатуры человеческого тела, которое, видимо, порядком надоело молодым художникам своим стандартным «техническим» набором: две руки, две ноги, одна голова… Что ж, техническая изощренность позволила авторам проекта уйти от телесной однообразности в мир, где тело превратилось в мультимедийный фантом звуков, линий, цветовых пятен. Картина возникает благодаря установленным специальным беспроводных датчикам, закрепленным на телах танцоров и передающим их сердцебиение и дыхание. А объемный, медийный, почти сюрреалистический квадрозвук доводит самую банальную краску — ну что может быть обыденней звука работающей сердечной мышцы — до кульминации воздействия на публику.

Единственное сомнение — это то, что все-таки тело при увеличении рождает чисто техническую музыку и такую же деревянную графику, оно не очень конкурентоспособно в соревновании с плодами ума и души: симфонией Густава Малера, полотном Рене Магритта или театром Роберта Уилсона.

Другая попытка расширения выразительных средств была предпринята постановщиками через медиаперформанс для актера, энцефалографа и средств синтеза перформанса «Эскалация разума». Перед нами сценический эксперимент, синтезатор; если в театре «HEART bits» источником превращений было тело, то здесь — мозг человека. Актер читает фрагменты из романа Германа Гессе «Игра в бисер». Голос и мимика исполнителя отражаются в реальном времени, образуя вместе с системой синтеза аудио и видео некую общую среду, магму из образов… Но странным образом кальки с работающего мозга в виде новейших «кардиограмм» не расширяют наши представления об интеллектуальном романе. Перед нами игра в цифровой бисер.

Такими же интеллектуальными играми стал отчасти и «Реквием Стиву Джобсу». Концерт написан Гермесом Зайготтом совместно с Гансом П. Хольманом при участии Татьяны Гринденко (ансамбль «Opus posth»). В программке сказано, что «в концерте для iPad со струнным октетом достигается гармоничное соединение традиционной музыки и ее синтетической производной в виде электронных цифровых технологий нового сенсорного поколения». Соглашаясь с новаторским посылом «Реквиема» по поводу недавно ушедшего гуру электронной революции, можно, например, мысленно перезапустить замысел и изменить порядок перформанса: шаг за шагом на электронную музыку наступает классическая музыка, и мы возвращаемся в мир барокко в XVII век. Для реквиема по Джобсу такой финал выглядел бы более драматичным.

К сожалению, в этом показанном на фестивале торжестве медиапоисков есть одно общее уязвимое место, одна для всех ахиллесова пята — сам человек с его ограниченными возможностями для восприятия космических новаций.

Вот, например, как выглядел с моего театрального места хореографический перформанс «Система частиц» (Алексей Епишев и Юлия Чекмас).

Из окошечка, словно из камеры-обскуры, возникает модель ядра и наращивается в массу кристалла под звуки, напоминающие нечто среднее между азбукой Морзе, скрипом деревьев и мигающим невыключенным телевизором; пульсация идет изнутри, поля то четкие, то фокус ослабевает и совсем расплывается. Кружение будто детского калейдоскопа — линии, точки, пятна, россыпи, струнный лучизм, то вертикали, то горизонтали, уносящиеся вглубь и вовне пространства; на тебя идет поток частиц, черточек; ты наблюдаешь за выпуклыми моделями, ось динамики, словно пена, огибается некой «раскрашенной» красно-белой горной породой двигающихся масс; широкая зеленая горизонтальная полоса (вспоминаешь «Зеленый луч» Ольги Розановой) переходит в сетчатое полотно, разрезаемое золотой полосой надвое… На белом экране расцвечивается, растекаясь пятнами, красная жидкость, и этот видеофон для танцующей исполнительницы в красном платье сливается с ее живой пластикой, рождая ощущение, что в дигитальной среде «живет» ее вторая ипостась, только в другом физическом состоянии массы...

Как это корреспондируется с замыслом авторского коллектива? «Построенная на едином смысловом элементе (частице) композиция приобретает целостность по мере развития. Пространство воспринимается как система частиц, из которых начинает собираться все действие. Вся графика и музыка генерируются или проигрываются в реальном времени в жесткой привязке друг к другу. Для хореографической составляющей решено использовать стиль, тяготеющий к классическому модерну. Музыка и видео представляют собой некую технологическую ткань, которая призвана стать своеобразной сценографией перформанса. Действие сценарно простроено, но допускает некоторую свободу тайминга».

Думаю, что происходит типичный сбой восприятия таких вот раскрепощенных форм высказывания: смысл увиденного принадлежит зрителю, который своенравно и по-своему прочитывает и воспринимает предложенное, закономерно игнорируя авторские задумки.

К сожалению, рамки статьи не позволяют говорить даже бегло о прочих составных фестиваля, потому сосредоточим внимание на двух наиболее примечательных, с нашей точки зрения, работах: лазерном театре «Lux Aeterna» (Николай Матвеев, Игорь Пелехань, Иван Смолкин, Константин Акмаров, (Санкт-Петербург). Театр самостоятельно работает с 1982 года. Его стационарной сценой является купол Планетария (Санкт-Петербург). У театра всего два инструмента, но зато каких — свет и звук, добавим: художественный звук и художественный свет. А свое кредо театр обозначает как раскрытие нового мира тонких ощущений… Что ж, по сути, эта задача и есть главная в искусстве, музыке, книге, картине, кино, видеоарте…

Перед нами только игра лазерных лучей, разводы цветовых пятен, вспышки света, радуги, волны, смесь цветовых океанов, звуки музыки, шумы природы и прочие визуальные и звуковые «лакомства». В отличие от других работ здесь нет привязки к технической стороне дела, и мы действительно вольны купаться в этой цветовой и звуковой партитуре и переживать моменты удивительной релаксации. Между тем эта игра не пущена на волю случая, чувствуется, что перед нами единство творческих воль, единство светохудожников. Каждый из них исполняет индивидуальную и скорректированную с другими участниками шоу светопартитуру.

В этой чуть патетической картине много здравого смысла и творческого азарта. Публика благодарно следует за метаморфозами лазерного театра и сама превращается в некое облако грез и живет по его законам в руках света, в купели звучаний. Отсутствие заданной программы, согласованная сверка импровизаций роднит лазерный театр с джазом, где так важна роль уклонений от музыкального русла, игра вокруг ведущего лейтмотива помогает публике побыть лазерными облаками и пережить уникальное чувство иного.

Основной хит медиафестиваля, на наш взгляд, это 50-часовой информанс «Орбитальная осцилляция: Постгравити-арт. 1995–2045» (Дуня Зупанчич, Миха Туршич, Драган Живадинов).

Перед нами часть исполинского медийного проекта, рассчитанного на 50 лет! Он был начат актерами (14 человек) еще в 1995 году и должен закончиться в 2045-м… Первый вопрос, но разве жизнь будет считаться с людьми? Чтобы дожить до середины XXI века, нужно рассчитывать на очень, очень долгую жизнь… Именно это — противостояние смерти — и положено в основу проекта с его программной концепцией театра: «Спектакль “ПОСТГРАВИТИАРТ-1995–2045” отличается от других тем, что он играется вновь каждые десять лет: если кто-то из четырнадцати актеров умирает, на следующем показе его заменяет технологический субститут; если умирает актриса, ее реплика заменяется мелодией; если умирает актер, его реплика заменяется ритмом…»

В 2005 году состоялся повторный полный показ. Печальный отсчет начался в 2011 году, когда покинул этот мир первый участник спектакля — Милена. Следующие спектакли состоятся в 2015, 2025, 2035, 2045-м… Логично предположить, что все же к финалу действа все участники превратятся в играющие субституты, мелодии или ритмы… Эта трагическая составляющая входит в первоначальный замысел как кульминация зрелища.

Один из авторов проекта, соучредитель творческого объединения «Neue Slowenische Kunst» и конструктор постгравитационного искусства Драган Живадинов говорит, что в 2045 году на сцене останутся только технологические абстрактные образы актеров и музыка. Все это Живадинов планирует с помощью космического аппарата отправить на экваториальную орбиту и разместить вокруг планеты Земля на четырнадцати точках. Почему на экваториальную? Потому, что эти медийные точки будут находиться всегда на одной линии и над одной и той же территорией. Технологические субституты, искусственные спутники будут исполнять телелогические информансы.

Напомним также, что Драган Живадинов, директор «Культурного центра европейских космических технологий», Миха Туршич и дизайнер пространств в невесомости Дуня Зупанчич с 1998 года сотрудничают с Центром подготовки космонавтов имени Юрия Гагарина в Звездном городке и имеют все шансы осуществить свой уникальный проект вечного театра, который будет кружить вокруг Земли наперекор смерти всех участников проекта и продолжать свое уникальное действо. Актер умер, да здравствует актер!

Во время информанса мы на экране увидели отрывки этого действия, где игровая сцена кольцом опоясывала зрительскую нишу зала на 800 человек. На самой же площадке «Платформы» одна из участниц спектакля Матея показывала вживую пластические фрагменты (рэп, роботические движения, контактную импровизацию). Видеоарт сценографической тканью оттенял происходящее… Внутри сферы актеры перекатывают прозрачный шар по орбите. На всю стену вокруг оси движется графический скелет компьютера, вместе с ним вращается и сетка графических кристаллов, словно качели на детской площадке; меняются цвет, масштаб, в пульсирующем ритме кружит цельность элементов, образуя в ходе метаморфоз соты смысла.

Поклонники Стэнли Кубрика вспомнят кадры из легендарного культового фильма «Космическая одиссея-2001» (1968), начало саги о космосе, где в глубинах Вселенной вращается колесо гигантской космической станции на межзвездной орбите. Эту космическую станцию в виде колеса придумал Герман Поточник Ноордунг (Herman Potočnik Noordung) еще в 1920-е годы... Группа энтузиастов во главе с Драганом Живадиновым при поддержке мэрии Витанье открыла Мемориальный центр Ноордунга, в котором среди музейных материалов о Германе Поточнике одним из первых документов стала видеозапись размышлений Артура Кларка о словенском теоретике космонавтики и его роли в мировой космонавтике (английский писатель совместно с С. Кубриком при разработке сценария фильма использовал идею ученого о создания искусственной гравитации на космической станции)...

Медиафестиваль стал очередной остановкой на космической трассе перемещения современного искусства в неизвестное и непредсказуемое будущее.

ДИ №4/2012