В работах как апартеидного, так и послеапартеидного периода, в которых он размышляет об утопических проектах социального устройства, обнаруживается слабый проблеск надежды, словно напоминание о важности утопического импульса в условиях дискриминации и насилия.

Родившийся в Йоханнесбурге в семье известных юристов, выступавших против апартеида, Кентридж, прежде чем обратиться к театру и искусству, изучал политологию. Позже, работая в театре, он проявил себя как писатель, режиссер, актер, сценограф, кукловод. А в конце 1970-х он делал гравюры и рисунки. Но с самого начала творческой карьеры Кентридж стремился найти подходящую визуальную форму, язык, способный выразить его отношение к апартеиду. Таким форматом для него стала анимация.

Впервые Кентридж привлек внимание критики в начале 1990-х, а мировое признание получил в 1997-м, когда его произведения демонстрировались на «Документе» в Касселе.

Сначала в поисках нового языка он обратился к опыту Татлина и Малевича, но скоро пришел к заключению, что ему абстракция чужда. Для выражения своего видения современной политической и социальной ситуации в мире Кентриджу более близкой оказалась форма специфического рассказа — новаторские инсталляции с рисунками, оживающими в коротких анимационных фильмах.

На выставке «Уильям Кентридж. Пять тем» в центре современной культуры «Гараж» (куратор Марк Розенталь) демонстрируется более 40 работ: рисунки, фильмы, графика, коллажи, скульптуры, книги и сценические проекты. Зритель познакомится с творчеством художника за последние десять лет, прослеживая, как развивалась и обогащалась его тематика, от специфического южноафриканского контекста к более универсальным историям.

В пять тематических разделов объединены произведения разной направленности — от более открытых политических высказываний («Убу говорит правду» и «Девять рисунков для проекций») до концентрирующихся на творческом процессе фильмов («Художник в студии»), а также его адаптаций оперы «Волшебная флейта» Моцарта и оперы «Нос» Шостаковича.

Хотя сделанные от руки анимации Кентриджа часто описывают как «фильмы», он предпочитает называть их рисунками для проекций. Для их создания он изобрел собственную технику. Это медленный, весьма трудоемкий процесс. Художник рисует углем на бумаге, затем фотографирует изображенное, вносит изменения, стирает предыдущий рисунок, и этот процесс рождает анимационный эффект. Затем он снова снимает изображения и, наконец, монтирует их в краткие фильмы в сопровождении музыки, специально созданной для этой цели его соотечественником — музыкантом Филиппом Миллером. Рисунки и изображения для фильмов, работа над которыми могла продолжаться несколько месяцев, хранят память об изменениях и подчистках и наполнены поэтическими знаками. Техника анимации воспринимается как метафора трансформации человека, визуальные подчистки символизируют память, которую невозможно полностью стереть. Возникает странное напряжение между материальным предметом и основанном на времени перформансе — рабочем процессе художника. Поэтому его истории предстают такими актуальными и яркими.

В первом разделе «Убу говорит правду» (фильм, гравюры и рисунки) Кентридж обращается к прошлому своей страны, исследуя нарушения прав человека во время апартеида. Образ Убу, навеянный сатирой «Король Убу»

А. Джерри, воплощает обеспокоенность художника политической ситуацией в Йоханнесбурге, желание поддержать тех, кто подвергался социальному давлению. В работах на эту тему прослеживается интеграция театральных и графических искусств, рисунка и нарезанной бумаги как элементов его визуального и метафорического языка. В фильме «Убу и шествие» (1999) он впервые использовал техники теневого театра и фигурки из бумаги, мультипанельный коллаж, грубо выполненные бронзовые скульптуры.

Второй раздел «Насыщенное время. Сохо и Феликс» (1989–2003) посвящен самым известным фиктивным персонажам: Сохо Экштейну, крупному промышленнику и его альтер эго, чувствительному романтичному художнику Феликсу Тейтелбауму, любовнику жены промышленника. Оба персонажа воплощают две стороны личности автора. Фильмы («Девять рисунков для проекции») показывают, как Сохо теряет уверенность в себе. С дезинтеграцией апартеида его идентичность становится все более неустойчивой. Отношения Сохо и Феликса — это их борьба за управление социальным и политическим климатом в Йоханесбурге в последнее десятилетие апартеида. Личное и политическое предстают в разных сочетаниях, часто порождая эффект катаклизма, и изображение дразнит взгляд шквалом меловых пометок и стираний: метаморфозы и сдвиги предметов, лиц, эмоции.

В фильме «Феликс в ссылке» комната Феликса заполняется рисунками, они воссоздают пространство, почти полностью идентичное пространству выставки «010», на которой демонстрировался «Черный квадрат» Малевича. Персонаж Кентриджа ощущает стыд и личную ответственность за происходящее, подавляющие его слабые утопические воззрения.

В третьем разделе «Хождение по мастерской. Художник в студии» (2003) исследуется поворотный пункт в творчестве Кентриджа, когда темой его работ становится собственная художественная практика, мрачный абсурдизм сменяется юмором. Зрителю демонстрируется процесс размышления, обдумывания будущих проектов до начала создания рисунков, фильма или скульптуры. В зале на разных экранах Кентридж ходит по мастерской, пьет кофе, предстает перед белым листом. Вдруг на листе появляются изображения. Он зачеркивает их, подчищает или вносит детали.

Художник, находящийся в своей студии в Йоханнесбурге, «путешествует на Луну», и это позволяет ему создавать искусство независимо от политики властей. Юмор присущ и поздним творениям Кентриджа.

В четвертом разделе «Заратустра и голос мастера. “Вошебная флейта”» (2005) представлены рисунки и фильмы, навеянные оперой Моцарта «Волшебная флейта». Постановку этой оперы Кентридж показал в Королевском оперном театре в Брюсселе в 2005 году. В затемненном зале демонстрируются макеты театра, на которые направлены видеопроекции с завораживающими образами персонажей. Изображения, полученные с помощью рисунка углем на белой бумаге и рисунком мелом, проецируемых на черные фоны, сменяют, дополняют друг друга, вызывая состояние медитации. В другом макете представлены проекции главных сцен оперы. На третьей модели театра темы оперы интерпретируются весьма неожиданно через сюжеты колониальной войны (вторжение Италии в Абиссинию). Изображения искажаются на поверхности вращающегося стола, отражаются в цилиндрическом зеркале.

Последний раздел выставки включает многоканальную проекцию подготовительного этапа постановки оперы Шостаковича «Нос» по повести Гоголя, осуществленной в прошлом году в Метрополитен-опере в Нью-Йорке. Режиссером, сценографом, автором проекций оперы был Кентридж. В постановку он привнес авангардистский дух, сочетая музыку, театр, анимацию, световое шоу, скульптуру, коллаж.

Инсталляция состоит из 8 коротких фильмов «Я не я и лошадь не моя», проецируемых на стену зала. В остроумных и зрелищных проекциях ощущается увлечение Кентриджа русским авангардом 1910–1920-х годов, стилистику которого он очень оригинально интерпретирует.

Выставка «Уильям Кентридж. Пять тем» позволяет проследить, как развивалась и обогащалась тематика работ художника: от специфического социального и политического контекста ЮАР к универсальным историям. В последние годы Кентридж существенно расширил диапазон своих проектов и их драматическую интригу. Его интересует колониализм в Абиссинии и Намибии, исторические события в России в 1930-е. Куратор выставки Марк Розенталь говорит: «Хотя Кентридж получил известность за мастерство рисовальщика, как автор гравюр и выдающийся создатель фильмов нашего времени, он также расширил традиционное понятие “политическое искусство” как жанра, состоящего из условного описания ужасов. Он обратился к более нюансированному изображению психологических переживаний политических событий с помощью наблюдений за фигурантами. И неважно, преступники они, жертвы или наблюдатели».

ДИ №1/2012