Летом 1987 года Фарид Богдалов пригласил группу молодых художников-нонконформистов использовать под мастерские расселенные коммунальные квартиры в доме № 49 по Фурманному переулку, где он работал дворни-ком. Заселение в коммунальные квартиры было вызвано специфическими условиями распределения мастерских по всей России только через союз и только «лойяльным».

Особенно трудно приходилось молодежи. На Фурманном первыми в две коммунальные квартиры вселились Юрий Альберт, Свен Гундлах, Вадим Захаров, Константин Звездочетов, братья Владимир и Сергей Мироненко и Андрей Филиппов. Это были последователи московского концептуализма, сформировавшиеся под влиянием Ильи Кабакова, Эрика Булатова, Андрея Монастырского.

Их мастерские посещали не только русские, но и иностранные искусствоведы, галерейщики, журналисты.

Позже здесь поселились Н. Овчинников, Л. Звездочетова-Резун, А. Ольшванг, О. Чернышова, А. Таранин, В. Фишкин.

Создавались новые группы, как, например, «Медицинская герменевтика» с Сергеем Ануфриевым, Павлом Пепперштейном и Юрием Лейдерманом. Советские ком-мунальные квартиры трансформировались в «коммунальное» содружество художников-нонконформистов.

Первоначальный «концептуальный заквас» «разжижался» абстрактным и экспрессионистическим направлениями. Помимо московских сюда стекались художники из других городов. Костя Звездочетов внедрил авторов из Одессы, а Марат Гельман из Киева. На Фурманном стали стихийно складываться рыночные свободные отношения.

Галерейщик, коллекционер или дилер мог закупить здесь работы. Сквот «Фурманный переулок» просуществовал всего три года. Как вспоминал один из его участников, «эпоха расцвета Фурманного совпала с ʺрусским бумомʺ: в воздухе пахло шальными деньгами, заграничными путешествиями и головокружительными карьерами. Это было время непрерывного праздника, когда картины выхваты-вали из-под кисти, не дожидаясь, пока высохнет краска.

ʺНевыносимая легкость бытияʺ — это могло быть сказано и про ʺфурманные временаʺ».

В начале 1990-х часть художников обзавелась собствен-ными мастерскими и квартирами, некоторые перебрались в такой же пустующий дом на Чистых Прудах, другие — в сквот на Ордынке… Тогда в центре Москвы было полно пустующих домов.

ДИ №3/2012