Результатом проникновения искусства в различные сферы жизни стало появление довольно необычных культурных сообществ. Пример — Крымская астрофизическая обсерватория (КрАО), существующая уже несколько десятилетий не только как научный, но и культурный центр. Этот симбиоз особенно любопытен в атмосфере споров «физиков и лириков».

Во второй половине ХХ века центрами крымской культурной жизни были Бахчисарай и Коктебель. В Бахчисарае жила художница Елена Нагаевская (1900—1989), участница группы «Бубновый валет», переехавшая туда в 1951 году для работы в Бахчисарайском историко-архитектурном музее. Маленький домик, который Елена выкупила в 1952 году после смерти мужа, художника-графика Александра Ромма, на долгое время стал местом паломничества творческой интеллигенции. Коктебель издавна являлся излюбленным местом отдыха столичной богемы. В советское время там сохранялись традиции «творческого содружества», заложенные в первой трети прошлого столетия поэтом Максимилианом Волошиным, чей дом на побережье всегда был открыт для поэтов, художников и музыкантов.

В Бахчисарае и Коктебеле сложилась ситуация, когда «подобное тянется к подобному», художники и поэты объединяют вокруг себя близких по духу людей, рождение же нового культурного пространства в Академгородке можно охарактеризовать как «притяжение противоположностей»: у ученых сложилась потребность в культуре, и художники что-то важное для себя искали в обсерватории.

Академгородки — поселения, специально создававшиеся на территории Союза для развития определенных областей науки, работавшей в основном на военные ведомства. Быстро сформированные, щедро финансируемые и совершенно закрытые, они стали отличительной чертой послевоенного времени. Крымская астрофизическая обсерватория была основана в 1946 году буквально на «пустом месте», здесь собралось большое количество профессоров и молодых специалистов. Ученые, приехавшие сюда из многих городов, оказались в резервации, потому ни роскошь архитектурного стиля, ни хорошие жилищные условия, ни бытовые удобства и легендарное «спецснабжение» не могли удовлетворить нараставший культурный голод. Со временем интеллигенция стала ощущать все большую потребность в создании своей культурной среды.

В конце 1960-х — начале 1970-х годов во время командировок в крупные города ученые спецгородков могли видеть и чувствовать, что мир, пусть неофициально, но был уже «заявлен» во всем своем многообразии. Проходили нелегальные выставки, концерты, поэтические чтения, распространялся самиздат. Чувствовалась относительная свобода, на которую в обсерватории не было и намека. Повышенная секретность и пристальное вниманием власти распространялись на все рабочие и социальные моменты. Вынужденное замкнутое существование заставляло астрономов искать формы личностного проявления. Многие увлекались туризмом, путешествуя по выходным по Крыму с рюкзаками. Походы давали ощущение физической свободы, но этого было мало для обретения ментальной независимости. Неофициально слушали так называемые голоса — радиотрансляции Би-би-си, «Голоса Америки», из которых нередко узнавали об успехах СССР в космической области. Возникло увлечение мировой литературой, чтением издававшихся самиздатом произведений Уильяма Гибсона и Генриха Гейне. Утверждение последнего, что человек свободен и никому ничего не должен, в то время звучало как несбыточная мечта.

Интеллектуальная резервация рождала острую жажду познания нового, что и подтолкнуло к объединению с художниками, для которых свобода заключается в возможности предъявить свое искусство миру. Авангард того времени, будь то музыка, литература или искусство, сталкивался с проблемами открытого показа. Поэтические чтения и концерты проходили на квартирах, в узком кругу друзей, работы художников смотрели в мастерских. Противостояние официальной власти с ее тотальной цензурой и вмешательством во все сферы жизни граждан послужило мощнейшим стимулом для объединения советской интеллигенции. Искусство, остро нуждавшееся в зрителе, обрело в академгородках внимательную публику.

Территориальная удаленность Крымской обсерватории от крупных городов давала чувство относительной свободы и безопасности. Наряду с приезжими здесь получили возможность выставляться и местные художники. Выставки в обсерватории давали художникам, отвергаемым официальными институциями, получать необходимые рецензии и отзывы.

Творческие люди попадали в поселок Научный по-разному. Нелли Орлова, сотрудник обсерватории и инициатор многих культурных событий, проходивших в 1970—1980-х годах, выделяет несколько знаковых эпизодов, среди которых знакомство с Владимиром Орловым, детским поэтом, приехавшим на экскурсию с группой симферопольских членов Союза писателей. Важность этой встречи заключалась в том, что именно Орлов привез в КрАО Андрея Вознесенского. Знакомство с астрономией отразилось в его творчестве. Цикл стихов, связанных с обсерваторией, издал поэт Семен Кирсанов. В разное время в Научном бывали Виктор Кривулин, петербургский поэт, издававший журнал «37», писатель Аркадий Арканов, устраивавший великолепные чтения. Приезжал и Булат Окуджава.

Еще одним мостиком, соединявшим обсерваторию и художников, была дружба ныне покойного астронома и художника Александра Щербакова и симферопольского искусствоведа Игоря Липунова. В 1970—1980-е годы Липунов занимался организацией семинаров для художников-любителей, которых он разыскивал по всему Крыму. Семинары проходили на базе Дома народного творчества и представляли собой серию пленэ-ров, сопровождавшихся активной дискуссией. В качестве ведущего обычно приглашали кого-нибудь из маститых столичных художников, которых Щербаков непременно привозил и в КрАО.

Первая выставка состоялась в обсерватории в начале 1970-х годов. Ориентированная не столько на интеллигентную публику, сколько на обслуживающий персонал, это была экспозиция народного творчества, где присутствовали рисунки, вышивка, резьба по дереву, созданные местными умельцами. Первым же «настоящим» художником, который показал свои работы, был Валерий Каптерев. В гостинице картины развесили на веревке в три ряда. Контровый свет, бивший из окон, создавал ощущение парения в воздухе. Позже приезжал Леонид Талочкин, известный московский коллекционер современного российского искусства, близкий друг большого числа художников. Возможно, именно Талочкин распространил информацию о выставках в обсерватории. Благодаря его участию культурная жизнь поселка Научный стала мифом, и он притягивал в обсерваторию все новых и новых художников. В тот период свое творчество там представляли московские, петербургские и украинские художники. Из москвичей частым гостем обсерватории был Никита Алексеев. Из Северной столицы приезжали Вик Забелин, Константин Троицкий, Тимур Новиков и Сергей Бугаев Африка. Петербургский художник Андрей Геннадиев однажды привез так много картин, нарисованных на досках, что они заняли все багажное отделение купейного вагона. Популярны были киевляне Павел Тараненко, Донат Оболончик и Михаил Жуков.

Посещали обсерваторию музыканты, в частности композитор Алемдар Караманов. Уроженца Симферополя Караманова в начале 1960-х годов называли в одном ряду с такими музыкантами авангардистами, как А. Волконский, А. Шнитке, Э. Денисов и С. Губайдулина. В начале 1970-х годов зрители услышали в записи одну из его симфоний прямо под куполом телескопа! Спустя несколько десятилетий Алемдар Караманов написал пьесу «Гимн», которая стала официальным гимном Автономной Республики Крым. В обсерваторию приезжали и рок-музыканты: Стас Намин, Сергей Курехин, Ким Брейтбург и другие. Бывал здесь Сергей Рыженко, благодаря ему КрАО посетил Юрий Шевчук. Именно в обсерватории начиналась сценическая биография Валентины Легкоступовой, композитор Семен Сон привез ее в КрАО для подготовки к фестивалю в Юрмале.

Союз ученых и художников возник как явление времени. Внешние обстоятельства сближали во многом несхожих людей, давая возможность сосуществования в некой параллельной реальности, единственно для них возможной. И как всякий процесс, обусловленный временем, он мог зародиться именно в 1970-е годы, когда уже закончилась «оттепель». Творческие люди, получившие в тот момент глоток свободы, уже не могли ее лишиться. И как следствие понимание того, что, несмотря на внешние обстоятельства, нужно жить за рамками системы. Один из художников-концептуалистов, вспоминая то время, сказал: «Вокруг нас был вакуум, но именно в нем мы и жили».

Активная творческая, культурная жизнь в обсерватории закончилась внезапно, с открытием железного занавеса. В жизнь русского искусства вошло понятие «рынок», что породило иные отношения как внутри художественного сообщества, так и художника с окружающим миром.

Благодаря выставкам, поэтическим чтениям, посиделкам по домам в обсерватории выросло новое, свое поколение художников — Лёка Троицкая, Маша Владимирская, астроном и художник Елена Павленко… Там долгое время существовала школа керамики для детей. Этот культурный «миф» оказался очень убедительным и лег в основу новых традиций, поддерживаемых уже следующим поколением ученых.

В сентябре 2012 года в КрАО начинает работу международная арт-резиденция ArtPlatz Residence. Цель проекта — популяризация науки, формирование творческого сотрудничества между художниками и учеными.

ДИ №3/2012