Предисловие

В Бразилии, как и во многих других странах, история уличного искусства начинается с протестного граффити 1960-х годов, которое подпитывалось революционными настроениями. Первые бразильские граффити были не чем иным, как политическими манифестациями в ответ на официальные государственные лозунги, направленными против режима военной диктатуры, существовавшей вплоть до 1980-х годов.

Несмотря на то, что сегодня в Бразилии преобладают либеральные и демократические ценности, разобщенность, социальная сегрегация и классовые различия все еще ярко выражены. К 1980-му году в многомиллионном Сан-Паулу резко увеличилась численность населения за счет массового притока жителей Бразилии в поисках работы. Однако ни инфраструктура, ни экономическое положение важнейшего промышленного центра страны не позволяли обеспечить вновь прибывших подходящими жилищными условиями. Так многие оказывались на улице или же организовывали поселения на границах города. В однотипных в однотипных 2–3-х этажных домах, как правило, не было окон и дверей, а иногда даже частей стен. Такие разросшиеся поселения называют фавелами, они образуют настоящие гетто с присущей им преступностью и наркоманией.

PIXADORES («Пишадорес») – документальный фильм, вышедший на экраны в 2014 году. Через личные истории четырех молодых парней, чьи будни проходят в одной из бразильских фавел, он раскрывает социальную проблематику Бразилии. Но фильм интересен не столько отражением «темной» стороны Сан-Паулу, сколько демонстрацией борьбы с ней через движение Pixação1, формой протестного граффити, зародившейся в 1960-е.

Главные герои, Джан, Уильям, Бискоито и Рикардо – активные участники этого движения. Хоть их занятие во многом и напоминает граффити, они называют себя Pixadores и не идентифицируют себя ни с художниками, ни с граффити-райтерами, черпают вдохновение из визуальной культуры хеви-метал и панк-рока, а в написании используют элементы рун, древней европейской письменности, возникшей в I-м веке. Интересной особенностью Pixação является то, что надписи наносят на большой высоте, как правило, на стенах небоскребов выглядят они внушительно. Но закрашивают их достаточно редко, без какой-либо страховки участники движения проникают туда с риском и своими граффити символически стирают границы классового неравенства и обретают возможность быть услышанными. Жители города в большинстве своем ненавидят их. Pixadores привыкли к этому, привыкли к агрессии, стычкам с полицией и дракам.

Несмотря на то, что сегодня уже не 1980-е, Pixação обладает многими признаками, связывающими это движение с традиционным граффити2. Однако если за эти 30 лет граффити уже прошло стадию коммерциализации и институционализации, став частью оформительского искусства, дизайна, своего рода арт-объектом и даже индустрией, то Pixação сохраняет радикальную оппозиционность капиталистическому мироустройству.

Pixadores буквально атакуют модернистcкую архитектуру мегаполиса и подобно авангардистам начала ХХ века заявляют о никчемности современного искусства, с яростью выступая против каких-либо арт-институций и связанных с ними событий. В связи с этим некоторые Pixadores неоднократно оказывались под арестом, но это не останавливало их намерения противостоять системе. Так, например, неоднократно были атакованы выставки современного искусства, а в 2008-м году 28-я биеннале современного искусства в Сан-Паулу была буквально разгромлена в день ее открытия.

Специально для ДИ Игорь Поносов поговорил с Амиром Арзамесом Эскандари, режиссером фильма PIXADORES, российская премьера которого прошла в Москве в ноябре 2015-го, на фестивале активистского документального кино «Делай Фильм».

ИП. Для меня фильм PIXADORES не о граффити, а скорее о борьбе героев с обществом, которое так яростно их ненавидит. В связи с этим я предполагаю, что их сообщество довольно замкнутое и туда не так просто войти чужаку. Как тебе это удалось?

АА. Pixação очень брутальное и маргинальное движение, которое провоцирует сильную негативную реакцию у людей, в особенности у тех, чьи дома страдают от этого вида граффити. Но я вижу в движении и нечто позитивное – веру во что-то менее приземленное и возможность быть услышанным. Да, Pixação – это «экстремальный вид спорта», но одновременно политическое и художественное явление. Такая гремучая смесь создает что-то уникальное, сумасшедшее по своей энергетике.

Я познакомился с ребятами в десятом году во время встречи сообщества Pixadores. Триста-четыреста человек собираются для обмена идеями, их обсуждения и затем направляются в город, чтобы рисовать там.

Съемка фильма была непростым делом. Многие из тех, с кем я знакомился, спрашивали о мотивации, не понимали, кому это вообще может быть интересно. Лишь постепенно я вошел в доверие и смог получить от ребят разрешение на съемку, мы даже стали друзьями.

ИП. Цифры очень впечатляющие. С трудом могу представить, что в Москве соберутся без повода столько граффити-райтеров. Такое, наверное, было возможно лет десять назад и то лишь во время граффити-фестивалей, когда социальные сети еще не были столь популярны, как сейчас. Выходит, это довольно сплоченное сообщество? Кто эти люди?

АА. Да. Прежде всего они анархисты и политические активисты, но в деятельность этого движения вовлечены и представители абсолютно разных кругов. И каждый из них имеет свою айдентику, свое послание – так, кто-то лезет сотни метров, чтобы просто написать имя своего сына, но одновременно с этим многие пишут и открытые политические лозунги, призывы. Есть буквально помешанные на мистицизме, например, один из потенциальных героев фильма, который им в итоге не стал, везде добавляет три шестерки, считая, что тем самым открывает врата ада.

Фильм рассказывает обо всех них, но через истории четырех конкретных героев – Джана, Бискоито, Уильяма и Рикардо. Через них я показываю не «правильную» Бразилию, которая описывается в путеводителях, а социальные проблемы и разногласия. Многие из снятых мной активистов чувствуют себя как на войне. Они хотят быть услышанными, хотят перемен.

ИП. В фильме несколько раз промелькнули впечатляющие кадры трейнсерфинга3. Я так понимаю, это один из способов «пощекотать» нервы себе и окружающим. Не имею ничего против, но неужели карабканья по стене тридцати этажного здания им мало?

АА. Трейнсерфинг показывал ребят с другой стороны, ведь они используют его не только для развлечения, но и как средство бесплатного проезда, так что для многих это повседневная практика. Я гонял с ними вместе со своей камерой и снимал с крыши поезда. Мне потребовалось много времени, чтобы научиться трейнсерфингу и одновременно снимать, это было совсем не так просто, как кажется.

ИП. С Сан-Паулу все понятно: жизнь в фавеле, безработица, криминал, трейнсерфинг и граффити, но зная, как это сообщество относится к современному искусству, почему они вообще согласились участвовать в Берлинской биеннале? Когда их пригласили, они сразу же согласились или были какие-то сомнения, разногласия?

АА. Да, сомнения были, но Джан, лидер и стратег группы, видел в этом участии важную миссию: сообщить о намерениях Pixadores более широкому кругу, мировой общественности. Учитывая, что у многих участников этого движения нет социальных сетей и им плевать на СМИ, Джан берет эту функцию на себя – он достаточно активен в Интернете и тщательно документирует все их акции. После одной из таких публикаций в «Нью-Йорк таймс», их и пригласили участвовать в Берлинской биеннале.

Только вот ни один куратор биеннале не понимал, как функционирует это движение, для них это была какая-то диковинка из непознанной Латинской Америки. Именно поэтому, пригласив ребят рисовать на фальш-стенах, специально установленных в одной из церквей Берлина, они инициировали серьезный конфликт. Вообще, это было очень странно пригласить туда активистов из бразильского гетто, рисующих обычно только нелегально и регулярно убегающих от полиции.

ИП. И что произошло? Ребята отказались?

АА: Нет, не отказались, но и рисовать на фальш-стенах не стали. Они забрались выше и начали рисовать на настоящих, кирпичных стенах архитектурного памятника. Кураторы вызвали полицию, которая все это зафиксировала как акт вандализма, что вылилось в приличный штраф для ребят.

Для меня было странно, что куратор биеннале Артур Жмиевски даже не поинтересовался их пожеланиями заранее и не рассказал ребятам об идее, он действовал как представитель авторитарной власти.

Забавнее всего, что тема биеннале звучала как «Forget fear» (забудь о страхе). Да-да, забудь о страхе и вызывай полицию!

ИП. Это очень неприятный и противоречивый инцидент, особенно в связи с неформальной направленностью 7-й Берлинской биеннале. В фильме этот конфликт стал одним из самых ярких моментов, и зритель встает на сторону героев фильма. А чем закончилась история со штрафом?

АА. По возвращении в Сан-Паулу им пришло официальное письмо от министерства культуры, где была указана сумма к возмещению, равная затратам на их пребывание в Берлине.

В Берлине им предлагали сняться в рекламной короткометражке фирмы «Puma», к чему они отнеслись снисходительно, но в связи со штрафами им пришлось согласиться. Это стало настоящим испытанием для Pixadores. Сначала я был категорически против и пытался их отговорить, но я не могу их судить, они живут в жутких условиях, к тому же им нужно было вернуть немалые для них деньги. Ко всему прочему сын одного из героев сильно заболел, и ему требовалась срочная медицинская помощь. Мы много обсуждали это сотрудничество, но, взвесив все, поняли, что в такой ситуации совсем не до романтизации нищеты.

ИП. Согласен, движение очень яркое и социально направленное, идеологически близкое, я бы сказал, но обстоятельства и человеческие отношения вносят свои коррективы. Эта честность мне особенно понравилась.

АА. Абсолютно верно. На самом деле изначальная версия фильма длилась сто сорок минут, там было примерно поровну личного и идеологического. Много акций и чистого вандализма, в том числе и в Берлине. Но мой продюсер сказал, что это слишком, нельзя такое показывать, и попросил порезать. Так минута за минутой мы получили то, что имеем сейчас – чуть больше девяносто минут. Я люблю полную версию!

Несмотря на это, фильм уже был показан в сорока странах, но на протяжении двух лет ни один фестиваль в Бразилии не принимал наш фильм, даже самый маленький. И вот только сейчас один из самых крупных фестивалей согласился показать PIXADORES. Это для нас очень важно, потому что, думаю, многим бразильцам будет интересна эта история, ведь она так близка им.

ИП. Как ты думаешь, что будет происходить с ребятами и с Pixação в ближайшее время?

АА. Ребята в порядке, они занимаются тем же, чем и раньше. Фильм, конечно, добавил им популярности, но не денег.

Думаю, Pixação в скором времени станет мейнстримом. Это доказывает интерес со стороны Puma и Берлинской биеннале.

Даже в Сан-Паулу, где практически все настроены против этого движения, есть интерес коммерсантов и арт-галерей. Так, в этом году в одну из галерей, где обычно показывают работы уличных художников, пригласили Pixadores. Те пришли и просто разгромил ее, можно сказать, превратили в кусочек гетто. На вернисаже владельцы галереи сообщили посетителям, что именно это теперь и есть стрит-арт. Все выглядело так попсово и так грустно. Возможно, кто-то из Pixadores сможет улучшить свое положение в обществе или что-то заработать, но я бы не хотел, чтобы это происходило такой ценой.

Примечания:

https://www.youtube.com/watch?v=8m-dDNkq0jg -трейлер 

1 Pixação – граффити-движение в Бразилии, распространено в основном в Сан-Паулу. Производное от Picha» (смола, деготь), которые, в свою очередь, являлись первым инструментарием для написания Pixação в момент его основания в 60-х. В свою очередь, Pixadores – участники этого движения.

2 Под традиционным граффити понимается граффити-субкультура, возникшая в 1970-е в Нью-Йорке и распространившаяся в 1980-е по всему миру, в том числе и в СССР.

3 Трейнсерфинг (от англ. train — поезд и surfing — серфинг, езда вдоль поверхности), трейнхоппинг, трейнхоп (от англ. train hop — запрыгивание на поезд) — способ передвижения, заключающийся в проезде на поездах и иных рельсовых транспортных средствах с их внешней стороны (на крышах, открытых переходных и тормозных площадках, в открытых кузовах – у вагонов открытого типа либо с боковых или торцевых сторон вагонов или в подвагонном пространстве на элементах наружной арматуры подвижного состава). В России эта практика имеет альтернативное название – «зацепинг».

Сокращенный вариант текста в ДИ №1–2/2016