Сказка — ложь, да в ней намек. И новый комикс Литичевского — еще одно тому подтверждение. Сосредотачиваться только на формальных, изобразительных признаках представленного на выставке, конечно, можно, но не нужно. Ибо, хотя рисунки в комиксах Литичевского обладают самостоятельной повествовательной функцией, это все же единство изобразительного и словесного рядов. Ведь комикс — «лазутчик» литературы на территории изобразительного искусства. Или наоборот. Хотя, конечно, то, что зрительный ряд в комиксе обязателен, а текст факультативен, он редуцирует до «филактера» — словесного пузыря, говорит в пользу первого. Но ведь именно «пузырь» является фирменным знаком комикса. Словом, комикс — это синтез. И он диалогичен не только потому, что тяготеет в прямом смысле к драматургическому принципу и его персонажи то и дело вступают в диалог, но и потому, что он сам — в своем роде дружеская беседа изобразительности и вербальности. И здесь еще важно отметить, что настоящий комикс, а именно таковым и является «СуперАндерсен» Литичевского (как, кстати, и сказка), имеет два уровня повествования: то, что говорит комикс, и то, что говорится через него. А потому позволю себе начать с краткого пересказа новогодней сказки, которую поведали «глупые картинки» Георгия Литичевского на выставке в фонде «Эра».

Как-то Снегурочка, один из самых незлобивых сказочных персонажей, вдруг вообразив себя Снежной королевой, решила, что сказки не нужны. И чтобы покончить с ними раз и навсегда, снегурочная королева переписала их в снежную книгу, потом разорвала ее и превратила обрывки в хлопья вечного снега. И полетели сказочные фрагменты по миру, и достигли границ царства Шахерезады. Удивилась восточная принцесса хлопьям снега, не тающим в таком жарком климате, и приказала Аладдинам (а их у Литичевского много) собрать снег в банки. Но в банках стали происходить странные процессы. Шахерезада призвала на помощь главного специалиста по фольклору — профессора Проппа. Владимир Яковлевич тут же прилетел подобно андерсоновскому Оле Лукойе на зонте, а точнее, зонтоцветке, и, взглянув на банки, высказал предположение: снежные кристаллы сохранили сказочные элементы и теперь, вступая друг с другом во взаимодействие, образуют гибриды: Русало-Дюймовочка, Соловееголовый король, невиданные цветы — на курьих ножках, с мышиными ушками и т.д., и т.п. Шахерезада в ужасе: а что если подобная мешанина грозит всему миру сказок?! Словно в подтверждение ее опасений из одной из банок, как цыпленок из яйца, вылупился Елостойкий оловянный солдатик, который вознамеривался взять на себя функции главного сказителя, так как полагал, что теперь знает все сказки. Восточную красавицу, разумеется, такое положение вещей не устраивает, и профессор решает, что из этой сложной ситуации сможет выпутаться только новый Андерсен, а точнее Супер-Андерсен. Шахерезада и Пропп, смастерив ковер-самолет из оставшихся снежных хлопьев, отправляются на поиски нового супергероя…

Все здесь происходит по классическому сценарию комикса — завязка, кульминация и «открытый конец», предполагающий известное «продолжение следует». Это продолжение брезжит в возникающем, похоже, в воображении образе нового Андерсена, спускающегося с небес во всей своей доброте, обаянии, готовности и обещании, что все будет хорошо. Хотя и нелегко.

На выставке был представлен комикс как таковой, вполне традиционный — с «пузырями», а также самостоятельные изображения персонажей — в своем роде портретная галерея. И здесь художник переносит стилистику комикса в собственно живопись, графику и некий гибрид объекта и скульптурного рельефа, сшитого из ткани (лепестки цветов преодолевают плоскость и выходят в пространство).

Таким образом, не только персонажи новой сказки предстают странными, но харизматичными уродцами, но и сам комикс Литичевского в известной мере являет собой гибрид.

Однако о чем это все? На что намек? И не напоминает ли это ситуацию современного искусства, равно как и охваченного процессами глобализации мира, где все перемешано, и разные культуры, вступая во взаимодействие, бесконечно мутируют, не в силах противостоять влиянию и одновременно пытаясь сохранить себя. Пресловутая мозаичность сознания, перекрестные ссылки, цитирование, фрагментация, гибридизация — новая реальность, требующая нового Андерсена — Супер-Андерсена, могущего сочинить про нее сказки, в которых она узнает себя. Итак, продолжение следует.

ДИ №2/2011