Экспозиция начинается с масштабной инсталляции Ольги Милентий, превратившей газон, фасад и вестибюль музея в плацдарм современного искусства. Цветочный партер с барочным узором «Звезды Полынь» перед входом в музей как некая метафора недавней трагедии пышной южной природы и золотая труба, обвивающая колонны музея прихотливой арабеской, та самая «газовая “Дружба”», ставшая воистину «золотой» для Украины. Она связывает сегодня, как в свое время барокко, «сырьевой» Восток и «потребляющий» Запад… Проходя через анфиладу музейных залов, зритель не только рассматривает живопись, скульптуру, графику разных эпох, современное видео и анимацию, но и становится участником увлекательной дискуссии о барокко на Украине и в мире, в которой участвуют идеи его исследователей — Г. Вельфлина, Д. Чижевского, А. Фосийона, Е. д’Орса, М. Фуко и других (цитаты с их высказываниями размещены в залах). Да, «барокко не дает счастливого бытия» (Г. Вельфлин), да, его принцип — «искусные манипуляции с разрывом между фор-мой и содержанием» (С. Жижек), оно может быть «одной из форм массовой культуры» (Ю. Лотман) или возникать из самой природы «с ее многочисленными складками» (Ж. Делез). В контексте сложно выстроенной экспозиции, где произведения размещены по принципу тематических, образно-смысловых, эстетических аналогий, эти высказывания фиксируют векторы кураторской мысли, подчеркивают многоплановость проблемного поля.

«Центра льна я эпоха в духовной истории Украины» (Д. Чижевский), барокко не только сформировало многие черты национального сознания, парадоксально отозвавшись в искусстве, культуре, ментальности, политике, эстетических стереотипах, в самом национальном «образе мира». Его признаки разлиты везде: в пышной орнаментике иконописи и парсуны XVII–XVIII веков, в узорах народных художниц Г. Собачко и П. Власенко, в театральных костюмах А. Петрицкого и А. Экстер, работах В. Меллера и Н. Рыбака, в каноничной для украинского искусства «Невесте» Ф. Кричевского, пейзаже культового живописца 1960-х А. Лимарева или в стилизациях 1970-х Ю. Луцкевича… С рубежа XIX–XX веков открытое гуманитариями и художниками барокко на каждом историческом сломе привлекало к себе внимание. В нем искали истоки «современного украинского стиля» модернисты начала ХХ века, в барочные казацкие костюмы наряжал Г. Нарбут войско гетмана Скоропадского в 1918 году. Да и соцреализм, на словах отвергавший украинское барокко как проявление «буржуазного национализма», здесь, на Украине, вовсю пользовался его штампами — помпезностью и ложным пафосом, театральностью, преувеличенной декоративностью и фальшью. Примеры — знаменитая картина киевлянина Н. Хмелько 1947 года «Тост за великий русский народ», вытканный народными мастерицами в 1939 году, «тематический гобелен» по рисунку Д. Шавикина «К.Е. Ворошилов принимает парад красного казачества», а также (представленные в экспозиции как слайд-шоу) неосуществленные феерические архитектурные ансамбли конца 1940-х — 1950-х, для строительства которых уничтожали или должны были уничтожить подлинные барочные памятники. Впрочем, в XVIII веке барочный декор также преобразовал многие древнерусские соборы: обновляя культовые постройки, Украина утверждала новые государственные и эстетические приоритеты. В ХХ веке украинское барокко вписалось в российский имперский проект…

Именно от него идет мифологизация прошлого, так пышно расцветшая в советское и постсоветское время, неспособность рационально осмыслисть действительность, «жизнь в мечтах» и отсутствие критического анализа. «Человек барокко — наш духовный прототип», — считает современный украинский историк А. Макаров. Его герой также склонен к авантюризму и безответственности, моральному релятивизму, а потому, как и в эпоху барокко, легко меняет свои убеждения и верования. Оттуда, из барокко, украинские конформизм и сервильность, вечное ожидание чуда и способность иронизировать над собой. Примечательно, что едва ли не самым популярным образом с конца XVI века стал на Украине «Казак Мамай», задумчиво сидящий под деревом в позе лотоса, так не похожий на буйных вояк гайдаматчины, хмельнитчины, колиевщины…С барокко тянется на Украине традиция «визуальной поэзии», начатая в XVIII веке Иваном Величковским. Игра с изображением, знаком, смыслом была подхвачена в 1920-е годы украинскими футуристами М. Семенко, А. Чужим, Ф. Лопатинским, с середины 1950-х стала главной темой для «художника слова», первого советского концептуалиста харьковчанина В. Бахчаняна, позднее киевлянина В. Барского, а теперь трансформируется языком эсэмэсок у молодого художника Р. Минина.

Барокко — это «выход за границы красоты» (Д. Чижевский), интерес к человеку в жизни и смерти. Про это «Часы страданий Христовых» XVIII века, пугающая «Книга мертвых» А. Савадова, фотоинсталляции С. Солонского, живопись В. Ралко. Барокко — это странствия в пространстве и времени, где путь человека и народа уподоблен лабиринту («Лабиринт Украины» Ю. Соломко), это многократно перекроенная карта Украины, ставшей единой страной только в середине полного исторических катаклизмов ХХ века («Уроки истории» А. Попова)…

На барокко опирались художники «украинской новой волны», поколения перестройки, впервые после яркого взлета 1920-х привлекшие внимание к украинскому искусству. Как писала современный украинский исследователь Т. Гундорова, «барокко воспринималось тогда как едва ли не единственная эстетически плодотворная и органично-самоценная форма творчества, полностью развитая в украинской культуре. Перечеркивая недавнее прошлое (модерн начала ХХ века и позднейший соцреализм), разочаровываясь в слабости национального варианта модернизма, постмодернисты обращались через головы «отцов» к «дедам» — временам домодерново-го барокко». Но советский опыт не прошел даром. Не потому ли в этапной для современного украинского искусства «Роксолане» О. Тистола барочные образы соседствуют с советской атрибутикой, а картина «За власть Советов» В. Пальмова (1929) с погибшим революционером на красном знамени рядом с фотоинста-ляциями А. Савадова «Коллективное красное» выглядит как их фрагмент… Художники «новой волны» — О. Голосий, В. Раевский, А. Ройтбурд, Я. Быстрова, М. Скугарева, Д. Кавсан, С. Лыков, В. Рябченко — впервые восприняли барокко как проблему украинской культуры, как некий магический круг, в котором она существует уже несколько столетий. Об актуальности его образности для молодого поколения 2010-х свидетельствуют объекты Ж. Кадыровой, компьютерная живопись С. Рябченко, видео С. Воязловского и др. Итак, барокко на Украине не исчерпало себя, оно длится, подпитываясь в искусстве карнавальностью современного политического театра, гибкостью пиар-технологий, легко манипулирующих общественным сознанием. Его мифы входят в новую идеологию независимой страны, не позволяя критически осмыслить прожитый опыт. Выставка «Миф “Украинское барокко”» обозначает проблему, ее смыслы выходят далеко за границы искусства, она дискуссионна, открыта. В залах главного художественного музея страны она говорит о главном — о неисчезающем прошлом, о настоящем, тоскующем о легенде, о необходимости наконец обратить свои взоры к реальности, в которой только и можно жить.

ДИ №4/2012