Однажды меня привлекло появившееся в ЖЖ объявление о продаже книжки про ленинградское наводнение 1924 года. И все никак я не мог встретиться с «Мишей», который мне звонил и предлагал сначала зайти за отложенной для меня книжкой в Манеж, а потом к нему «на Правды». И вот февральской ночью наконец случилось, мы встретились. В двенадцатом часу ночи я вышел в добрый мороз и пошел по адресу, который что-то мне приятно напоминал. И точно, это оказались бывшие мастерские «Митьков», где я был пять лет назад — фотографировал вид на улицу с их горбатой крыши. А теперь я оказался один на один с человеком-легендой, основателем издательства «Красный матрос» Михаилом Сапего, скромно называвшим себя по телефону Мишей. Среди бурного интерьера, созданного постоянным перемешиванием яркого искусства и бледного быта, стоял диван, заложенный и уставленный изданиями, которые... Нет, решительно невозможно пересказать… Не то чтобы их содержание и вид, но как передать тот ангажемент многих книжечек и книг, который щедро преподносил мне сам издатель, с огромной любовью и тщанием рассказывая необыкновенные истории и листая передо мной свои «малотиражки»?! Только, пожалуй, кино может дать жалкий отблеск того живейшего чувства, которое прихватило меня в полночь на улице Правды. Михаил Сапего, по собственному признанию, «неинтернетный человек» и работает только с оригиналами: покупает на толкучке девичьи дневники, получает разными путями отчеты (оригиналы, конечно же!) о наружном наблюдении времени Русско-японской войны, находит биографию человека по архивному газетному фото и все знает о неизвестном торнадо, которое забыто даже метеорологами и т.д., и т.п. Недавно в помощь уникальному занятию Сапего появилось ЖЖ-сообщество krasnyjmatros, где можно кое-что узнать о 17-летней деятельности этого издательства, стопроцентно относящегося к питерскому формату жизни. Михаил угостил меня чаем «Принцесса Нури» и сделал скидку. Но я неразумно принес мало денег и поэтому ушел всего с пятью книжками, которые все глубоко прекрасны.

Я ушел счастливый и радовался тому, что соседствую в одном городе с такими людьми, которые ни в каком другом месте не выживут со своими безумно-культурными затеями. Сапего — из тех, кто, как диагностировал Довлатов, удивляются, если их узнают, и удивляются, когда их не узнают. Михаил быстро обрастает новыми знакомыми, и сегодня благодаря, например, московскому филологу Элеоноре Шафранской издания «Красного матроса» стали темой для студенческого факультатива и для конференций по фольклору: «То, что делает Сапего, я назвала ролью сталкера, проводника по забытым, а порой неизвестным фольклорному сообществу зонам. Републикаторская деятельность М. Сапего возвращает исследователю тексты, вышедшие из поля зрения по разным причинам, среди которых и официально-идеологические. Сапего не исследователь, он скорее расследователь, так как редко комментирует «от автора» свои публикации — маленькие красноматросные книжки» (Э.Ф. Шафранская. Фольклорный сталкер. Рукопись. С. 1). Действительно, истории про самого Сапего не обнаружить в его книжках, как поэт он открывается в своих стихах, а вот прозаическая беседа с ним достойна особого внимания.

Антон Успенский

ДИ. Издательству «Красный матрос» уже семнадцать лет. Несмотря на специфику и размеры, вы до сих пор на плаву. В чем секрет?

Михаил Сапего. Ну, раз семнадцать лет и раз на плаву, впору задуматься о некоем феномене «Красного матроса»… Суть этого феномена и для меня до конца не ясна. Как, например, в течение стольких лет ваш покорный слуга — необразованный во всех смыслах человек и при этом ассоциирующийся у многих с вполне себе замечательным и самобытным издательством «Красный матрос», выдавшим на-гора более двухсот книг, альбомов, музыкальных проектов, умудряется удерживать на своей орбите по доброй, заметьте, воле такое немалое количество замечательных людей, готовых делиться своим временем, знаниями, а иногда деньгами и даже здоровьем ради скромных по большей части книжек в мягких обложках? Как? Конечно, без дара убеждения, личного обаяния, самоотверженности, благоприобретенного терпения и любви к авторам книг и их творениям — а это мои сильные, уж извините, качества — не обошлось. Но все это, как известно из школьной математики, «необходимое, но недостаточное», а значит, не главное. Не самое главное. Поэтому здорово, конечно, что у «Красного матроса» есть Сапего, вроде бы знающий, «куда путь держать», и здорово, что книги наши многим интересны, но они ведь, чтобы стать книгами, должны дождаться рук и души человека, их сделавших… Вот и выходит, что суть необычайности «Красного матроса» в людях, себя от него не отделяющих, длиной ли «в одну книгу» или на всю жизнь, — у кого как, но с радостью и сердцем! Забытое советское клише «живое творчество масс» — вот самое подходящее «Матросу» объяснение его деятельности и залог его, надеюсь, светлого будущего.

ДИ. Авторы хвалят вас за особенное к ним отношение.

Михаил Сапего. Спасибо им, коли так. Умение ладить с авторами, а это, поверьте, люди разных возрастов, пристрастий, темпераментов, национальностей и т.д., — одно из лучших качеств нашего издательства. Наверняка не все бывает гладко в процессе, но наши авторы — люди деликатные — это то, что их всех объединяет, — умеют терпеть и прощать, что, в свою очередь, положительно сказывается на конечном результате.

ДИ. Что вы бы не стали издавать?

Михаил Сапего. Каждый живой организм принужден изменяться, не изменяя при этом своей природе, и «Матрос», будучи таковым организмом, — не исключение. Но за семнадцать лет, не я как редактор, а наши авторы силой своего таланта расширяли и установили в конце концов рамки того, что можно и нужно печатать в «Красном матросе», за что я им благодарен. Получается, что «Матрос», изменяясь, остается прежним «Матросом». При этом широта взглядов и неприятие всяческого ханжества, поверьте, не отменяют внутренней цензуры. По поводу же того, что не стал бы издавать, не знаю; вот когда увижу «это», тогда и не издам.

ДИ. «Красный матрос» вышел из «Митьков». Какое-то влияние они оказали на издательство?

Михаил Сапего. Чистая правда! «Красный матрос» уже год с лишним как вышел из «Митьков», а если серьезно, то правильнее будет сказать: «Матрос» не «вышел», а он «родом» из «Митьков»! Уж сколько времени прошло, а многие рецензии на ту или иную книгу начинаются со слов «в митьковском издательстве “Красный матрос” вышло…», и я не вижу в этом ошибки или противоречия. До сих пор большинство наших книг более или менее «митьковские» по сути. Другое дело, что в какой-то момент я по совокупности ряда причин перестал быть нужен этой «группе в полосатых купальниках» — так бывает… Но двадцать два года «с Митьками», «в Митьках», «около Митьков» — это не выкинешь! Грустно, конечно, но… как там у Пушкина А.С.? — «Что пройдет, то будет мило…», будем жить дальше.

ДИ. Как распространяются книги?

Михаил Сапего. «Красный матрос» — издательство подпольное, не по-русски говоря андеграундное. Это не бравада, так сложилось. Свои плюсы, свои минусы… И по части распространения — то же самое… Книжная сеть разбухла дальше некуда, поэтому нашу продукцию проще встретить на выставках, презентациях, книжных ярмарках. В общем, коробейничаем…

ДИ. Над большим проектом сейчас работаете?

Михаил Сапего. С точки зрения важности у нас все проекты «большие». Иную маленькую, в сорок страниц, книжечку годами вынашиваем, бывает и наоборот. Но есть и такие, что называется «большие-большие», проекты. Из недавно увидевших свет, несомненно, альбом «Про стадион имени С.М. Кирова» и музыкальная антология песенного народного творчества времен войны «За страну советскую…». Все это сделано подчас «на зубах», но, главное, достойно, с душой. Из готовящихся назову лишь проекты «Про бойца Зырянова», «Про механика Ладугина», музыкальный проект «Песни из раньше-го времени», литературно-художественные проекты «Пиво — воды» и «Давай, закурим!..», фотоальбом «Бутафорское счастье»… Могу продолжить.

ДИ. Петербург, по вашему мнению, еще сохраняет статус «культурной столицы»?

Михаил Сапего. Может, и сохраняет. Только позвольте узнать, какой-такой «культуры» эта «столица»? Я родился в Ленинграде и считаю, что тогда-то и была культура при всех известных сложностях и несвободах того времени. Сегодня же в городе одна из крупнейших библиотек носит имя Ельцина, потому ваш вопрос лучше снять, а то я наговорю лишнего.

ДИ. Возможно ли вернуть утраченное?

Михаил Сапего. Гипотетически возможно все. История знает массу примеров. Появление нового человека или очередное русское чудо и — пожалуйста! Вот только ни человека этого не видать, да и чуда мы не заслуживаем, выбрали квоту по чудесам надолго вперед. Так что только сами, причем долго и нудно… Зато если получится — перед потомками стыдно не будет…

Беседу вела Светлана Гусарова

Терпение и любовь

Давным-давно, а строго говоря, двадцать второго марта восемьдесят шестого года делал я квартирный концерт БГ у себя дома в Сосновой Поляне, в Ленинграде. Все было замечательно — сам концерт, общение, фото- и киносъемка, портвейн — аудиозапись «квартирника» неплохо сохранилась. Но главным «вещдоком» того дня считаю автограф Бориса Борисыча. Прощаясь, я попросил «писануть» что-нибудь на память — бумаги под рукой не оказалось, были только фломастер и обычное полотенце. На нем он и написал: Терпение и любовь.

Терпение бесконечно, любовь — единственный метод и путь. И чуть ниже добавил: Дао, выходящее изо рта, пресно, но в применении оно неистощимо. Написал и написал… По первости, если честно, само наличие автографа было для меня важнее того, что написано. Ну, терпение, ну, любовь, а про дао — так это вообще цитата из Лао-цзы… А потом, где-то на заре «Красного матроса» — многое в моей жизни тогда стремительно менялось — прочел я те же строки будто заново… С этим и живу до сих пор. А полотенце то, хоть это и реликвия, я одному другу хорошему подарил. Оно сейчас в буржуазной Эстонии находится. Поди, и там кого-нибудь вразумляет.

Не гнушайся!

Года два назад, болтаясь по поредевшим за последнее время букинистическим лавкам, зарулил на Литейный в один подвальчик. Как это часто бывает, не зная, что мне, собственно, нужно, стал тупо рыться в коробке со старыми фотографиями. Сочетание интуиции и удачи сработало и на этот раз: на пожелтевшей фотографии красовался матрос в бескозырке, самозабвенно строчивший на швейной машинке. На первый взгляд поразительный пример человека, занимающегося не своим делом. Ведь сапоги-то, как известно, должен тачать сапожник, ну и так далее. А тут такое… Но приглядевшись пристальнее, понял вдруг: так это же я! Это и есть «Красный матрос»!.. Фотографию не купил, она была старая и дорогая. Но удалось сделать скан, а что с ним дальше делать — долго не мог сообразить. Хотелось как-то поделиться этим чудо-матросом, но не просто фотографией, а, что называется, придать воспитательный ракурс. Не хватало какой-то пары «правильных» слов. И вот недавно только как осенило — «Не гнушайся!» Собственно, из многочисленных девизов и слоганов у «Матроса» этот на текущий момент самый актуальный и верный. Он и о матросе, и обо всех нас. В нем и радость любого труда, и преодоление себя.

ДИ №3/2012