Помимо произведений вынесенных в название художников, на ней демонстрируются работы Сюзанны Валадон, ее сына Мориса Утрилло, Андре Дерена, Мориса Вламинка, Моисея Кислинга и группы мастеров, в основном выходцев из стран Восточной Европы, активно участвовавших в художественной жизни Франции начала ХХ века и которых теперь принято относить к так называемой парижской школе. Все экспонируемые работы собраны почти столетие назад одним человеком — Йонасом Неттером (Jonas Netter, 1868–1946). Куратор выставки Марк Рестеллини так говорит об авторах этой коллекции: «Их мятущиеся души выражали себя с помощью живописи, которая питалась их отчаянием. В конце концов их искусство не было польским, болгарским, итальянским, русским или французским, а абсолютно оригинальным, в Париже они нашли свои особенные средства выражения. Эти годы были годами эмансипации и потрясений, подобных которым было немного в истории искусства»1. Натали Хасан-Брюне отмечала, что «нигде, кроме Парижа, эти еврейские художники не могли оторваться от своего происхождения»2. Двое из них — Айзик Федер (Aizik Feder, 1885–1943) и Анри Эпштейн (Henri Epstein, 1891–1944), три работы которых представлены на выставке, — погибли в Освенциме, другие смогли выжить в годы Холокоста. Эти «художники, прикованные к своей этнической принадлежности, редко ассоциировались с французским искусством, а если они становились известными, то чаще всего благодаря своей жизни и легенде, которую она порождала (как это было с Модильяни, Сутиным, Паскеном), нежели своими произведениями»3.

Отдельные работы из собрания публиковались, но вся коллекция показывается впервые, при этом ряд произведений ни разу не воспроизводился в каких-либо альбомах или каталогах, некоторые знакомы в несколько других редакциях. Так, на выставке зрители увидят «Красную лестницу в Канье» Хаима Сутина, другая версия которой находится в собрании парижского музея «Оранжери» (всего же художник написал пять вариантов «Красной лестницы»). У важнейших произведений А. Модильяни, Х. Сутина, М. Утрилло и М. Кислинга не было выставочной истории. Без видимых причин из искусства на десятилетия оказались изъяты 17 сохранившихся живописных и графических работ А. Модильяни, 19 полотен Х. Сутина, семь М. Кислинга и т.д. Это наглядное свидетельство беззащитности творений даже признанных гениев перед лицом факторов, которые толком не ясны. Непонятно, являлось ли многолетнее сокрытие этой коллекции от публики посмертной волей Йонаса Неттера, который был непубличным человеком, либо решением наследников. Неясно также, представляет ли настоящая выставка предаукционную экспозицию. Как хранились эти работы, пережившие оккупацию Парижа и отсутствие контроля за их состоянием? Имя Йонаса Неттера практически не появлялось даже в искусствоведческой литературе. Судя по сохранившимся письмам и договорам, у коллекционера было значительно больше картин А. Модильяни и Х. Сутина, чем представлено в экспозиции, мы не знаем, какие произведения проданы наследниками (достоверно известно о реализованной в феврале 2009 года на аукционе «Кристи» за 6 миллионов 537 тысяч фунтов стерлингов картине Амедео Модильяни «Две девочки» и проданном там же в июне того же года за 103 тысячи фунтов полотне Мориса Утрилло «Затерявшийся тупик» из коллекции Йонаса Неттера. Один из двух известных портретов самого Й. Неттера, созданный в 1915 году Анри Хайденом, не представлен. По-видимому, какие-то еще работы хранятся у наследников, но не включены в экспозицию (о том, что выставлено не все, а только «большая часть» собрания, обмолвился куратор Марк Рестеллини). О самом Йонасе (Жаке) Неттере, умершем менее семидесяти лет назад, также почти ничего неизвестно. Организаторы выставки смогли найти лишь одну его фотографию, причем и ее не удалось точно датировать.

Й. Неттер родился в семье преуспевающего страсбургского коммерсанта еврейского происхождения. Когда ему было шесть лет, семья перебралась в Париж. Молодой человек был меломаном, играл на фортепиано, но занимался бизнесом. В 1915 году, когда Йонас Нетер по делам зашел в префектуру, в кабинете префекта Леона Замарона он увидел полотно Мориса Утрилло (Maurice Utrillo, 1883–1955) и выразил восхищение этой работой. Л. Замарон, о котором в книге «Повседневная жизнь Монпарнаса в великую эпоху, 1905–1930» говорится, что «он действительно любил искусство и, не имея лишних денег, во многом отказывал себе, чтобы покупать картины»4, признавался, что Й. Неттер — первый, кто обратил внимание на эту картину и оценил ее. Встреча с Л. Замароном стала для него поворотным моментом, началась история Й. Неттера — коллекционера и мецената. Префект познакомил его с Леопольдом Зборовским (Léopold Zborowski, 1889–1932), коллекционером и арт-дилером, так началось их многолетнее сотрудничество. Совместно с Л. Зборовским Й. Неттер поддерживал бедствовавших художников, получая взамен их работы. Эмоционального и общительного Л. Зборовского-поэта знала вся парижская богема, он часто оказывался в долгах, нередко недоплачивал художникам. Прагматичный Й. Неттер был его антиподом, но Л. Зборовский подкупал его глубочайшей убежденностью в талантах художников.

Й. Неттера привлекали полотна импрессионистов, однако они стоили дорого и были ему не по карману. А работы А. Модильяни, Х. Сутина и других монпарнасских художников того времени практически ничего не стоили. Так, на Осеннем салоне 1919 года А. Модильяни выставил четыре картины, но ни одну не продали.

Й. Неттер был тогда единственным (не из числа родственников художников), кто финансово поддерживал их, исходя из убежденности в масштабности их дарования. Именно в связи с обязательствами перед Й. Неттером появились многие работы художников, объединенных в парижскую школу.

Л. Зборовский и Й. Неттер платили художникам что-то вроде зарплаты за обязательство поставлять определенное число картин оговоренного размера каждый месяц, и хотя эти условия, очевидно, ограничивали свободу творческого самовыражения, те не могли себе позволить отказаться. Художники писали Й. Неттеру довольно-таки сервильные письма, спрашивая, сколько работ в каком жанре он ждет от них в этом месяце, а сколько — в следующем. Й. Неттер не был филантропом, он платил вперед художникам, которых смог оценить раньше, чем другие коллекционеры. Первому он начал оказывать поддержку вместе со Зборовским Амедео Модильяни (Amedeo Modigliani, 1884–1920). Самая ранняя работа живописца в коллекции Й. Неттера — небольшой рисунок «Кариатида» (1913). В начале 1910-х годов художник выполнил несколько подобных рисунков, в которых в той или иной степени обыгрывается обнаженная женская фигура, заключенная в узкие композиционные рамки. Рисунок из коллекции Й. Неттера отличается подчеркнутой выразительностью; выполненный в синем карандаше, он характеризуется крайне декоративной подачей фигуры. Пространственная глубина здесь показана опосредованно — фон лишь немного обозначен вдоль контура фигуры. Кто именно познакомил А. Модильяни со Л. Зборовским, неизвестно, по одним сведениям, М. Кислинг, по другим — первая жена художника Фужиты, Фернанда Берри5. Как бы там ни было в 1915 году А. Модильяни поселился в квартире Леопольда и Ханки Зборовских. Художник получал от Л. Зборовского содержание в размере пятисот франков в месяц, а также средства на оплату услуг натурщиц и художественные материалы. По всей видимости, основную часть этих расходов нес Й. Неттер, передававший деньги Л. Зборовскому.

В 1917 году Л. Зборовский организовал первую выставку работ А. Модильяни, сумев заинтересовать его творчеством владелицу магазина художественных изделий Берту Вайль. В декабре 1917 года в ее галерее состоялась первая персональная выставка 33-летнего живописца. Чтобы привлечь больше публики, на витрине выставили два созданных художником обнаженных женских портрета. Но помещение галереи находилось напротив полицейского участка, туда сразу же вызвали Берту Вайль, под угрозой конфискации работ вынудили снять все картины. Очевидно, полицейских возмутили обнаженные женские торсы.

В марте 1918 года, когда Париж обстреливала германская артиллерия, на выделенные коллекционером деньги в Кань-сюр-Мер на Лазурный берег смогли уехать А. Модильяни с беременной Жанной Эбютерн и ее матерью, Х. Сутин, супруги Зборовские, а также Леонар Фужита с Фернандой Барри. За выданные на эту поездку две тысячи франков коллекционер получил двадцать картин А. Модильяни. В коллекции Й. Неттера есть и две работы Жанны Эбютерн (Jeanne Hébuterne, 1898–1920), любимой женщины и музы А. Модильяни, прожившей очень короткую жизнь, творчество которой практически неизвестно: «Интерьер с фортепиано» (1918) и «Адам и Ева» (1919). Однако вскоре отношения Й. Неттера со Л. Зборовским дали трещину: он соглашался оплачивать половину расходов на содержание художника, но требовал от Л. Зборовского предоставить ему право отбирать половину по собственному усмотрению. Когда Й. Неттер формулировал свои условия, жить А. Модильяни оставалось меньше года, и мы не знаем, сколько картин и рисунков художника находилось у него на момент смерти мастера. Самая поздняя работа А. Модильяни из представленных на выставке — портрет «Неизвестной в голубом» (1919).

В 1915 году А. Модильяни познакомился с Хаимом Сутиным, ставшим его душевным другом. Хотя Сутину было всего девятнадцать лет, «они сумели разглядеть друг в друге и сущность таланта и сущность души — разглядеть, понять и принять, — писал В.Я. Виленкин. — Многие считали Сутина дикарем, сторонились его, порой даже боялись. Когда он, напялив на себя что попало, бледный, насквозь пропахший масляной краской и скипидаром, с прилипшей к потному лбу прядью и мрачно сосредоточенным взглядом ломился подряд во все двери “Улья” в надежде поживиться хотя бы объедками, от него, бывало, старательно запирались. Но на другой день он мог гордо отказаться от добровольно предложенных кем-нибудь из товарищей нескольких су, в которых он так нуждался»6.

Эту странную, по мнению обывателей, дружбу между денди и красавцем Амедео, родной брат которого Джузеппе Эмануэль Модильяни (Giuseppe Emanuele Modigliani, 1872–1947) с 1913 года был депутатом итальянского парламента, и нищим увальнем из местечка Смиловичи, не получившим образования ни на одном языке, понял культуролог Михаил Герман, заметивший, что двух художников роднило «ощущение жизни как боли, умение сострадать и ощущение это реализовывать в искусстве»7.

В 1915–1916 годах А. Модильяни не менее четырех раз рисовал Х. Сутина8; один из портретов находится в Национальной галерее в Вашингтоне и широко известен; в собрании Й. Неттера представлена другая, не менее значимая работа. В 1916 году А. Модильяни познакомил Х. Сутина с супругами Зборовскими, но тот вызвал у Ханки резкую антипатию.

Й. Неттер же, напротив, оценил его талант и поддержал не признанного в те годы художника. Все картины Х. Сутина, за исключением одной, созданной в 1928 году, представленные на выставке в Риме (а до этого в Париже и Милане), написаны между 1915 и 1923 годами — период, когда его искусство никого не интересовало. Ситуация изменилась только в 1923 году: американский коллекционер Альберт Барнс (Albert Barnes, 1872–1951) скупил у Л. Зборовского все работы Х. Сутина. Хотя мы не знаем, были ли среди них те, что до этого находились у Й. Неттера. На выставке представлены две важнейших для истории искусства работы — портреты Х. Сутина и Л. Зборовского, созданные А. Модильяни в 1916 году, когда его стиль уже сформировался окончательно. В портрете Х. Сутина четкое графическое видение предмета, которое акцентируется едва заметным черным контуром, сочетается с живописной трактовкой цветовой плоскости. В ином ключе написан великолепный портрет Л. Зборовского, построенный на противопоставлении холодного тона голубовато-серого фона и теплой гаммы человеческого лица. Если с А. Модильяни и Х. Сутиным Й. Неттер общался в основном через Л. Зборовского, то с М. Утрилло у него сложились свои отношения. С ним он также познакомился через Л. Зборовского, продававшего его картины с 1916 года, а с 1918-го выплачивавшего ему ежемесячное содержание — несколько сотен франков. Их сотрудничество продолжалось до 1922–1923 годов, когда художником заинтересовался Поль Гийом (Paul Guillaume, 1891–1934), устроивший ему персональную выставку. В интервью Й. Неттера 1929 года журналу «L’Art Vivant» (это, кстати, единственная прижизненная опубликованная беседа с ним о его отношениях с художниками и собранных им работах) имя М. Утрилло звучит чаще остальных. В многочисленных письмах художник делился своими душевными тяготами и проблемами со здоровьем, просил его о материальной помощи, и Й. Неттер не отказывал ему (среди прочего в 1919 году оплачивал его пребывание в больнице). По неизвестным причинам все, кроме одной, работы художника, представленные на выставке, созданы до 1916 года, то есть до времени его знакомства с Й. Неттером. Это вновь наводит на мысль, что данная экспозиция не отражает в полной мере собрание коллекционера. Глубоко человечными были и отношения Й. Неттера и Моисея Кислинга (Mose Kisling, 1891–1953), о чем свидетельствует обширная переписка между ними. Во время Первой мировой войны художник находился на юге Франции и приглашал своего покровителя погостить у него в Сен-Тропе. В середине 1920-х годов Л. Зборовский, все больше тяготившийся зависимостью от Й. Неттера, стал стремиться к большей самостоятельности. Он, в частности, заключил соглашение о сотрудничестве с Эженом Эбишем (Eugene Ébiche, 1896–1987), и имя Неттера в этом соглашении не упоминалось, хотя он также коллекционировал работы этого художника (на выставке их представлено три, причем во всех случаях указано, что они созданы около 1930 года). Й. Неттер все меньше доверял своему партнеру, вследствие чего разрыв их отношений был лишь вопросом времени. Последний художник, которого поддерживали Л. Зборовский и Й. Неттер, Исаак Анчер (Isaac Antcher, 1899–1992). Сотрудничество между ними началось в 1928 году. По условиям соглашения, каждый из спонсоров должен был выплачивать И. Анчеру по тысяче франков ежемесячно. Однако Л. Зборовский давал художнику только двести франков в месяц, требуя от него предоставлять еще две работы для себя, сверх тех, что предназначались для раздела между коллекционерами. Узнав об этом, Й. Неттер потребовал от Л. Зборовского возмещения невыплаченных сумм. Отношения между ними прекратились. В конце 1931 года Й. Неттер перечислил И. Анчеру единовременный платеж в размере трех тысяч франков. Насколько можно судить, это был последний раз, когда художник получал финансовую помощь от него. Леопольд Зборовский скончался в 1932 году в бедности. Он был погребен в общей могиле, а работы из его галереи разошлись в различных направлениях. Йонас Неттер прожил еще почти пятнадцать лет, но не известно, какую роль в те годы занимало коллекционирование в его жизни. Самые поздние работы, представленные в настоящей экспозиции и ее каталоге, датированы (точно или приблизительно) 1930 годом. Й. Неттер пережил нацистскую оккупацию Парижа, ведя полуподпольный образ жизни с фальшивыми документами. Все ли картины, большинство из которых относилось, по нацистской классификации, к «дегенеративному искусству», ему удалось сохранить и как, мы тоже не знаем. К счастью, картины не только сохранились, но и стали наконец доступными поклонникам искусства парижской школы.

*Автор благодарит Андрея Кожевникова за большую помощь в поиске и переводе с французского и итальянского языков материалов, сыгравших существенную роль в подготовке настоящей статьи.

1 Здесь и далее цитаты из каталога выставки: Restellini Marc. «Jonas Netter et l’aventure de Montparnasse. Aux Origines de L’École de Paris // La Collection Jonas Netter. Modigliani, Soutine et l’aventure de Montparnasse. Paris: Pinacotheque, 2012. Рр. 9–26.

2 Цит. по: Хасан-Брюне Натали. Еврейская парижская школа — обрести себя в избранной стране? /пер. с фр. // Парижская школа. 1905– 1932. М.: ГМИИ им А.С. Пушкина, 2011. С. 26.

3 Там же.

4 Цит. по: Crespelle Jean-Paul. La vie quotidienne à Montparnasse à la Grande Époque, 1905–1930 (Paris: Hachette, 1976: Креспель Жан-Поль. Повседневная жизнь Монпарнаса в великую эпоху. 1905–1930 / пер. с фр. / М.: Молодая гвардия, 2000. С. 95.

5 Цит. по: Corrado Augias. Modigliani. L’ultimo romantico. Milano: Arnoldo Mondadori Editore, 1998; Коррадо Ауджиас. Амедео Модильяни / пер. с итал. М.: Молодая гвардия, 2007. С. 181.

6 Цит. по: Виленкин Виталий. Амедео Модилья-ни. М.: Искусство, 1970. Гл. 4.

7 Цит. по: Герман Михаил. В поисках Парижа, или Вечное возвращение. СПб.: Искусство, 2005. С. 349–350.

8 См.: Паризо Кристиан, Модильяни. М.: Текст, 2008.

ДИ №2/2014