Ох уж эта наша бесконечная и неустанная тяжба со временем… Как научиться им пользоваться — жить в согласии с его течением без спешки и медлительности? Как свести в одно это «тройное» бытие — в истории, в заботе о будущем, в современности? И хотя единой общепризнанной теории, объясняющей и описывающей такое важное для человека понятие, как время, на данный момент не существует, приборы для его определения неумолимо «тикают» на стенах наших домов и офисов, на наших руках, столах, телефонах, компьютерах. Часы механические, кварцевые, солнечные, водяные, электронные, песочные — образное воплощение утверждения Исаака Ньютона: «Абсолютное, истинное математическое время само по себе и по самой своей сущности, без всякого отношения к чему-либо внешнему, протекает равномерно и иначе называется длительностью… Все движения могут ускоряться или замедляться, течение же абсолютного времени изменяться не может». И пусть современная философия утверждает, что время — это не линия и не цикл, а сложное множество (и мы с этим склонны соглашаться уже хотя бы потому, что для новоевропейского человека, возведшего в культ понятие современности, необычайно ценен плюрализм ее разновидностей), в повседневной жизни мы вслед за Альбертом Эйнштейном готовы повторить: «Время — это то, что показывают часы». Именно это утверждение физика художники Антон Литвин и Сергей Огурцов избрали в качестве эпиграфа к своему кураторскому проекту «Искусство тратить время», показанному в декабре в центре современного искусства М’АРС. На выставке помимо произведений современных художников были представлены самые разнообразные по размерам, портативности и механизму измерения часы.

Идея исследования «феномена времени средствами современного искусства» принадлежит Антону Литвину, весной 2010 года выигравшему тендер Фонда развития Политехнического музея на выставки с использованием музейных экспонатов. Вся экспозиция поделена на двенадцать не равных по количеству артефактов частей. В результате зритель затрачивает разное время на осмотр залов, то есть здесь как бы каждый «час» различной длины. К слову сказать, древние народы делили не сутки на двадцать четыре часа, а день от восхода до заката солнца на двенадцать часов и ночь на двенадцать часов, поэтому длительность меры времени (часа) была не фиксирована и зависела от времени суток и сезона. И таким образом подвижность временного шага, его относительность (не могу сказать, насколько преднамеренно) наличествовала и на выставке, что опосредованно возвращало к мысли, что любое искусство, рождающееся как современное, как «здесь-и-сейчас», стремится мерить время собой, подчинить его себе, преодолеть, иными словами, жаждет вневременности, внечасности.

О неумолимости времени первый зал, где под мерные колебания часового маятника (Германия, 1913) в застывающем бетоне совершает свой путь по кругу Андрей Кузькин (видеодокументация перформанса «По кругу»). Каждый шаг дается все труднее, но нельзя останавливаться, нельзя отдыхать — бетон затвердеет. Но как бы вы ни рвались «из всех сухожилий», однажды прозвучит приговор: ваше время истекло. И вы вынуждены будете остановиться… Ощущение остановки времени во втором зале, «солнечном». И не только потому, что здесь представлены часы солнечные, по понятным причинам не могущие показывать время. В фильме Вадима Фишкина солнце, пойманное видеокамерами, установленными в разных точках земного шара, никак не может закатиться. Оно зависло над линией горизонта — планета вечного заката. Рядом видеодокументация перформанса Антона Литвина «12 сентября, или На следующий день после» (2001), посвященный трагическим событиям 11 сентября. Темы горизонта и памяти подхватывает третий зал: фотографии из серии «В поисках горизонта» Сергея Браткова и «графика» из макарон Лизы Морозовой — своеобразная документация перформанса «Узловые моменты», проведенного художницей во время вернисажа, на протяжении которого она завязывала из макарон на натянутых нитях «узелки на память». Как пишет сама Морозова в сопроводительном тексте, «данный перформанс относится к исследованию феномена женской памяти…» Этому личному, тактильному соприкосновению со временем в унисон тикают и представленные здесь наручные часы. Настольные ходики времен шестиидесятых мирно тикают в зале с живописным триптихом Дмитрия Гутова «Олимпиада- 80». В пятом зале к песочным часам выстраивают смысловую и пластическую рифмы работа Антона Литвина «Реальность — новый наркотик» и видео Максима Илюхина «The Cup». Настоящее царство часов с «наворотами», претендующими на статус произведения искусства, в зале шестом. Впрочем, было тут и настоящее искусство — «Мочевые часы», «Часы детские», «Настольные часы», «Часы отремонтированные» Владимира Архипова, которые сопровождают короткие рассказы «очевидцев» их возникновения, написанные небрежным почерком прямо на стене. В седьмом зале фото реализованной акции «Одна минута» Юрия Альберта из серии «нереализованных проектов», проведенной художником не так давно в рамках выставки «Русский контрапункт» в Лувре, когда музей открыл свои двери для посетителей за одну минуту до официального начала работы. И настенная живопись Николая Олейникова «Спящий рабочий». А часы в этом зале отсчитывает будильник, Орловский часовой завод, 1970 год. В зале с шахматными часами разыгрывают свои партии Император ВАВА и Олег Мавромати — видеоакции во дворе шахматной федерации, в процессе которой художники подожгли шахматную доску; Юрий Шабельников с объектом «Каспаров» — обугленные шахматы; и Татьяна Либерман — фото из жизни шахмат вне доски. В зале, значившемся под номером девять, у зрителя могло возникнуть ощущение качки от соседства видео Виктора Алимпиева «Мое дыхание», видеодокументации перформанса Вячеслава Мизина, рисовавшего профильный автопортрет кровью из собственной вены, и графика Никиты Алексеева, фиксировавшего кружочками вдохи и выдохи. Но разную скорость проживания времени в этих работах очевидно должен привести к одному знаменателю представленный здесь хронометр морской механический. В десятом отсеке в такт стрелке метронома угрожающе раскачивается армия кукол-неваляшек в видео Анны Ермолаевой «Попытка выживания». Знаменитая «Встреча Штирлица с женой» в видеофильме Владислава Мамышева-Монро проходит под подходящими для интерьера кафе середины прошлого века часами каминными, маятниковыми с боем. Ну и, наконец, зал последний — время объединило работы Анатолия Осмоловского, Стаса Шурипы, Сергея Огурцова, Марии Дорониной и Александры Сухаревой.

Каждая из представленных в экспозиции работ создавалась по своему поводу и заслуживает более детального анализа, но в контексте заявленной темы обретала, нет, не другой смысл, просто смысл (или смыслы), заложенный в нее изначально освобождался от конкретности, рассредотачивался, становился вторичным. Под воздействием времени форма словно опустошалась, дабы принять новое содержание, предполагающее уже другие интерпретации.

Фото Антона Литвина

ДИ №1/2011