На церемонии открытия XI Красноярской музейной биеннале звучали слова из футуристической оперы «Победа над Солнцем», а революционный лозунг «И мы перевернем Россию!» из экспозиции бывшего музея Ленина стал частью тотальной инсталляции. Организаторы биеннале уже 20 лет развивают уникальный формат показа современного искусства в музейном контексте, но только в этом году решились разобрать скульптурную композицию «Старая Россия» — центральную часть ленинского мемориала и включить ее фрагменты в биеннальную экспозицию. Персонажи «Старой России» вступили в неожиданные диалоги с произведениями современных художников Александра Шишкина-Хокусая, Ольги и Александра Флоренских, EVOLа и других.

«Практики соприкасания» – тема не только основной экспозиции биеннале этого года, она раскрывается и в специальных проектах, и в событиях разнообразной междисциплинарной программы, в которую вошли театральные постановки и премьера фильма режиссера Александра Миндадзе «Милый Ганс, дорогой Петр». Открылась биеннале музыкальным представлением для двух хоров и перкуссионистов (композитор Владимир Раннев). Произведение «Отделение связи» исполнялось перед зданием музея на обоих берегах Енисея. Идеальным местом для восприятия этого музыкального перформанса, наверное, могла бы стать середина реки, но и с берега было слышно, как звуки соединяются над водой, и это производило сильное впечатление.

Символично, что в 1993 году биеннале предшествовал Всероссийский фестиваль современного искусства, придуманный и реализованный командой молодых искусствоведов под руководством Леонида Бажанова, работавших тогда в Министерстве культуры РФ. Первым городом этого передвижного проекта стал Красноярск. В то же время рождалась новая концепция красноярского музея, в разработке которой принимали участие передовые музеологи Михаил Гнедовский, Николай Никишин, Владимир Дукельский. Они предложили вариант конверсии музея Ленина в Культурно-исторический центр (КИЦ), превращение идеологического бункера в площадку искусства, открытую коммуникациям с городом и миром. И первым проектом в реализации этой идеи стал фестиваль «Новые территории искусства». Тогда в КИЦ была развернута большая экспозиция произведений ныне весьма известных художников, в том числе Ильи Кабакова... Именно на этом фестивале молодая группа архитекторов и художников «Арт-бля» создала один из первых паблик-арт-объектов в России. Их «Сфинкс» стал сенсацией для города и вошел в историю современного российского искусства. (В том же году параллельно создавались первые паблик-арт-объекты на фестивале «АртКлязьма».)

С этого момента начал развиваться сюжет очень увлекательной истории. Через два года РОСИЗО передало часть работ с той выставки в КИЦ в музейные фонды, так формировалась наша коллекция современного искусства. В нее вошли произведения Валерия Кошлякова, Юрия Аввакумова, Александра Бродского, Леонида Тишкова и других авторов, которые теперь регулярно показываются в разных контекстах.

Мы продолжали думать над форматом музея открытого типа. В 1995 году мы оказались на уникальном «философском» теплоходе, где собралась элита российского культурно-политического менеджмента и зарубежные эксперты. В кулуарах при обсуждении программного события для красноярского музея, в котором участвовали Михаил Шубский и Ана Глинская, московские музеологи и представители Амстердамского летнего университета, возникло словосочетание «музейная биеннале». За считанные месяцы мы установили контакты с сибирскими музеями, и в декабре 1995 года состоялась первая Красноярская музейная биеннале, ставшая форумом общения не только для специалистов музейного дела, но и для художников. Даже из малых музеев удаленных регионов в Красноярск приехали музейщики с небольшими экспозициями и заполнили пространство самыми разными способами.

Благодаря энергетике людей и их потребности в коммуникации биеннале до 2001 года проводилась, сохраняя преимущественно музейно-экспозиционный формат. При этом художники неизменно присутствовали – то как экспозиционеры, то с параллельными арт-проектами. Приветствовались авторы, работающие на стыке современного искусства и музейного дизайна. Это была довольно пестрая, разножанровая история, но главной темой оставалась музейная инновация. В 1998 году в Страсбурге наша работа получила международное признание в рамках конкурса «Лучший европейский музей года». Мы стали первым (и до сих пор единственным) российским музеем, удостоенным Музейного приза Совета Европы.

В 2000-х годах пришло понимание, что акцент нужно делать на художниках, а музеи интегрировать в арт- или дизайн-альянсы.

Темы первых биеннале были связаны с проблематикой творческой интерпретации опыта времени, актуализации наследия. Биеннале 2001 года своим названием «Искусство памяти» выразила эту стержневую идею, сочетающую художественность и историческую рефлексию (кроме того, «Ars memorativa» – таинственная идиома, идущая от эзотериков Средних веков). А в определении «музейная биеннале» уже заложен парадокс, сталкивающий форматы современного искусства и традиционного музея.

Наряду с «меморативной» концептуальной линией в проекте начала развиваться тема пространства: «Чертеж Сибири» (2007), «Даль» (2009), «Во глубине» (2011), «Любовь пространства» (2013).

Существенной чертой 2007 года стала работа художников с региональными музеями, они выезжали в деревни и маленькие города Красноярского края, где собирали материал для инсталляций. Так, Богдан Мамонов отправился в деревню на юге края. Юрий Аввакумов с Аленой Кирцовой впечатлялись Северной Игаркой, Борис Марковников погрузился в село Партизанское, Андрей Красулин «вступил в реку памяти», проплыв по Енисею... Эта биеннальная история кураторски структурировалась вокруг метафизической «карты Сибири». Художник взаимодействовал с местом, с его историями и коллекциями, краеведческими институтами, документировал этот процесс, переводил на язык художественных образов.

Биеннале 2015 года приоткрыла новое – социальное измерение проекта. Вместе с тем в «Практиках соприкасания» продолжает использоваться уже наработанный опыт пространственности, телесности, памяти. Тема чувственных форм общения предполагает широкий охват смыслов, в том числе экзистенциального и исторического порядка. Например, ровно 1000 лет назад убили киевских князей Бориса и Глеба, они стали первыми канонизированными святыми Руси. Их подвиг самоотречения привил культуре России и Украины особый ген. Это общая наша традиция, наши общие святые. Но сегодня, в момент разделения стран, совместное памятование оказывается крайне проблематичным. К тому же у современного искусства непростые отношения с религией. Тем не менее этот вызов, идущий из глубин истории и современных реалий, восприняли две молодые художницы: Мила Долман из Москвы и Маша Куликовская из Киева. В тонком, деликатном и молчаливом перформансе «Терпение» они задействовали собственную кровь и физические возможности и затронули душевные струны зрителей.

Выйдя на новый тематический уровень, 11-я биеннале совершила очередной разворот к своим музейным основам. Благодаря ресурсам музейного здания и новому взгляду на них возникла идея «музейных кабинетов». В результате появилась многослойная биеннальная экспозиция, в которой выставочная анфилада авторских художественных проектов сопровождается инфраструктурой музейных – пространственных и коллекционных – историй. Кабинеты разные по пространству и назначению. Так, Красная платформа получила подпольное измерение, открытое для музейных диггеров. Среди кабинетов есть узкая галерея с духами писателей. Есть Шаманский кабинет и Кабинет труда… Планировочное расположение кабинетов концептуально разработано; они создают акценты в промежутках между выставочными зонами либо составляют «изнаночную сторону» экспозиции.

В развитие принципа привычной музейности мы разобрали (на время) большую диораму «Старая Россия». Более десятка ее персонажей в рост человека «разбрелись» по всем уровням музея, коллегируясь с пространством экспозиции, современными произведениями и зрителями. Эти герои предполагают создание некой истории, которая все объединит. И в нашем случае усматривается, что автором такой истории станет каждый, кто предложит свою версию.

В общем, мы стремимся к постоянному диалогу с уникальным архитектурным пространством и смысловым контекстом музея.

ДИ №6/2015