«Прошлое, будущее, я ничего о них не знаю, я работаю исключительно для настоящего», — любил повторять Рене Магритт (1898–1967). «Искусство должно рождать тайну, без которой этот мир не смог бы существовать», — провозглашал этот гений сюрреализма, в творениях которого мы обнаруживаем холодный, беспристрастный и таинственный взгляд автора на страшный мир, где царят, по его мнению, насилие и несправедливость. Нет ничего более загадочного, чем персонаж Магритта на картине «Большой человек» (1927). Черный, монументальный, с выставленной вперед ногой, он напоминает египетского бога или Фантомаса, приключения которого воплотил на экране Луи Фейяд. Это один из шедевров «черного» периода мэтра, когда он разрабатывал свою таинственную, завораживающую вселенную.

В конце июня 2009 года в Брюсселе открылся новый Музей Магритта — в аристократической зоне, рядом с королевским дворцом, парком, Королевскими музеями изящных искусств, в нео-классицистическом дворце XVIII века, перестроенном по проекту бельгийского архитектора Уинстона Сплита.

В музее на площади 2500 квадратных метров на пяти этажах располагается самая крупная в мире коллекция творений выдающегося бельгийца: 250 картин, скульптур, афиш, фотографий, фильмов и документальных материалов. И сам музей воспринимается как произведение искусства. Его структура вызывает в памяти элементы живописи Магритта. На фасад проецируются изображения неба и движущихся облаков — фрагмент знаменитой картины «Империя света».

«Наш музей следует модели Музея Ван Гога в Амстердаме и противостоит классическим пинакотекам, концентрирующимся на жизни и творчестве одного художника согласно дидактической и поэтической перспективе», — говорит директор музея Мишель Драге.

Этапы биографии Магритта предстают в хронологической последовательности на разных этажах и в залах, включая монографические пространства, посвященные его отношениям с другими художниками: Дали, Максом Эрнстом, Бретоном. Экспонаты объединены в большие разделы и подразделы: «Магритт до Магритта», «Под знаком Де Кирико», «Завоевание сюрреализма», «Магритт в Париже», «Черная магия»… Предусматривается маршрут по всем фазам творчества Магритта, даже не слишком блистательным, которыми арт-рынок не занимался.

Среди холстов выделяются «Любовники» (1928), «Возвращение» (1947), «Империя света» (1954) — фундаментальные сюрреалистические произведения, где воссоздана особая символическая вселенная Магритта. Коллекция отражает идеологическую и эстетическую эволюцию творца, в которой прослеживается влияние анархизма, дадаизма и коммунизма. Коллекция также концентрируется на парадоксальных визуальных образах Магритта, формировании его иронии и его презрении к любым условностям и запретам.

В экспозицию включены рисунки, гуаши, коллажи, гравюры, работы художника для рекламы. Коллекция сформировалась из наследия бельгийской писательницы Ирены Скутенер-Амуар, даров его жены и музы Жоржетты, закупок Королевских музеев изящных искусств и частных даров.

Всем известен мрачный взгляд на мир художника, любившего повторять: «Мы все заключены в камеру, даже крошечного окошка нет». Может быть, поэтому кураторы музея решили погрузить зрителя в полумрак с доминированием в дизайнерском оформлении черного цвета. Вряд ли Магритт положительно оценил бы такое решение.

Экспозиция выстраивается в формате дайджеста. Даже тем, кто не знает многих основополагающих произведений мэтра («Сын человеческий», «Это не трубка», «Голконда»), экспозиция позволяет прослеживать и осмысливать вовлечение Магритта в некоторые самые значительные течения ХХ века: обращение к конструктивистскому опыту с группой «7», заигрывание с дадаизмом, «набеги» на футуризм и сложные отношения с сюрреализмом. Очень удачно введены в экспозицию документальный, архивный материал, фотографии и фильмы, позволяющие ощутить незримое присутствие мэтра в своем музее.

Экспозиция музея дает возможность познакомиться с жизненными перипетиями художника, проникнуть в его творческую лабораторию, узнать о его борьбе за успех, признание, выгодные заказы, о его разочарованиях и провалах.

Первые картины в импрессионистическом стиле Магритт писал в период посещения занятий в Королевской академии художеств. С 1920 по 1924 год в его работах ощущается влияние кубизма и футуризма. Его кубоабстрактные работы напоминают творения Делоне или Леже («У окна», 1920). В этом же зале свадебные фотографии с Жоржеттой Берже (28 июня 1922 года), с которой он прожил всю жизнь.

С 1920 по 1928 год для заработка ему пришлось заниматься «идиотской работой» — создавать рекламные плакаты, киноафиши, обложки для музыкальных партитур, также хорошо представленные в новом музее.

Ошеломляющим открытием для молодого художника стало творчество Де Кирико, репродукцию картины «Песнь любви» (1914) которого он увидел в журнале «Свободные листки». Влияние Де Кирико ощущается в картине «Средние века» (1927).

В 1925 году Магритт начал сотрудничать с новым журналом «Мари». Этот период считается важным этапом в образовании брюссельской сюрреалистической группы из шести человек — Магритт, Гусманс, Пуже, Мезенс и др. Существование группы было недолгим, но она открыла новые пути в искусстве и восприятии. Вот «Тайный игрок» (1927), первая чисто сюрреалистическая большая картина Магритта, где появляется его излюбленный прием: сопоставляются предметы разных пропорций, размеров, с различными элементами, когда инертное, пассивное словно оживает — кии превращаются в деревья. Картина воспринимается как мизансцена спектакля, о чем напоминает красная драпировка справа.

Лучшая из серии метаморфоз — холст «Открытие» (1927), на котором тело молодой женщины постепенно превращается в дерево.

Годы пребывания в Париже (1928–1930) были нелегкими для Магритта, но чрезвычайно продуктивными. Он участвовал в крупных выставках, работал с известными журналами. Камиль Гусманс, бельгийский сюрреалист, поэт, выставлял произведения Магритта в своей галерее в Париже. Но отношения с Бретоном, Арагоном, Элюаром были сложными. Французские сюрреалисты никогда не признавали его своим. Приверженцам метода психического автоматизма не нравились формализм Магритта, систематические исследование языка, ироничные игры со значениями.

В этот период бельгийский мэтр начинает вводить слова в свои холсты. Позже он будет делать это в каком-то ностальгическом порыве. Пикабия и другие художники использовали слова, чтобы придать изображениям большую силу. А Магритту слова были необходимы, чтобы посеять сомнения, показать дистанцию между словом и произведением, между изображением и языком. Иногда написанные на холсте слова обозначают конкретные вещи или же образы неопределенных вещей, как на картине «Использование слова» (1929), где они вписаны в неопределенные формы.

А в полотне «Защита чтения» (1936) угадывается нечто таинственное. Слово «сирена» — дань памяти Ирэн Амуар, жены Скутенера, члена бельгийской сюрреалистической группировки, а указательный палец — аллегория на текст Арагона. Уходящая в стену лестница символизирует препятствие.

В картине «Возвращение» (1940) (раздел «Перед лицом войны») несколько излюбленных и важных тем мастера: голубь, облака. На фоне ночного неба с облаками в воздухе парит голубь, похожий на тень — символ свободы. И непонятно, то ли голубь пересекает облака, то ли облака проплывают сквозь него. А на земле — гнездо с яйцами.

С 1933 года Магритт разрабатывает свою оригинальную систему, ее поэтический потенциал, провоцирует неожиданные связи предметов через необычное их соединение или соотнесенность с природой. «Если представить молодых девушек среди цветов, то можно вообразить и птиц в цветах», — писал Магритт. — «Появление такой птицы приятно, как и восход солнца». На картине «Остров сокровища» (1942), птицы трансформировались в листья, а листья — в птиц. Существует множество вариантов такого поэтичного гибрида. Метаморфоза листьев и деревьев — типично магриттовская тема с 1930-х годов.

Хорошо представлен на выставке и импрессионистический, или «ренуаровский», период мэтра. С осени 1943 года Магритт стал писать в радикально новой манере: более яркие цвета, почти импрессионистический мазок. Появились и новые темы: ню. Таким образом, привнося в живопись радость и упоение жизнью, художник выражал протест против нацистской оккупации. Бретон, сюрреалисты осудили Магритта и не приняли его работы в новой манере на Всемирную выставку в Париже в 1947 году.

На черных стенах залов на всех этажах музея Магритта имеются высказывания художника, характерные для того или иного его периода, например, такое: «Поистине это акт черной магии — трансформировать женскую кожу в небо». Прекрасная иллюстрация его слов — картина «Черная магия» (1945), один из нескольких вариантов. Для этого соблазнительного образа, напоминающего скульптуры Майоля, позировала жена, Жоржетта. Голубые голова и бюст обнаженной женщины, изображенной на фоне скалы, пропитаны небом.

А в соседнем зале работы представлены совсем в другом стиле так называемого коровьего периода. За пять недель (март — апрель 1948) Магритт написал 16 холстов и 12 гуашей в роскошном стиле, непохожем на то, что он делал раньше, в котором он никогда не будет работать и позже. Вдохновляясь поп-культурой, карикатурами и комиксами, он изображает человеческие фигуры деформированными, в кричащих цветах, применяя сплющивание и обводку контуров. Это пародийные, угрожающие и саркастические работы с отсылками к живописи Энсора («Голод»).

Полотна этого периода не понравились ни жене Магритта, ни его маршану. Чтобы удовлетворить просьбу жены и нового маршана, он вернулся к прежней манере. Отныне Магритт будет копировать и повторять себя, даже сотворяя из этого новое искусство живописания. Он и ранее писал копии хорошо продававшихся картин ради заработка, чтобы не заниматься ненавистной рекламой и дизайном. Уменьшенные копии он часто делал в гуаши, так как гуашь стоила дешевле масляных красок. «Я с удовольствием переписывал старые картины в гуашах», — писал в конце 1950-х годов Магритт своему другу Гарри Торчинеру. Но эта явно механическая деятельность тем не менее странным образом не сказывалась на качестве произведений: многие повторы выглядят более совершенными, чем оригинал. Быстрота выполнения гуашей позволяла манипулировать мотивами и темами, находить новые конфигурации, иные кадрировки, расположение элементов, обыгрывать всевозможные композиционные ходы. С конца 1950-х годов он создает много гуашей и никогда не повторяет полностью оригинал.

На выставке в 1948 году в Брюсселе показывалась одна из 14 копий картины «Шехерезада» (1948), выполненных в реалистичной и импрессионистической манере. А вот другая картина, «Империя света» (1954) — одно из знаковых творений Магритта. Картина имела такой оглушительный успех, что он сделал 16 копий маслом и семь гуашевых. Этот вариант специально заказали художнику Королевские музеи изящных искусств Брюсселя. Хотя элементы картины взяты из реальности, в ней воссоздана таинственная и тревожная атмосфера, обусловленная дуальностью дня/ночи. Фасад дома среди деревьев освещен фонарем и сопоставляется с дневным небом с облаками. Однако «Империю света» легко назвать также «Империей тьмы». В чем различие?

В новом музее Магритт предстает глубоким, загадочным, непостижимым, завлекающим зрителя в свои сети, тонко играющим с оттенками бессознательного и осознанного. Музей позволяет составить свое мнение о выдающемся художнике, который так ловко маскировался под мелкого буржуа. Экспозиция раскрывает и стремление Магритта ко всему тайному, сокрытому, и желание выявить это.

ДИ №2/2011