Проект отталкивался от ретроспективного понятия «штудия», трактуя его широко – как метафору особой творческой установки, направленной на последовательное изучение законов действительности, их интеллектуальное постижение и интерпретацию, а следовательно, как категорию, применимую не только к подготовительным работам, но и к законченным произведениям. Актуализируя эстетические понятия и методы, связанные с академической изобразительной традицией, экспозиция прослеживала их проявления в разностороннем и противоречивом опыте отечественного искусства XX–XXI веков. Произведения из коллекции MMOMA были дополнены работами из собрания Научно-исследовательского музея РАХ, а также методического фонда МГАХИ им. В.И. Сурикова.

С февраля по сентябрь 2009 года весь второй этаж губинского особняка на Петровке был отдан большой выставке «От штудии к арт-объекту», которая стала первой попыткой тематической постоянной экспозиции музея, выстроенной по единому сценарию. В основе замысла организаторов выяснение перипетий и пертурбаций одной из ключевых эстетических категорий – мимесиса (центрального понятия классической эстетики, интерпретирующего искусство как подражание природе в широком смысле этого слова) – в отечественном искусстве на протяжении ХХ столетия, от символизма и авангарда до начала нового века. На деле же экспозиция на самых разных примерах демонстрировала то, что называется авторской кухней художника, поскольку взаимоотношения как с внешним миром, с физической или умозрительной натурой, так и с традицией их интерпретации, от следования строгим каноническим правилам до полной деконструкции – суть главный смысл творческого процесса в визуальных (изобразительных, пластических, пространственных) искусствах.

Поступив таким образом, музей, с одной стороны, пошел навстречу зрителю, которому зачастую нелегко разобраться в многообразии художественных исканий и течений ушедшего века. А с другой – обратился к традиции пропедевтических экспозиций раннего советского периода, 1920–1930-х годов, с той существенной оговоркой, что сегодня на выставке вообще нет идеологического подхода к истории искусства. Залы музея поделены на несколько больших разделов – смысловых узлов (блоков): «Канон», «Натура» и «Метаморфозы», а внутри каждого из них – несколько подразделов. «Канон» задавал выставке общий тематический камертон. Здесь демонстрировались эталонные артефакты классицистической системы ценностей – этюдная графика, а также крупноформатная академическая живопись из собрания Научно-исследовательского музея Российской академии художеств (Санкт-Петербург) и методического фонда МГАХИ им. В.И. Сурикова. Раздел дополнили дореволюционные фотографии учебных классов Императорской Академии художеств. «Канон» был призван помочь зрителю составить представление об учебной штудии в разные периоды ее существования, проследить ее видоизменения.

Во втором блоке «Натура» она трактуется как традиционный для академической эстетики объект художественного постижения. Им может быть обнаженное тело модели или натюрморт, портрет или пейзаж. Демонстрируемые в данном разделе произведения, сгруппированные согласно традиционной системе жанров, в той или иной степени наделены важным свойством «штудийности», направленностью на изучение природы и ее законов. В этой связи уместно вспомнить метод художников-импрессионистов, которые одними из первых возвели этюд в ранг полноценной художественной формы, самодостаточного произведения искусства.

Третий смысловой блок «Метаморфозы» предлагает зрителю пофантазировать на тему штудии как пластической категории. Шесть тем, проиллюстрированные конкретными произведениями из коллекции музея, так или иначе обнаруживали связь с кругом интересов современных художников, порой неожиданную и едва ли очевидную на первый взгляд. В этой узловой точке экспозиции круг замыкается: «академическая» штудия, казалось бы, бесконечно удаленная от проблематики современного искусства, выступает основополагающим принципом художественного постижения реальности, сохраняющим свою актуальность и в наше время.

Экспозиция показала, что восходящая еще к античности идея мимесиса (подражания), краеугольная для классической эстетики и подвергнутая острой критике с приходом модернизма, оказалась, пусть и в трансформированном и переосмысленном виде, вновь в центре профессиональной «кухни» художников на протяжении всего ХХ столетия. По крайней мере отечественных, воспитанных на традиции рассказа, сюжета, а следовательно, и определенных отношений к окружающей действительности в каждом, даже самом умозрительном, произведении. Поэтому представленные в залах музея работы обнаружили одну существенную грань прочтения, подчас скрытую за наслоением авторских смыслов: каждое, даже вполне законченное, произведение можно воспринимать как своеобразную критическую штудию, как форму познания внешнего и внутреннего мира, попытку проникнуть в порядок вещей.

ДИ № 3–2009