За прошедшие полвека не было ни одной выставки, представляющей Азербайджан, чтобы там не присутствовали картины Расима Бабаева. Его работы есть во многих музеях мира, они продаются на аукционах «Сотбис», его персональные выставки были в Баку, Москве, Париже, Хельсинки, Берлине, его творчество оценили в США. Он стал почетным гражданином этой страны. У него много учеников и последователей, при жизни его окружали единомышленники, с которыми он долгие годы работал бок о бок, рассуждал об искусстве. Он успел построить дом, посадить сад, воспитать детей — он счастливый человек. Его творчество ценили, он был народным художником Азербайджана в полном смысле этого понятия — и по званию, и по своему ощущению родной земли, и по отношению к нему широкой художественной общественности.
|
|
«Шестидесятник» по судьбе и по творческим пристрастиям, с годами он менялся, его живопись оставалась по-прежнему лаконичной, но делалась все более динамичной, красочной, более пластичной, а в ее интонациях все отчетливее проявлялись народный юмор, традиции персидской миниатюры, нега восточной поэзии, мифологические представления. Все это он умел сплавить воедино на основе академической школы живописи, которой овладел в Москве в Суриковском институте. Он принадлежит к поколению, которое формировало новые общественные и эстетические идеалы. Мужественному поколению, которое выстояло под идеологическим и вкусовым давлением государства. Их искусство соотносилось с проблемами бытия, онтологической драмой жизни. Это поколение шло непроторенным путем, но каждый из них умел найти свой ярко индивидуальный стиль. Так, цветовые коллизии живописи Расима Бабаева отмечались особой остротой — столкновения черных, красных, оранжевых, фиолетовых придавали работам звучность и выявляли, подчеркивали символику образов, передавали радость и полноту жизни, утверждали достоинство человека.
Расим Бабаев, человек независимо мыслящий, нередко говорил о людских пороках, но радость искусства всегда преобладала в его работах. Его вдохновлял пример офортов Гойи
«Брависсимо». Он отстаивал право художника выражаться на свойственном ему языке, говорить так, как диктуют ему его разум и все его естество.
Однако такая свобода художника нередко вызывала неприятие, не раз он сталкивался с субъективными оценками своего творчества. Впрочем, на это жаловался и любимейший им Сезанн: «Меня называют часто декоративным живописцем, — говорил Расим, — но моя стихия — это символы, аллегории, метафоры и еще поверхность холста, которая выражает мое состояние, передает мои эмоции, мою энергию». Творческая дерзость Расима Бабаева, его рьяная энергия передавалась зрителю, как послание о свободе и радости жизни.
ДИ №2/2011